Читать онлайн «Пропавшая грамота. Неизвращенная история Украины-Руси». Страница 44

Письмо это было написано после победоносных сражений под Желтыми Водами и Корсунем, перед не менее победоносной Пилявицой, то есть, когда успехи восстания были в апогее.

Время написания письма красноречиво опровергает утверждения шовинистов-сепаратистов, что Хмельницкий обратился к Москве только после неуспехов в войне, когда он очутился в безвыходно тяжелом положении. Как ясно из письма и из времени его написания, уже в самом начале восстания Хмельницкий видел его конечную цель в воссоединении Украины с Россией. В последующие годы, после ряда неуспехов и нежелания Москвы открыто вступить в конфликт между Речью Посполитой и ее колонией Украиной-Русью, Хмельницкий был если не в безвыходном, то в весьма тяжелом положении и в те моменты, не получая помощи от Москвы, обращался даже к Турции, обещал признать ее власть над Украиной. Обращался и к врагу Польши, князю Семиградскому, предлагая ему быть королем Украины. Но все это были дипломатические шаги, к которым вынуждала Хмельницкого создавшаяся обстановка. Все эти попытки Хмельницкого получить помощь извне Грушевский и его «школа» старательно выпячивают, чтобы умалить значение неприятного для них факта обращения повстанцев к Москве и притом не во время неудач, а в период успехов. Что же касается малопонятного снятия осады Замостья и приостановки военных действий, то кроме объяснения Грушевского, что Хмельницкий «умышленно» затягивал осаду и что он руководился только классовыми и личными интересами (тягчайшее и незаслуженное обвинение!), существует и другое объяснение.

Историки, которые ищут истину, а не подгоняют историю к своим политическим теориям, безжалостно ее искажая и фальсифицируя, как это делают шовинисты-самостийники, объясняют снятие осады иначе.

1. Осенью 1648 года на Украине свирепствовала чума, которая не пощадила и войско Хмельницкого. Его ближайший сотрудник полковник Кривонос умер от чумы.

2. 1648 год был неурожайный, что сильно затрудняло снабжение далеко ушедшей на запад армии повстанцев, которая последние недели под Замостьем голодала.

3. Грабежи союзников-татар и их тайные переговоры с поляками о сепаратном мире. Не исключалась возможность не только ухода татар в Крым, но и их активного выступления на стороне Польши и удара в тыл войску Хмельницкого. В архивах сохранились данные о том, что, находясь под Замостьем, Хмельницкий получил сведения о переговорах поляков с татарами.

4. Под Замостьем же Хмельницкий получил известие о том, что рассчитывать на выступление Москвы в ближайшем будущем не приходится, так как Москва еще недостаточно была подготовлена для войны с Польшей, которая была бы неизбежна в случае открытого выступления Москвы на стороне восставших польских подданных – населения Украины-Руси.

Все эти обстоятельства, по мнению объективных историков, и заставили Хмельницкого снять осаду Замостъя и вернуться на Поднепровье…

Что же касается утверждения Грушевского и его «школы», что Хмельницким руководили интересы классовые или даже чисто личные, то это утверждение является голословным и никаких доказательств не имеет. И классовые и личные интересы, как материальные, так и нематериальные, свойственны каждому человеку, в том числе были они и у Хмельницкого, но для утверждения, что в своей деятельности Хмельницкий руководился только или главным образом ими, нет никаких оснований и объективных данных.

Непосредственным поводом к началу восстания, как известно, была личная обида, нанесенная Хмельницкому. Поводом можно считать и отдельные притеснения поляками казаков и казацкой старшины, в первую очередь. Но причина восстания далеко выходила за рамки отдельных случаев и лежала в самой сущности польской политики на Украине-Руси, которая была направлена к ее ополячиванию, окатоличиванию, социальному порабощению и эксплуатации населения.

Поэтому призыв Хмельницкого к восстанию вызвал такой отклик и поднял все население. И в волнах народного гнева потонули и растворились интересы и классовые, и личные. Восстание Хмельницкого из казачьего бунта вначале быстро превратились в охватившую весь народ революцию, социальную, национальную и религиозную, которая, отражая волю народа, предначертала и определила ход восстания и его конечные цели, независимо от личных симпатий и настроений самого Хмельницкого и его сотрудников.

Вот почему Хмельницкий после победоносной летней кампании 1648 года и киевской встречи и торжеств уже не думал больше о расширении «Ординации» или увеличении казачьих прав и привилегий, а начал готовиться к продолжению борьбы для осуществления стремлений всего народа, которые состояли в полном освобождении от польской оккупации и угнетения. Гарантию же невозможности возвращения польской власти народ видел в воссоединении с единоверной и единокровной Россией.

Несомненно, Хмельницкий все это отлично понимал, а потому одновременно с подготовкой своих собственных сил, старался добиться согласия Москвы на воссоединение.

В результате событий 1648 года поняли и поляки, что восстание Хмельницкого далеко вышло за пределы прежних казацких «бунтов» и превратилось в гражданскую войну, грозящую отпадением от Польши обширных богатейших территорий.

А потому Польша начала усиленно готовиться к продолжению борьбы, собирая для этого нужные военные силы, чтобы привести в повиновение «взбунтовавшихся хлопов», как поляки называли вооруженные силы Хмельницкого.

Но одновременно с этим Польша делает попытки как-то договориться с казаками, щедро давая обещания, в выполнение которых не верили ни казаки, ни сами поляки.

Уже в января 1649 года, почти одновременно с решением сейма, состоявшегося в Кракове, об организации 30-тысячного регулярного войска и о созыве всеобщего ополчения для усмирения Украины, король отправил к восставшим в Переяслав специальную миссию с богатыми подарками Хмельницкому и его сотрудникам и с щедрыми обещаниями казакам прав и привилегий, если они прекратят борьбу. Миссию эту возглавляли православные магнаты Кисиль и князь Четвертинский, как и все магнаты, несмотря на свое православие, всецело поддерживавшие польскую политику на Украине.

Королевскую миссию Хмельницкий принял подчеркнуто холодно. Принял он ее стоя, окруженный своей старшиной. Гневные и оскорбительные выкрики присутствовавших сопровождали речь главы миссии – Кисиля. А в своем ответе Хмельницкий сказал: «Я вас всех ляхов переверну вверх ногами и растопчу так, что все будете у меня под ногами»…

Чванливые магнаты проглотили все обиды и оскорбления и в течение нескольких недель старались уговорить Хмельницкого пойти на соглашение с Польшей, пытаясь разными обещаниями и интригами внести раскол и несогласие в ряды повстанцев.

Хмельницкий же затягивал переговоры, чтобы выиграть время для подготовки к возобновлению военных действий, и только во второй половине февраля выставил свои условия, заведомо неприемлемые для поляков и к тому же требовавшие утверждения сейма. В условиях Хмельницкого предвиделись новые переговоры весною, что давало еще несколько недель для подготовки к войне.

Не добившись от Хмельницкого никаких уступок и изменений его условий, польская миссия уехала из Переяслава, напутствуемая словами Хмельницкого: «На всей Украине не останется у меня ни одного князя и ни одного шляхтича; а если кто из них хочет есть хлеб с нами – тот покоряйся запорожскому войску!»

Ведя переговоры с польской миссией, Хмельницкий, одновременно с подготовкой к войне, предпринимает шаги к воссоединению с Москвой и привлечению ее к активному участию в деле освобождения Украины-Руси от польского владычества.

Под видом сопровождения патриарха Паисия, ехавшего через Киев в Москву, Хмельницкий посылает своего доверенного человека полковника Мужиловского к московскому царю с поручением совершенно секретно и только лично передать просьбу царю о включении Украины в состав Русского государства.

4 февраля 1649 года Мужиловский при личном свидании с царем передает ему поручение Хмельницкого и свою «Записку» по этому вопросу, в которой настойчиво просит оказать помощь в войне с Польшей. Если не прямым участием, то, хотя бы расквартированием русских войск в местностях, уже освобожденных от поляков, «как в своей прямой вотчинной земле», а также разрешением донским казакам помочь украинцам в их борьбе с Польшей.

Сохранившаяся в московских архивах «Записка» Мужиловского опровергает все измышления шовинистов-сепаратистов (Грушевского и его «школы») о том, что Хмельницкий в переговорах и сношениях с Москвой двурушничал, обещая Москве воссоединение и вовсе не думая это воссоединение осуществить.

Москва хорошо была осведомлена о подлинных настроениях и самого Хмельницкого, и его народа, видевших свое единственное спасение в соединении с Москвой. Но выступить активно она тогда еще не могла. Это бы значило возобновление войны с Польшей после только что заключенного Столбовского мира (1647 г.). А к такой войне Москва не была готова.