Читать онлайн «Вторая мировая. Перезагрузка». Страница 18

И главное, как кажется строителям упрощенных схем («Краткий курс…» со знаком минус), ими «нащупано самое уязвимое место внешней политики СССР» — лето 1939 года, пакт… Тема, конечно, бездонная. И в одной главе можно перекрыть только одну лазейку, правда, протоптанную целым отрядом фальсификаторов.

Так вот, любители простых доказательств: «Краткий курс истории ВКП(б)» и британский премьер-министр и историк Черчилль абсолютно едины в трактовке и оценке событий 1939 года (как впрочем, и всего предвоенного периода), за вычетом оценок коммунизма и внутренней политики СССР, оцениваемых— разумеется, вышеуказанными источниками диаметрально противоположно. Вчитайтесь:

«Английское и французское правительства предприняли новые попытки договориться с Советской Россией. Было решено направить в Москву специального представителя… Вместо Идена эта важнейшая миссия была возложена на Стрэнга… не имевшего никакого влияния. Назначение столь второстепенного лица было фактически оскорбительным шагом…. Переговоры вращались вокруг вопроса о нежелании Польши и Прибалтийских государств быть спасенными Советами от Германии. Дискуссии продолжались в течение всего июля, и наконец советское правительство предложило, чтобы переговоры продолжили военные делегации… Английское правительство направило адмирала Дрэкса… как оказалось, не имевшего письменных полномочий на переговоры. Русскую сторону представлял маршал Ворошилов. Военное совещание вскоре провалилось из-за отказа Польши и Румынии пропустить русские войска… Теперь мы знаем, что одновременно советское правительство дало согласие на приезд в Москву германского представителя. Молотов и его подчиненные проявили изумительные образцы двуличия во всех отношениях с обеими сторонами…

На следующий день (23 августа) в Москву прибыл Риббентроп. Невозможно сказать, кому он (Пакт, как следует из контекста) внушал большее отвращение — Гитлеру или Сталину. Оба сознавали, что это лишь временная мера… Антагонизм между двумя империями был смертельным… В пользу Советов нужно сказать, что Советскому Союзу было жизненно необходимым отодвинуть как можно дальше на запад исходные позиции германских армий…В их сознании еще не угас огненный след тех катастроф, которые потерпели их армии в 1914 году, бросившись в наступление на немцев, еще не закончив мобилизации. А теперь их границы были значительно восточнее, чем во время первой войны. Им нужно было силой или обманом оккупировать Прибалтийские государства и большую часть Польши, прежде чем на них нападут. Их политикой руководил не только холодный расчет, но и суровые реалии создавшейся ситуации…»

И в других фрагментах своих мемуаров Черчилль возвращается к этим фактам, и, надо признать, не жалеет черных красок, морально оценивая нас примерно так:«…Советы смотрели со злорадством», «… они ненавидели и презирали западные демократии», «… а мы считали их расчетливыми эгоистами». Характерно и название отдельной главы, посвященной этому периоду: «Советы и Немезида». Немезида, богиня мести, вроде как бы отомстила нам за злорадство и расчетливый эгоизм.

Но именно эти упреки нашим пропагандистам и контрпропагандистам «надо благодарно принимать». Ведь совсем-совсем другие обвинения реально осложняют политику современной России! Да что там политику! — нашу жизнь пытаются сделать сложнее, тяжелее, и даже реально беднее, выстраивая против нас новый «санитарный кордон», объединяя Польшу, Литву, Финляндию, Латвию, Эстонию, Румынию в противостоянии… «коварной и опасной России, когда-то с помощью пакта Молотова — Риббентропа растоптавшей их суверенитеты», или оккупировавшей их территории (Да-да, и голос Румынии в этом хоре, лишившейся в 1940 году Бессарабии, тоже нельзя забывать).

А экономические последствия «кордонов» хорошо известны всякому экономисту. Любого вида дискриминация страны в конечном итоге еще и дискриминация ее товаров, ее купцов. «Вопрос бабок». А «кордон» — это как бы… половина блокады… И когда осенью 2005 года поднялась памятная кампания против Российско-Германского газопровода (по дну балтийского моря), оставалось только ждать… И точно! Очередной польский политик, а именно — министр обороны Польши Радек Сикорский уподобил-таки это соглашение… «Новому пакту Молотова — Риббентропа». Называлось это и «Газовый пакт Путина — Шредера». Апеллировали, конечно, к США и «ко всем демократиям». (Это при том, что США только что продавили нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан — в обход России.) То есть эти «гиены-санитары» Восточной Европы стремятся вернуть себе местечко на «санитарно-кордонной службе» не только одной русофобии ради. Жалованье тоже «имеет значение»! А уж каналов его поступления бесчисленное множество. От очередной Нобелевской премии (Леху Валенсе), до прямой государственной помощи прибалтам. А удалось бы им сорвать строительство Балтийского газопровода — тогда сами польские тарифы за перекачку по их территории, приняли бы характер монопольной ренты.

И такую же ренту снимали за обслуживание российского экспорта-импорта в нами же построенных Ново-Таллинском, Вентспилском портах…

В 1990-х годах я опубликовал одну статью в журнале «Новая Россия» (бывший «Советский Союз»), посвященную отчасти и той новой геополитической ситуации, сложившейся после 1991 года. Собирая материалы, беседуя с разными политиками, имевшими отношение к… я запомнил, какие хитрые, многоуровневые интриги шли против самой идеи строительства нового порта в Ручьях (Усть-Луга, Ленинградской области). Санкт-Петербург давно не справляется с обслуживанием товаропотоков, и тогда сложилась целая группировка, лоббировавшая интересы финляндских, эстонских, латвийских, литовских портов, блокировавшая (в том числе и с «природоохранными аргументами»), любые проекты создания новых портов в Ленинградской области. И одновременно спешно строившая новый эстонский порт в Силламяэ.

Я со своей журнальной миссией застал тогда очень интересный момент. Глава Кингисеппского района Владимир Густов уходил на повышение — в правительство Ленинградской области. (Потом он поднимется еще выше — станет министром и вице-премьером в правительстве Примакова). «На районе» оставался Александр Дрозденко. Он мне и рассказал о ходе этого геополитического соревнования, как один бизнесмен, загодя скупивший земли в районе Усть-Луги, успешно задержал начало строительства — то есть выиграл для эстонцев в целых два года… Мне запомнилось это физически явственное ощущение гонки. И еще одна временная параллель. В тридцатых годах, когда у СССР была аналогичная геополитическая ситуация (на Балтике не окно — а маленькая «форточка»), Усть-Луга чуть не стала важнейшей стройкой пятилетки. Лозунг был: «Даешь Второй Кронштадт»! — тогда понимали эту просто уникальную уязвимость единственного порта и военно-морской базы, усоседившихся в известной «маркизовой луже». В 1939 году в районе Усть-Луга— Вистино бешенными темпами бросились возводить «Второй Кронштадт». Присоединение прибалтийских республик, а потом и война — «закрыли тему». И вот в 1990-х годах геополитические условия повторяются — но как сложно геополитика пробивается в полуотравленное сознание россиян! Я помню, как тяжело «пробивался» в 1995 году этот материал об Усть-Луге. Кто? Что? Ощущение было, что несколько одиночек-энтузиастов в Ленинградской области схватились с международным монстром, при полном равнодушии всей страны. Вроде и победили, и отмечены (новый глава района Александр Дрозденко тоже ушел на повышение в Ленинградскую область, а непосредственный руководитель проекта — Владимир Якунин — стал главой российских железных дорог), но по отклику в общественном сознании это было похоже на выигрыш нашими, где-то очень далеко, футбольного матча, права на трансляцию которого вдобавок не были выкуплены.

Понимание приходит с запозданием, и когда уже в 2006 году нужен ответ на действия другого ветерана «санитарно-кордонной службы» — Литвы, отрезавшей сообщение с Калининградской областью, единственный реальный ответ— паромная линия Калининград — Усть-Луга. И сегодня этот порт, наш самый глубоководный на Балтике — это прорыв «санитарного кордона», который вокруг России возводится неустанно и непрерывно.

А для иллюстрации всей исторической глубины вопроса у меня есть и еще одна маленькая, но очень памятная картинка по теме «блокада». В Стокгольме, неподалеку от смотровой вышки Катарина-Хиссен вы найдете улочку двухэтажных домишек. Называется она «Рюсгартен», «Русское подворье». В период до позапрошлой Смуты (XVI века) Россия владела на побережье Балтики отрезком, — как раз от нынешней Усть-Луги до устья Невы. И после той Смуты, когда стали селиться русские купцы. Жили на первых этажах, а на вторых, точнее, на чердачках хранили свой товарец. Ходили по стокгольмским рынкам… почти как офени, как коробейники. А все более-менее серьезные партии классических «льна, пеньки, дегтя, хлеба» закупались в России шведскими купцами «на корню». Вот, во что выродилась внешняя торговля державы. (В соответствующих главах истории вы найдете и термин «неэквивалентный обмен» — о российской торговле 17 века). Это и есть вечный идеал кордоностроителей, и вся «чистая демократия» (и усмешки по поводу нашей «суверенной демократии»), и вся политкорректность, «коротичность», «работа над историческими ошибками», «необходимость покаяния» — все для осуществления этого идеала: «русские подворья» в европейских столицах и русские коробейники с матрешками на улицах…