Читать онлайн «Почему люди ненавидят Америку?». Страница 34

Тридцатилетний период, с 1492 года, когда Колумб высадился на берег острова Эспаньола (Гаити), и до 1526 года, когда Фердинанд Магеллан завершил первое кругосветное путешествие, имел важное значение для Европы. Европейцам пришлось не только переписать все старые учебники, оказавшиеся неполными в свете новых открытий, но также понять значение этих открытий с точки зрения основ существования и смысла бытия и пересмотреть свои представления об устройстве мира. В одном поколении произошло сразу два качественных скачка. Научное знание обогатилось новыми географическими открытиями, тогда как духовный мир подвергся Реформации. Новая религиозная концепция дала людям возможность в поисках истины листать книги Бога—Библию и Природу, — вооружившись человеческим разумом. Протестантская реформация разрушила старые структуры авторитетов и создала новые. Индивидуальное сознание стало основой нового вида гражданского соглашения, и идея личной гражданской свободы наконец, спустя столетия, была реализована. Реформация началась как движение, направленное на борьбу с коррупцией, злоупотреблениями и ошибками Римско-католической церкви, которая была в то время общепризнанной религией. Новый Свет, Земля обетованная истинной веры, открылась перед теми, кто прошел духовный и интеллектуальный путь по направлению к новой теологии. Вооруженные новым подходом к Библии, влившись в паству реформированной церкви, последователи нового вероисповедания построят новый Иерусалим на Земле в пределах своего гражданского общества. Колонисты, отправившиеся в Новый Свет, искренне видели себя новыми Сынами Израилевыми, ищущими землю Ханаанскую.

Во имя высокой цели колонисты отправились основывать новое общество. «Мы не должны бояться, — писал Джон Рольф в 1617 году о «рьяном труде» по созданию вирджинской колонии, — но мы должны прийти как особые люди, отмеченные и избранные перстом Бога для того, чтобы владеть этой землей». Прибывший в Америку в 1630 году Джон Винтроп писал: «Мы должны быть Градом на Холме, а глаза людей должны быть обращены вверх, к нам». Рольф, один из основателей табачного производства в колонии Вирджиния, и Винтроп, ставший губернатором колонии Массачусетс, описывают, как они воспринимают чистоту, предначертанную судьбу, праведность и невинность Америки. Как говорит писатель Джимми Дюрхам, коренной житель Америки:

«Даже сейчас можно прочитать передовые статьи, — ежедневно — об американской «потере невинности» и о тех временах, когда Америка была по-настоящему прекрасна. Подобное фарисейство и разговоры о невинности начались именно тогда, когда Америка начала свои вторжения и убийства».[49]

По мнению Дюрхама, у Америки с самого начала была ностальгия по себе самой по причине непреходящего чувства вины. Соединенные Штаты, как он полагает, были первой колонией поселенцев, созданной против воли и через отрицание ее коренных жителей. «Поэтому Америка и создала ми4юлогию более совершенную, в большей степени ее удовлетворяющую… Эта мифология породила культурное и политическое поведение, которое имеет громадное влияние в современном мире».

«Великий миф», как называет его Петер Мэтиссон, оправдывающий и поддерживающий захват Америки, состоял в том, что «обнаружен» огромный дикий край. «Новый Свет свежий, девственный, нетронутый рукой человека. И как следствие веры в неиспорченную природу обнаруженной земли, всю культуру континента часто рассматривали и сейчас рассматривают как пересаженную из «передовых» цивилизаций Европы, Старого Света»,[50] Самые ранние поселенцы написали, что обнаружили новый Эдем, землю Ханаанскую, рай на земле. Здесь они могут начать новый эксперимент, создав общество без коррупции, несовершенства и ошибок Старого Света. Свобода, на которую посягнули поселенцы, непосредственно соотносится со свободой, в которой они отказали коренным жителям уже заселенной и обрабатываемой земли.

Отрицание, к которому отсылает Дюрхам, начинается с вопроса: можно ли считать коренных жителей Нового Света человеческими существами, обладающими душой? Этот вопрос проходит через ранние описания коренных американцев, которые традиционно были негативными. «У них нет…»—постоянный рефрен, касалось ли это личного имущества, правления, религии, брака. Чего у них «не было», так это социальных форм и поведения Европы. Эти негативные описания, взятые за основу кабинетными философами Европы, создали иерархическое видение социального и культурного существования, которое начало формироваться уже после того, как колонисты ступили на землю, ставшую Америкой. «Определение через отрицание» коренных американцев долго созревало и проходило различные фазы. Но сейчас ясно то, каким образом старые и знакомые образы мышления о средневековом противоборстве христианства и ислама распространились на идеи, отношения и способы обращения с коренными американцами.

Испания, первая имперская держава Нового Света, честно обдумывала статус коренных жителей. Суть проблемы состояла в том, были ли коренные американцы, если использовать термин Аристотеля, «природными рабами», людьми, которые по самой природе своей предназначены быть рабами у тех, кто родился свободным. Эта идея подкреплялась не только авторитетом античных авторов, согласно Библии сынам Хама предначертано было быть «рубящими дрова и черпающими воду». Первое приложение этой идеи к Новому Свету содержалось в трудах шотландского философа Джона Мейджора, написанных в Париже в 1510 году. Идея была сразу же оспорена. «Я—глас вопиющего в пустыне»—так звучала проповедь, которую произнес Антонио де Монтесинос в 1511 году в церкви на Эспаньоле (Гаити), где Колумб впервые высадился на берег Нового Света. Монтесинос вопрошал: «Эти индейцы не люди? У них нет душ и разума? Разве вы не обязаны любить их так же, как вы любите самих себя?» Все эти разноречивые мнения привели к тому, что в Испании на несколько десятилетий развернулись публичные споры, в результате которых был определен статус коренных жителей и создана инструкция о том, каким образом надлежит с ними обращаться.

Эти споры не были исключительно бескорыстной попыткой понять новых людей. Представление Европы о коренных американцах легло в основу притязаний европейцев на присвоение себе территорий империи и владение ими. Итогом первого спора стала Requimiento, формальная декларация, предлагающая индейцам право выбора, которую следовало зачитать на непонятном им языке.

Они могли подчиниться испанскому правлению и позволить миссионерство. В случае отказа испанцы могли принять карательные меры и войти на их землю с огнем и мечом. «Мы возьмем вас, ваших жен и детей, и сделаем из них рабов, и продадим, и распорядимся с ними так, как прикажет его высочество; и мы заберем ваши товары, и нанесем вам столько убытка и вреда, сколько сможем, обращаясь с вами как с непокорными вассалами».

В 1550-е годы, когда велся спор в испанском городе Вальядолиде между философом-теологом Хуаном де Се-пульведа (1490–1573) и доминиканским монахом Бартоло-ме де Лас Касас (1474–1566, среди индейцев был известен как «апостол»), была выдвинута альтернативная точка зрения, идея продолжительной империи. Коренные американцы не были природными рабами. «Весь человеческий род един, — настаивал Лас Касас и продолжал: — Дикие народы земли можно сравнить с необработанной почвой, в которой не приживаются семена и растут ненужные колючки, но ее плодородие проявится благодаря труду и возделыванию, и она принесет неиспорченные и полезные плоды». В этом случае индейцев рассматривают как «детей природы», которых надо взять под контроль, обучить, обратить и привести к цивилизации. Но проблема колониального «обучения» состояла в том, что для индейцев не предусматривалось никакого «выпускного экзамена». Кроме того, достаточно трудно принять опеку и воспитание от собственных убийц, угнетателей и грабителей. Идея «детей природы» была вежливой формулировкой, за которой стоит расовое высокомерие, даже когда это определение исходит от такого добродетельного и святого человека, как Лас Касас, стремившегося разоблачить геноцид и жестокость своих современников.

Философия «детей природы» долго господствовала в европейском сознании, фактически она до сих пор не изжила себя. Это целый свод поучений и оскорблений в отношении «развивающихся» народов по целому спектру вопросов, от экономической политики до прав человека, написанный развитыми странами, разбогатевшими от колониализма и до сих пор пожинающими плоды необратимого экономического порядка, ими же установленного. В XVI веке идея «детей природы» была поддержана колониальными правителями не из альтруизма, а из собственной выгоды. Как люди, которых можно обучать, у которых есть душа, коренные жители Америки имели законное право передавать свои земли, собственность и себя лично властям и администрации колониальной империи. Это разрешало спорные пункты закона и «реальной политики». Со средневековой точки зрения, под влиянием которой была сформирована европейская экспансия, было четыре возможности обладать недавно открытыми землями: завоевание, соглашение или передача прав, папское «дарение» и владение по праву первооткрывателя. Самым распространенным и безопасным было соглашение или передача прав со стороны коренных поселенцев, полученное с помощью какой-нибудь хитрости, или фиктивное. Рабы, которые сами были в чьем-то владении, разумеется, не имели собственности и права на передачу собственности, тогда как «дети природы» имели такое право. Завоеванные земли могли быть заново завоеваны другой европейской страной. Папское дарение не распространялось на такие протестантские страны, как Англия, Нидерланды и Дания. Владение по праву первооткрывателя было спорным, так как апеллировало к понятиям, сформулированным туманным библейским языком, который был плохо применим к реалиям Нового Света. В Соединенных Штатах все договоры, согласно которым земля была присвоена, и все патерналистские соглашения с правительством, согласно которым коренные народы поручают свою судьбу новой республике, называются Федеральным индейским законом. Коренной американец, ученый Вине Дело-риа-младший, профессор университета штата Колорадо, специалист по истории американских индейцев, много раз осуждал это название: «Оно не несет почти никакого важного смысла, оно не имеет отношения к реальности, оно покрывает грехи истории глянцем законности». Этот «глянец» состоит из цепочки юридических рассуждении средневекового характера, последовательно воплощавшихся в жизнь начиная с момента принятия этих соглашений.