Читать онлайн ««Империализм как высшая стадия капитализма». Метаморфозы столетия (1916–2016 годы)». Страница 12

Примечательно, что Ленин не выдерживает одной линии при оценке взаимоотношений банков и нефинансовых компаний. В одних случаях он эти отношения характеризует как «подчинение банкам промышленности», в других случаях он использует термин «сращивание» и представляет дело таким образом, что банки и нефинансовые компании (промышленные, торговые, транспортные) – равные партнёры. Ленин особое внимание уделяет так называемой «личной унии» банков и нефинансовых компаний – взаимному участию руководителей банков и компаний в работе советов директоров, правлений, наблюдательных советов и т. п. Личную унию Ленин подаёт как более или менее симметричную картину отношений банков и промышленности. Вот что пишет Ленин о личной унии банков и промышленности:

«Вместе с этим развивается, так сказать, личная уния банков с крупнейшими предприятиями промышленности и торговли, слияние тех и других посредством владения акциями, посредством вступления директоров банков в члены наблюдательных советов (или правлений) торгово-промышленных предприятий и обратно. Немецкий экономист Ейдельс[18] собрал подробнейшие данные об этом виде концентрации капиталов и предприятий. Шесть крупнейших берлинских банков были представлены через своих директоров в 344 промышленных обществах и через своих членов правления ещё в 407; итого в 751 обществе. В 289 обществах они имели либо по 2 члена наблюдательных советов, либо места их председателей. Среди этих торгово-промышленных обществ мы встречаем самые разнообразные отрасли промышленности, и страховое дело, и пути сообщения, и рестораны, и театры, и художественную промышленность, и пр. С другой стороны, в наблюдательных советах тех же шести банков был (в 1910 году) 51 крупнейший промышленник, в том числе директор фирмы Крупп, гигантского пароходного общества (Hamburg – Amerika) и т. д. и т. п. Каждый из шести банков с 1895 по 1910 год участвовал в выпуске акций и облигаций для многих сотен промышленных обществ, именно: от 281 до 419».

Даже чисто количественный анализ показывает, что через механизм личной унии банки намного глубже внедряются в управление промышленностью, чем промышленность – в управление банками. Личная уния крупнейших обществ в Германии накануне Первой мировой войны характеризуется ярко выраженной асимметрией в пользу банков.

«Личная уния» банков с промышленностью дополняется «личной унией» тех и других обществ с правительством. Места членов наблюдательных советов, – пишет Ейдельс, – добровольно предоставляют лицам с громкими именами, а также бывшим чиновникам по государственной службе, которые могут доставить немало облегчений (!) при сношениях с властями: «В наблюдательном совете крупного банка встречаешь обыкновенно члена парламента или члена берлинской городской Думы».

В той же второй главе Ленин цитирует Шульце-Геверница: «Господство наших крупных банков над биржей есть не что иное, как выражение полностью организованного немецкого промышленного государства». Речь идёт о том, что крупные немецкие банки выходят на биржу и скупают акции промышленных компаний. Крупнейшие банки выступают в качестве финансовых холдингов, осуществляющих через прямое и многоступенчатое участие в капитале контроль над гигантскими активами более мелких банков, а также компаний промышленности, транспорта, страховыми обществами и т. д. Ещё раз напомним пример из второй главы: 300 крупнейших капиталистов, почти исключительно банкиров, управляют всей экономикой Германии. Такова была картина, представленная Альфредом Лансбургом, издателем журнала «Банкир».

Кстати, много интересного о банках можно найти также в третьей главе работы, которая называется «Финансовый капитал и финансовая олигархия». Там мы находим кое-что пикантное по вопросу личной унии банкиров и государственных чиновников. Ленин пишет: «В немецкой экономической литературе обычно лакейское самовосхваление честности прусского чиновничества с кивками по адресу французской Панамы или американской политической продажности. Но факт тот, что даже буржуазная литература, посвящённая банковым делам Германии, вынуждена постоянно выходить далеко за пределы чисто банковых операций и писать, например, об «устремлении в банк» по поводу учащающихся случаев перехода чиновников на службу в банки: «как обстоит дело с неподкупностью государственного чиновника, тайное стремление которого направлено к тёплому местечку на Бэренштрассе?» – улица в Берлине, где помещается «Немецкий банк».

Ещё один пример в третьей главе Ленин приводит из российской жизни: «Что касается России, то мы ограничимся одним примером: несколько лет тому назад все газеты обошло известие том, что директор кредитной канцелярии Давыдов покидает государственную службу и берёт место в одном крупном банке за жалованье, которое по договору должно было в несколько лет составить сумму свыше 1 миллиона рублей. Кредитная канцелярия есть учреждение, задачей которого является «объединение деятельности всех кредитных учреждений государства» и которое оказывает субсидии столичным банкам на сумму до 800–1000 миллионов рублей». Субсидии российским банкам из казны до 1 миллиарда рублей! – Ленин называет цифру, которую он заимствовал из работы о российской банковской системе, опубликованной в 1914 году бывшим чиновником русско-китайского банка Е. Агадом[19].

Конечно, усиление власти банков над экономикой и обществом – крайне неприятное явление. Но Ленин оценивает эту тенденцию по принципу «Чем хуже, тем лучше». Он считает, что банки ускоряют процесс обобществления производства, т. е. подготавливают экономические предпосылки для умирания капитализма и его смены социализмом. Более того, Ленин считает, что банки – почти готовый инструмент управления экономикой, которым коммунисты, придя к власти, смогут воспользоваться. Ленин пишет о банках как центрах «учёта и контроля», при этом ссылается на своего «кумира» – Маркса:

«Банки создают в общественном масштабе форму, но именно только форму, общего счетоводства и общего распределения средств производства», – писал Маркс полвека тому назад в «Капитале» (рус. пер. Т. III. Ч. II. С. 144). Приведённые нами данные о росте банкового капитала, об увеличении числа контор и отделений крупнейших банков, числа их счетов и пр. показывают нам конкретно это «общее счетоводство» всего класса капиталистов и даже не только капиталистов, ибо банки собирают, хотя бы на время, всяческие денежные доходы, и мелких хозяйчиков, и служащих, и ничтожного верхнего слоя рабочих». В более поздних работах Ленин постоянно подчёркивал, что пролетариат после захвата политической власти, прежде всего, должен овладеть банками – центрами учёта («общего счетоводства») и управления экономикой («общего распределения средств производства»). Такое овладение означает, во-первых, превращение банков из частных в государственные организации; во-вторых, централизацию банковского дела в руках немногих банков (может быть, даже одного).

Кстати, после октябрьского переворота 1917 года и захвата большевиками власти в стране Ленин поставил в практическую плоскость вопрос о национализации банков, их централизации (консолидации), превращении в центры учёта и контроля всей хозяйственной жизни страны. Так, на VII съезде РКП(б) в марте 1918 года Ленин, развивая идею всеобщего контроля и учёта через банковскую сеть, указывал: «Мы здесь ставим конкретную задачу организации потребления, универсализации банков, превращения их в сеть государственных учреждений, всю страну охватывающих и дающих нам общественное счетоводство, учёт и контроль, проведённый самим населением, лежащий в основе дальнейших шагов социализма»[20]. Отметим, что фразу «учёт и контроль» многие приписывают В. И. Ленину. Думаю, что он её заимствовал у других авторов. Мысль о банках как центрах «учёта и контроля» звучит в работах известного немецкого экономиста того времени Рудольфа Гильфердинга (Ленин на него постоянно ссылается). А ещё задолго до Гильфердинга эту мысль (может быть, выраженную другими словами) высказывал известный представитель утопического социализма Сен-Симон (об этом у нас будет разговор ниже).

Как мы сказали вначале, вопросы, которые Ленин рассматривает во второй главе своей работы, являются подготовкой читателя для раскрытия второго экономического признака империализма.

Напомню ленинскую формулировку второго экономического признака империализма: «слияние банкового капитала с промышленным и создание, на базе этого «финансового капитала», финансовой олигархии». Этому признаку посвящена третья глава работы, которая называется «Финансовый капитал и финансовая олигархия».