Читать онлайн «О социализме и русской революции». Страница 44

Есть, однако, боязливые товарищи, которые говорят, что нынешними зверствами властей революция может быть потоплена в море крови. Кто побывал там, знает, что это не так. Нет ничего ошибочнее, чем предполагать, что русскую свободу можно сдержать насилием. И здесь тоже оправдывается учение Маркса и Энгельса, что каждый общественный строй — это историческая необходимость и он является на свет, как плод из материнского тела, даже если это стоит огромных усилий. Борьба, которая нам еще предстоит, это труднейшая фаза всей революции. Вы, должно быть, представляете себе массовую забастовку как простое повторение по всем направлениям, как непрерывный процесс развития революционного движения, подымающий пролетариат все выше и выше. Это правомерное развитие внутренней зрелости и сознания привело нас к нынешней точке революции. Осознание состоит сегодня в том, что для свержения абсолютизма недостаточно только проводить массовые стачки, раньше или позже придется взвесить также вопрос о народном восстании против столпов абсолютистского режима, чтобы довести революцию до конца. Весь ход революции как раз и доказывает, чем она отличается от всех прежних революций — тем, что то были скоротечные уличные сражения, длившиеся несколько часов или дней. Ныне, когда судьбы — в руках народа, революция — процесс долгий и тяжелый; могучая армия для последнего решающего удара может сплотиться только в результате длинного ряда массовых забастовок.

Тот, кто охватывает ход развития революции с точки зрения ее внутренних условий, не поддастся пессимизму. Можно восхищаться героизмом русского пролетариата. Я нисколько не хочу оспаривать эту точку зрения, но хочу указать, что слишком восхищаются героизмом отдельных лиц, стоящих на первом плане борьбы, и недостаточно — героизмом той огромной массы, которая приносит неслыханные жертвы.

Я хотела бы указать на то, что из русских событий важно уяснить себе: развертывание сил революции зависит не только от числа организованных социал-демократов. Лишь в час борьбы видно, какой неслыханный идеализм кроется в народе. Русские события показывают, что в соответствии с общей ситуацией мы должны и в Германии готовиться к таким боям, исход которых решают массы.

Политическая массовая забастовка — центральный вопрос на [Мангеймском] съезде партии [германских социал-демократов] — доказательство того, что классовое сознание пускает в пролетариате все более глубокие корни. Чувствуется, что пролетариат должен раньше или позже сосредоточиться на защите и расширении своих политических прав посредством массовой забастовки.

Русская революция для германского пролетариата — великий наставник. Нет сомнения, что русская революция в самой значительной мере окажет воздействие на заграницу. Русское правовое государство вызовет сдвиг в политических условиях и в Германии. Русский пролетариат послужит нам тогда образцом не только в отношении парламентаризма. Я имею в виду решительность и смелость в постановке таких политических задач, каких требует историческая ситуация. Если мы что-либо можем почерпнуть из русской революции, так это не пессимизм, а величайший оптимизм. Мы можем с еще большей отвагой глядеть в будущее и с десятикратно возросшей силой провозгласить: несмотря ни на что, победителями будем мы! (Продолжительные аплодисменты.)

Товарищи! Центральный Комитет Германской с.-д. партии, узнав о моем намерении присутствовать на вашем партийном съезде, решил воспользоваться этим случаем и поручил мне передать вам свой братский привет и пожелания наилучших успехов.

Многомиллионный сознательный германский пролетариат следит с живейшим сочувствием и величайшим вниманием за революционной борьбой своих русских братьев, и германская социал-демократия уже показала на деле, что готова черпать для себя плодотворные уроки из богатой сокровищницы опыта русской социал-демократии. С начала 1905 г., когда грянул в Петербурге первый гром революционной грозы, после выступления пролетариата 9 января, в рядах германской социал-демократии началось оживление. Оно вылилось в горячие дебаты по вопросам тактики, и резолюция Йенского партейтага о всеобщей забастовке* была первым важным результатом, который наша партия извлекла из борьбы русского пролетариата. Правда, до сих пор это решение не имело практического применения, и вряд ли оно будет осуществлено в самом ближайшем будущем, однако принципиальное его значение несомненно. До 1905 г. в рядах германской социал-демократии господствовало по отношению ко всеобщей забастовке совершенно отрицательное отношение; она считалась исключительно анархистским лозунгом и, значит, реакционной, вредной утопией. Но как только германский пролетариат увидел во всеобщей забастовке русских рабочих новую форму борьбы, применяемую не как противоположность политической борьбы, а как орудие этой борьбы, не как чудодейственное средство для того, чтобы совершить внезапный скачок в социалистический строй, а как средство классовой борьбы для завоевания элементарнейших свобод современного классового государства, он поспешил в корне изменить свое отношение ко всеобщей забастовке, признавая ее применимой при известных условиях и в Германии.

Товарищи! Я считаю при этом необходимым обратить ваше внимание на то обстоятельство, что — к великой чести германского пролетариата — он переменил свое отношение к вопросу о всеобщей забастовке, вовсе не руководствуясь впечатлениями внешних успехов этого способа борьбы, способных импонировать даже буржуазным политикам. Резолюция Йенского партейтага была принята больше чем за месяц до первой и до сих пор единственной крупной победы революции, до достопамятных октябрьских дней и вырванных ими у абсолютизма первых конституционных уступок в виде манифеста 17 октября. Еще в России революционная борьба приносила одни только поражения, а уж германский пролетариат своим верным классовым инстинктом почувствовал, что за этими внешними поражениями кроется небывалый подъем пролетарской силы, верный залог будущей победы. Фактом остается, что германский пролетариат еще до всяких внешних успехов российской революции поспешил отдать дань ее опыту, присоединяя к прежним формам своей борьбы новый тактический лозунг, рассчитанный уже не на парламентский способ действия, а на непосредственное выступление самых широких пролетарских масс.

Далнейшие события в России — октябрьские и ноябрьские дни и особенно самый высокий пик, до которого поднялась революционная волна в России, — декабрьский кризис в Москве — отразились в Германии еще большим подъемом духа и сильным брожением умов в рядах социал-демократии. В декабре и январе, после крупных демонстраций в Австрии по поводу всеобщего избирательного права, в Германии начались оживленные прения о том, не пора ли непосредственно приступить к применению в том или другом виде решения о всеобщей забастовке в связи с борьбой за всеобщее избирательное право в ландтаги — прусский, саксонский и гамбургский. Вопрос этот был решен отрицательно, мысль искусственно вызвать крупное массовое движение была отклонена. Впрочем, 17 января 1906 г. сделан был первый опыт — полдневная демонстративная всеобщая забастовка в Гамбурге, которая была проведена блестящим образом и которая в свою очередь увеличила бодрость и сознание силы в рядах рабочей массы крупнейшего центра германской социал-демократии.

Последующий 1906 год по внешнему виду принес российской революции одни поражения. И в Германии он закончился внешним поражением социал-демократической партии. Вам известно, что на выборах 25 января социал-демократия в Германии потеряла почти половину своих избирательных округов*. Но и это парламентское поражение находится в теснейшей связи с российской революцией. Нет никакого сомнения для того, кто знает взаимную позицию партий в последние выборы, что одним из важнейших моментов, определивших исход этой кампании, была российская революция. Несомненно, впечатления революционных событий в России и страх, которым они наполнили буржуазные классы в Германии, были одним из фактов, объединивших и сплотивших все слои и партии буржуазного общества, за исключением центра, в один реакционный блок под одним лозунгом: долой классовое представительство сознательного пролетариата, долой социал-демократию! Еще никогда выражение Лассаля о буржуазии как о «сплошной реакционной массе» не реализовалось так осязательно, как в эти выборы.

Но зато этот же исход выборов заставляет германский пролетариат обратить с удвоенным вниманием свои взоры на революционную борьбу своих российских братьев. Если в немногих словах подвести политический и исторический итог последним выборам в рейхстаг, то приходится сказать, что после 25 января и 5 февраля 1907 г. Германия оказалась единственной современной страной, в которой не оказалось и следа буржуазного либерализма и буржуазной демократии в собственном смысле этого слова: они окончательно и бесповоротно стали на сторону реакции в борьбе против революционного пролетариата. Именно предательство либерализма больше всего отдало нас в последние выборы во власть юнкерской реакции, и хотя в настоящее время либералы вошли в рейхстаг в увеличенном числе, но они являются теперь лишь прикрывающимися либеральной вывеской жалкими прислужниками реакции.