Читать онлайн «Прыжок в прожлое. Эксперимент раскрывает тайны древних эпох». Страница 44

Шлифованные орудия, как мы будем их кратко называть, древние земледельцы использовали для деревообрабатывающих и деревообделочных работ: для рубки леса, уборки подроста, строительства жилищ и различных конструкций и для производства самых разнообразных деревянных предметов.

В 1972 году мы попытались подробнее изучить производственные промыслы с применением шлифованных орудий. Опирались при этом на прежние наши знания, а также на «каменную инструкцию», оставленную нам на неолитической стоянке в Брно-Голасках тамошними производителями. Она состояла из сырья, начатых и завершенных изделий. Петрографы определили, что сырье (не что иное, как зеленый сланец) происходит, по-видимому, из карьера в Брно-Желешицах, куда мы немедленно и отправились. При выламывании горной породы мы использовали все естественные трещины в скальной стене, в которые забивали деревянные клинья. (На Новой Гвинее аборигены — если в жадеитовой стене нет достаточно больших трещин — разогревают скалу огнем и поливают ее водой. Скала трескается.) За два с половиной часа мы (два человека) успели добыть 25 кг сырья и оббить куски камня кварцевыми и кварцитовыми булыжниками для придания им формы граненых полуфабрикатов. Двадцать пять килограммов — это масса, которую мог транспортировать один человек. Когда мы переправлялись через речку, пересекающую карьер, мы нашли в ее русле несколько голышей из зеленого сланца, которым природа придала форму почти законченных топоров.

На стоянке в Голасках мы начали с того, что стали разбивать наши толстые призмообразные полуфабрикаты на тонкие пластины, нанося кварцевым булыжником короткие и сильные удары параллельно с «летом» горной породы (петрографы называют их плоскостями «S», и именно вдоль них зеленые сланцы пластинчато раскалываются). Для этого требовалось несколько ударов.

Итак, толщину пластины мы контролировали. Теперь надо было добиться заданной ширины. Грубые удары здесь помочь не могли. Нужно было прибегнуть к распилке. Для этого мы использовали пилы из известняка, песчаника и дерева, под которые подсыпали влажный песок. Все они вгрызались в породу со скоростью около одного миллиметра в час. Это был весьма трудоемкий и длительный процесс. К счастью, достаточно было заготовку пропилить на одну треть, максимум наполовину, чтобы ее можно было отломить.

И вот мы придали нашему куску сырья необходимую длину, ширину и толщину. Если мы хотим изготовить из заготовки топор, то мы должны еще отбойником заузить его тыльную часть и затесать острие. Проводимая затем шлифовка — процесс весьма длительный, и поэтому выгодно максимально устранить ненужную массу. Вес прямоугольника после этой операции снижался с 325 до 115 г. При этом отскакивало около 350 обломков и чешуек. Потом мы брали брус из песчаника, которые отделял от заготовки за час слой в 8-10 мм. Топор был отшлифован за несколько десятков минут.

Поскольку мы хотели получить топор, который выглядел бы гладким, мы полировали его тонкими брусочками. Потом его потерли о кожу, и он приобрел матовый черный блеск, столь характерный и привычный у доисторических оригиналов. Применяя описанную технологию, мы изготовили несколько непросверленных топоров и одно колодкообразное рубило (тесло). Время на изготовление колебалось в зависимости от размеров и формы орудия от трех до девяти часов.

При изготовлении сверленных орудий мы должны были добавить еще одну операцию, которая в доисторические времена осуществлялась с применением полого деревянного или костяного либо сплошного деревянного или каменного сверла, вращаемого обеими руками либо луком. В качестве сверла мы использовали стержень из черной сирени, из которого был удален сердечник. Одной рукой при помощи лука вращали сверло, а другой камнем определенной формы его прижимали. Зерна влажного кварцевого песка вдавливались в сверло и образовывали эффективное режущее острие. За час отверстие углублялось приблизительно на три миллиметра.

В каунасской и ангарской экспедициях экспериментаторам требовалось на шлифовку топоров неолитического типа из мягких горных пород от 90 до 150 минут. С нефрита, отличающегося колоссальной твердостью, экспериментатор за час шлифовки при огромном физическом напряжении снимал только двадцать граммов массы. За двадцать дней четыре экспериментатора изготовили серию нефритовых топоров, тесел, долот и ножей. Самые мелкие предметы были весом около 50 г, самые большие (топоры) — до 2 кг. На изготовление крупных орудий уходило по 30–35 часов, мелких — 5-10 часов.

В энеолите мастерство шлифовальщиков камня достигло кульминации. Некоторые топоры-молоты с граненым телом, колпаковидной тыльной частью и веерообразно расходящимся лезвием являются подлинно художественными изделиями — некими каменными скульптурами. Они, видимо, не предназначались для практического употребления, а служили скорее всего знаками власти, либо предметами культа. Эти предметы до сих пор не отважился скопировать ни один экспериментатор. Ясно, однако, что за такую задачу может взяться лишь опытный каменотес или скульптор, который не пожалеет ни времени, ни труда.

Наступил конец энеолита и вместе с ним конец долгой эры трудовых и ратных орудий из колотого и шлифованного камня. Не следует, конечно, это представлять так, будто, словно по приказу, все жители доисторической Европы собрали вдруг в кучу свои каменные изделия, отнесли их в музей, а дома их уже поджидали новенькие, блестящие металлические инструменты. Наоборот — вопреки археологическому календарю, эпоха бронзы, люди еще продолжали использовать каменные орудия и в мирном, и в ратном труде. Нового материала было мало, а кое-где он вообще появился довольно поздно. Скандинавские каменотесы и в эпоху бронзы изготавливали самые совершенные кремневые ножи, кинжалы и топоры. Но постепенно металл завоевал господствующее положение и вытеснил камень. Впрочем, только в области основных орудий и оружия. Многие каменные предметы сохранялись, и дальше — шлифованные бруски, точила, кресала, зернодробилки, сосуды, пилы, мутовки. Более того, появились новые — изложницы, мельничные жернова. И сегодня существуют отрасли, где камень мы не можем, да и не хотим заменять, — строительство, производство украшений и драгоценностей.

Прясла, используемые при прядении волокон, изготовлялись главным образом из обожженной глины. Камень применялся скорее в виде исключения. Исключительность эту подтвердила Кристина Марешова, исследуя стоянку и могильник в Угерске-Градиште-Сад, относящиеся к довеликоморавскому и великоморавскому периодам. Здесь она обнаружила веретена из глинистого сланца, сырье, заготовки, железные ножи, мастерскую с печью и легкодоступные выходы слоистого глинистого сланца от серого до зеленоватого оттенка. Славянские производители оставили на этот раз — исключительный случай1! — так сказать, все необходимое для имитации их технологии.

Сначала экспериментатор из сланцевой пластинки вручную и весьма приблизительно вырезала кружок, потом сделала в нем отверстие и наконец обточила. Некоторые исследователи предполагали, что для обточки требовалось сложное устройство, некое подобие токарного станка. Однако Кристина Марешова добилась удовлетворительного результата и на распространенном тогда уже повсеместно гончарном круге. Заготовку она прикрепила к поворотному диску круга, а для обработки использовала металлический инструмент с режущей кромкой и даже каменный брусок, прижатый к поверхности вращающейся заготовки. Потом следовала еще одна операция, о содержании которой свидетельствовало различие в окраске сырья и сделанных из него заготовок (от серой до зеленоватой) и готовых веретен (темно-серая, черная, коричневая, красноватая). Изменение цвета вызывалось обжигом, придававшим веретенам твердость и прочность. Дело в том, что сырой сланец отличается способностью легко расслаиваться и от сырости распадается. При экспериментальном обжиге серый сланец превратился в розовато-коричневый (температура 750 град.), а при 900 град. приобрел розовый оттенок, переходящий в красноватый. Этот эксперимент позволил в конце концов сделать еще один вывод. Задуманный первоначально для проверки предположений относительно способа производства, он превратился в эксперимент ориентационный, обративший наше внимание на другие факты. Вы спросите почему? Глиняные веретена после обжига очень легко по внешнему виду спутать с веретенами каменными. Впредь необходимо очень внимательно смотреть, являются ли веретена, раньше огульно считавшиеся керамическими, действительно глиняными, а не каменными.

Кроме этих мелких каменных предметов, помогавших древнейшим людям в сведении леса, уборке и молотьбе зерновых, плавке металлов и пр., в областях, достигших земледельческого уровня цивилизации, стали появляться, словно грибы после дождя, огромные многотонные монументы. У них не было никаких иных задач, как только величественно возвышаться над округой, служа местом последнего пристанища важной особы, или же быть посредником в связи людей с небесными божествами. В главе 10-й мы уже получили представление о том, сколь огромные усилия должны были приложить люди для их транспортировки. Не меньший труд ожидал их при изготовлении таких объектов в карьерах. Древние каменотесы использовали для добычи и обработки огромных глыб молоты и кирки из твердых горных пород. Под ударами таких орудий скала распадалась на небольшие куски и даже превращалась в прах.