Читать онлайн «Неизвестный Сталин». Страница 54

Но и Ленин, разделяя социалистические идеи Маркса и Энгельса, вполне осознавал их абстрактный характер. До начала 1917 года Ленин, как и другие социал-демократы в России, был убежден, что вводить социализм в России «было бы величайшей нелепостью», что его надо только «проповедовать», ибо социализм «непосредственно, сразу, без переходных мер, в России неосуществим»[186].

Но и в феврале 1918 года, когда большевики уже находились во главе Советского государства, Ленин на VII Чрезвычайном съезде партии говорил: «Дать характеристику социализма мы не можем; каков социализм будет, когда достигнет готовых форм, — мы этого не знаем, мы этого сказать не можем… Потому что нет еще для характеристики социализма материалов. Кирпичи еще не созданы, из которых социализм сложится»[187].

Следуя Марксу, Ленин называл тогда только несколько самых общих целей и признаков социализма: общественное благосостояние, более высокая, чем при капитализме, производительность труда, преобладание крупного и научно организованного производства, которое нуждается в государственном планировании и в предельной централизации. Товарно-денежные отношения, наемный труд, эксплуатация и рынок несовместимы с социализмом. «Раз остается обмен, — писал Ленин, — о социализме смешно и говорить»[188]. В Британии социализм когда-то, может быть, и мог стать реальностью в результате мирной эволюции, но в России и современной Европе победа социализма может прийти только в результате революции и диктатуры пролетариата.

Реальность 1918–1920 годов оказалась много сложнее и драматичнее, чем ожидали большевики со своим не слишком богатым набором идей и проектов.

Одержав победу в Гражданской войне, они оказались перед лицом всеобъемлющего политического, социального и экономического кризиса, развитие которого удалось остановить только на путях нэпа. Однако предложения Ленина о введении новой экономической политики «всерьез и надолго» были только началом его исканий в области теории и практики социализма. В 1921–1922 годах Ленин был полон сомнений и тревог, он умер в январе 1924 года, оставив своим преемникам и последователям гораздо больше вопросов, чем ответов.

После смерти Ленина теоретическая работа в области марксизма и научного социализма не прекратилась, однако в условиях нашей страны она сочеталась с острым политическим соперничеством, с борьбой за власть. Основная работа происходила тогда в трех направлениях. Необходимо было осуществить какую-то систематизацию взглядов Ленина, понятно и сжато изложив некие «Основы ленинизма». Необходимо было найти формулы и направления, которые могли бы соединить марксизм и ленинизм в одну теоретическую концепцию. Но самая трудная проблема состояла в решении таких задач, которые вырастали из реальной жизни и которые не возникали в прошлом ни перед Марксом и Энгельсом, ни перед Лениным. Авторитет этих вождей был безграничен, но кто мог занять теперь их место и повести партию и страну дальше к светлым вершинам социализма?

Многим казалось, что новым вождем партии мог бы стать Троцкий. Он написал в 1924 году несколько статей о Ленине и ленинизме и первым из членов Политбюро начал публиковать собственное собрание сочинений. Однако Троцкий пугал других лидеров партии своей амбициозностью, он слишком часто прибегал к административным методам, даже к насилию, а его высокомерие и даже заносчивость увеличивали число его врагов и создавали угрозу раскола партий. Но главное, Троцкий стал большевиком только в 1917 году и теперь старался превзойти всех в своем радикализме. Немалые претензии были и у Г. Зиновьева, который написал и опубликовал книгу «Ленинизм» и программную статью «Философия эпохи». Брошюру «Ленин и партия» опубликовал также Л. Каменев, который в 1923–1924 годах председательствовал на заседаниях как Совнаркома, так и Политбюро.

Наиболее активен был Н. Бухарин со своими работами «Ленин как марксист» и «Путь к социализму и рабоче-крестьянский союз». Сталин держался скромнее других и поддерживал теоретические претензии Н. Бухарина. Однако и Сталин прочитал в 1924 году в Свердловском университете (в Москве) ряд лекций, которые были затем опубликованы «Правдой» под общим заголовком «Об основах ленинизма». Дополнив эту работу рядом статей и полемических очерков, Сталин издал сборник под заголовком «Вопросы ленинизма». Именно эта книга, пополняемая каждый год новыми материалами, стала с конца 1920-х годов главным пособием для всех, кто преподавал в вузах курс «Основ ленинизма». Однако Сталин не был тогда ни монополистом в области марксизма и ленинизма, ни диктатором. Так, например, в Ленинграде в партийных кружках предпочитали вести занятия по книге Г. Сафарова «Основы ленинизма», которая только в 1924 году выдержала здесь три издания.

1925–1929 годы были в истории нашей страны не только временем быстрого экономического подъема на основе нэпа, но и годами быстрого развития почти всех областей образования, науки и культуры. В эти годы в СССР были изданы сотни книг по истории социализма и коммунизма, Гражданской войны, по национальным проблемам, по истории революций и по истории ВКП(б). Большую полемическую литературу по проблемам марксизма, ленинизма и истории партии породила и внутрипартийная борьба.

Больше многих других работал в этой области Емельян Ярославский, профессиональный партийный работник и пропагандист, член редколлегий газеты «Правда» и журнала «Большевик», староста Всесоюзного общества ссыльных и политкаторжан и член дирекции Института Ленина. Еще в 1926–1929 годах под редакцией Ярославского вышел в свет четырехтомник по истории ВКП(б). В 1930 году сам Ярославский написал и издал «Краткую историю ВКП(б)». Ярославский был знаком со Сталиным еще со времен Таммерфорсской конференции и V съезда РСДРП в Лондоне. Однако он не входил в состав высшего партийного руководства, выступал главным образом как пропагандист, публицист и историк и был известен как редактор журналов «Безбожник» и «Историк-марксист».

Работы самого Сталина не казались в те годы чем-то особенно выдающимся. Культа Сталина еще не было ни в стране, ни в партии. Положение дел начало меняться только после поражения различного рода «левых» и «правых» оппозиций, когда решающая власть в стране и партии оказалась в руках Сталина. В самом конце 1920-х годов, а также в начале 1930-х вместе с политикой принудительной коллективизации, ликвидации кулачества и индустриализации начали проводиться первые массовые репрессии против «буржуазных» специалистов, против «националистов» и «троцкистов». Все эти политические кампании и репрессии привели к заметному ужесточению режима в стране и в партии, а также к регрессу во всех гуманитарных науках, включая и все отрасли исторического знания.

В № 6 журнала «Пролетарская революция» за 1931 год было опубликовано письмо Сталина «О некоторых вопросах истории большевизма», крайне грубое и даже угрожающее по форме и далеко не бесспорное по содержанию. Основной удар был направлен против «троцкистской контрабанды» в истории ВКП(б). Досталось, однако, и Емельяну Ярославскому, который, по утверждению Сталина, не избежал «ряда ошибок принципиального и исторического характера». Письмо Сталина вызвало новую волну репрессий среди историков-марксистов, многие из которых были сняты с работы и исключены из партии. Некоторые из историков были высланы из Москвы в провинцию.

На протяжении 1931 и 1932 годов Сталин взял под свой личный контроль ситуацию и дискуссии в марксистской философии, в политэкономии, а потом почти во всех гуманитарных науках. Советская историческая наука и в 1920-е годы не была образцом объективности и свободы творчества. Однако в начале 1930-х годов здесь начал проводиться жестко направляемый сверху процесс самой грубой фальсификации и непомерного возвеличивания Сталина, переходящего в культ личности. История становилась частью идеологии, а идеология, которая официально именовалась теперь «марксизмом-ленинизмом», начинала превращаться в светскую форму религиозного сознания, основанного на поклонении вождю. Именно в эти годы появилась формула «учение Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина», а также формула «Сталин — это Ленин сегодня». Сталин был провозглашен новым классиком марксизма-ленинизма, главным по влиянию и авторитету, ибо он стоял во главе мощного государственного и партийного аппарата и направлял работу большой и безжалостной системы карательных органов.

Вмешательство Сталина в работу философов, историков и экономистов происходило в начале и в середине 1930-х годов, как правило, не путем открытых выступлений в печати или на съездах и конференциях ВКП(б). Сталин предпочитал косвенные методы влияния — через аппарат ЦК, через своих секретарей и помощников, посредством писем и телефонных звонков. Иногда он вызывал для личной беседы или на заседание Политбюро директоров или партийных руководителей тех или иных научных институтов, редакторов газет и журналов. Среди посетителей кремлевского кабинета И. В. Сталина можно было встретить и известных тогда специалистов по истории ВКП(б). Так, например, H. Н. Попов, автор популярного тогда «Очерка истории ВКП(б)», вызывался в кабинет к Сталину в 1932 году четыре раза. В. Г. Кнорина, который был не только автором книг и брошюр по истории ВКП(б), но и ответственным работником ЦК, Сталин приглашал к себе в 1932–1935 гг. восемь раз. Ем. Ярославский был на приеме у Сталина в 1932–1933 гг. также восемь раз, но потом в течение нескольких лет Сталин изредка отвечал на письма Ярославского, отказывая ему в приеме. Чаще других посещал Сталина А. С. Бубнов, однако он был не только автором книг по истории ВКП(б), но и наркомом просвещения РСФСР[189].