Читать онлайн «Прыжок в прожлое. Эксперимент раскрывает тайны древних эпох». Страница 42

Из плоской гальки он изготовлял орудие одним, максимум тремя ударами, но, если у валунчика края были не очень плоскими, ему не хватало порой и десяти ударов. Для первого удара он выбирал всегда какое-нибудь плоское место. Лучше всего ему работалось с отбойником яйцеобразной формуы, который можно было удобно обхватить тремя либо четырьмя пальцами для нанесения сильного удара. Отбив первые, крупные обломки и не получив достаточно хорошего острия, Матюхин использовал в качестве отбойника плоский валунчик. Одним яйцеобразным отбойником из песчаника без внешних и внутренних трещин он мог изготовить до пятидесяти рубил, но бывали случаи, когда он приводил в негодность восемь отбойников, прежде чем получал одностороннее рубило из порфирита. Очевидно, что на результаты деятельности влияли физические и технические свойства примененного камня. Рубила из более твердых горных пород легче поддавались обработке отбойниками из пород более мягких, и наоборот. Он изготовил тысячи рубил, отщепов и обломков. И в конце концов приобрел такой опыт и сноровку, что мог изготовить галечное орудие за несколько секунд. Ниже таблица знакомит нас со страничкой из его записной книжки, откуда нам станет ясно, какие задачи он решал во время своих многолетних экспериментов. Вероятно, ни один из раннепалеолитических охотников ни секунды бы не колебался, принимать или нет Алексанра Матюхина в полноправные члены общины.

Точно так же, как наш экспериментатор, постепенно овладевали более соврешенными навыками в откалывании камня и питекантропы. Поэтому позднее они смело брались за обивку валунчика либо куска горной породы почти на всей или на всей его поверхности, а один конец заостряли. У них получалось орудие приблизительно в форме треугольника с острием и закругленным основанием, который археологи назвали ручным рубилом. Совершенное ручное рубило можно было изготовить не так уж быстро и далеко не из любого камня.

Самые лучшие ручные рубила получались из колющихся пород — кремня, роговика, обсидиана. Кремневое ручное рубило ашельского типа (конец раннего палеолита) весом около 700 граммов экспериментатор изготовлял за полчаса.

Другой экспериментатор, долгое время специализировавшийся на изготовлении кремневых ручных рубил, мог изготовить реплику всего за четверть часа. Действовал он так: сначала кварцитовым отбойником придавал кремневому нуклеусу овальную форму, в ходе этой операции откалывалось от 10 до 20 отщепов. Потом от полученной заготовки более или менее тяжелой палицей из оленьего рога отбивал еще 10–20 тонких отщепов. Весь кусок становился более плоским, появлялось острое лезвие. На последней стадии он отбивал от заготовки оленьим молотком 15–30 мелких, тонких отщепов, и ручное рубило было готово. Кроме 35–70 отщепов, из которых некоторые после несложной обработки годились для резки мяса, соскребания кожи и других операций, оставалась целая кучка мельчайших осколков, кусочков, опилок — дотошный экспериментатор начитал их после изготовления каждого изделия от четырех до пяти тысяч.

Неандертальцы хотя и продолжили традиции своих предшественников, но ручные рубила уменьшили до треугольных наконечников.

Из больших отщепов они изготавливали скребки путем ретуширования острия — нанесения зубцовке. Такие изделия хкспериментаторы сумели воспроизвести за пять-десять минут.

Наконец мы подходим к мастерам каменотесного искусства — позднепалеолитическим охотникам. Они эмпирическим путем в совершенстве познали и раскрыли основные физические и технические свойства различных видов камня и умели их не только оптимально использовать, но и приумножать. Для экспериментаторов это были тяжкие минуты, когда они попытались (в большинстве случаев — безрезультатно) скопировать длинные клинки или плоские наконечники, форма которых напоминает лавровые или ивовые листья. При том, что они были вооружены данными, которые им сообщили микроскопы, минарлогические, химические и спектральные анализы и измерения прочности на растяжение и сжатие.

У древних мастеров никаких приборов не было, они учитывали внешние признаки камня — цвет, блеск, зернистость, излом, массу, прочность, твердость — и умели отличать основные типы качественного сырья от бесконечного ряда непригодных горных пород и минералов. С безошибочной точностью находили они породы, отличающиеся твердостью, прочностью и одновременно способностью к раскалыванию, о которых мы знаем сегодня, что они образованы веществом SiO2, и которые называем совокупно силикатами: роговики, кремни, радиоляриты. Они существуют в виде включений и пластов в карбонатных и меловых формациях либо в рыхлых отложениях — в руслах рек и ледниковых моренах. Об их свойствах говорят, например, данные о прочности на сжатие. Так, один кубический сантиметр гранита выдерживает нагрузка от 600 до 2600 кг, песчаника — от 300 до 700, кварцита — 1200 до 2400, амфиболита — до 2700, роговика — от 2000 до 3000 кг, а некоторые качественные породы роговика и кремня — даже до 5000 кг. Орудия и оружие из такого сырья почти не уступают стальным. Более всего подходили палеолитическим каменотесам кремни. Но из силикатов именно они — порой так уж бывает — менее всего распространены в природе. Наиболее обширные месторождения кремня встречаются в горных породах самого верхнего мелового отдела. Они тянутся главным образом в прибрежных областях от Северо-Западной Франции через Голландию, Данию и далее на север. Там они подвергались воздействию морского прибоя, выветриванию. В южных районах Балтики их захватил ледник и переправил в Остравскую и Опавскую области. Других местонахождений кремня в Чехии нет. И все-таки охотники на мамонтов из-под Павловских холмов, в Пршедмости у Пршерова и охотники на северных оленей из Моравского карста использовали инструменты и оружие, до трех четвертей которых были изготовлены из кремня. При этом только часть сырья происходит из морен, поскольку кремень вне материнской меловой породы утратил естественную влажность. Его качество пострадало также из-за долгой транспортировки и мороза. Из такого сырья лишь с большим трудом можно изготовлять длинные пластины. Поэтому представляется вероятным, что позднепалеолитические каменотесы добывали хотя бы часть кремня и качественных роговиков в местах исконных залежей. Но как это происходило, если места залежей удалены иногда на сотни и тысячи километров? Вероятно, они время от времени предпринимали экспедиции за сырьем, как это до сих пор делают аборигены Новой Гвинеи. Могли они заполучить его и, так сказать, мимоходом — при передвижения по обширной охотничьей территории либо посредством ранней формы меновой торговли, которую организовали люди, жившие поблизости от источников сырья и обрабатывавшие его в количестве, превышающем их собственные нужды.

Так или иначе, качественное сырье в конце концов попадало на стоянку. Изготовитель прежде всего оббивал сырье, придавая ему пирамидальную форму, и тщательно готовил на нем ударную площадку. От нее при помощи отбойника или же откалывателя (костяная, роговая либо деревянная палочка, иногда снабженная каменным наконечником, которая точно переносила давление руки или удар палицы на обрабатываемый предмет) он откалывал одну пластину за другой. Тонкие клинья или более широкие отщепы он зачастую считал лишь полуфабрикатом, которому придавал нужную форму новыми ударами либо ретушью (зазубриванием края), и появлялись сверла, пилки, скребки, резцы, ножи и т. д. Ретушировку инструмента он проводил так: давил им либо ударял по ретушеру — деревянной или костяной палочке. Для тонких пластинок, вероятно, достаточно было собственных ногтей или зубов, по крайне мере именно так поступали еще до недавнего времени некоторые наши современники, живущие на уровне каменного века.

Два экспериментатора имитировали эту деятельность в крымской экспедиции. Они выяснили, что роговым откалывателем можно без труда произвести за минуту свыше двухсот точных ударов, в то время как отбойником лишь сорок, причем с приложением значительных усилий. Более качественные изделия они изготовили из свежего кремня, добытого в материнской породе, нежели из кремня вторичных месторождений, где он утратил естественную влажность. На пластинообразный скребок экспериментатор тратил минуту и даже меньше. Два экспериментатора изготовили за полтора месяца десятки тысяч отщепов и пластинок, которых обдине позднепалеолитических охотников хватило бы на несколько лет. Осязаемое подтверждение быстроты и сноровки древних каменотесов в виде массы отщепов и пластинок привезла недавно в Брно экспедиция Моравского музея из Арнгемленда. На глазах всей экспедиции их за короткое время отбил один из последних наследников палеолитического каменотесного искусства — австралийский абориген Мандарго.

На все «каменные» вопросы, оставленные нам позднепалеолитическими охотниками, экспериментаторам в конце концов удалось ответить, хотя этому ответу предшествовала длительная тренировка. На все, кроме одного, но весьма существенного! Даже многолетние исследования и опыты оказались тщетными, когда экспериментаторы пытались имитировать откалывание методом давления при изготовлении тонких кремневых, роговиковых или обсидиановых наконечников копий и стрел длиной от нескольких сантиметров до нескольких дециметров. Многие из ученых в конце концов признали свое поражение, и лишь несколько человек упорно продолжали эксперименты, добравшись до середины пути. Полностью же тайну удалось разгадать лишь американскому археологу Дону Кребтри, который этой проблеме посвятил всю жизнь. «Соль» ее состояла в том, что кремень или обсидиан перед откалыванием необходимо было подвергнуть тепловой обработке. Итак, методы старых каменотесов наконец-то перестали быть тайной (мало того, американские студенты-археологи обучаются им в университетах на специальных курсах).