Читать онлайн «Запрещенная археология». Страница 59

В 1921 и 1923 годах Здански с какой-то неохотой проводил кратковременные раскопки. Он обнаружил следы древнего предка человека — два зуба, предварительно датированные ранним плейстоценом. Эти зубы (нижний малый коренной зуб и верхний коренной зуб) были запакованы вместе с другими окаменелостями и отправлены в Швецию для дальнейшего изучения. Вернувшись в Швецию, Здански в 1923 году опубликовал статью о работе в Китае, где он не упомянул о зубах.

Так продолжалось до 1926 года. В этом ггоду наследственный принц Швеции, председатель шведского Комитета исследования Китая и покровитель палеонтологических исследований, планировал посетить Пекин. Профессор Уиман из Уппсальского университета спросил Здански, своего бывшего студента, не нашел ли тот что-либо интересное, что бы можно было представить принцу. Здански послал Уиману отчет и фотографии зубов, которые он нашел в Чжоукоудяне. Этот отчет Д. Гуннаром Андерсоном представил к поездке принца в Пекин. Андерсон заявлял в отношении зубов: «Тот человек, которого я предсказывал, найден».

Другим человеком, кто думал, что зубы, найденные Здански, являются очевидным доказательством ископаемого человека, был живший в Пекине молодой канадский физиолог Дэвидсон Блэк.

В 1906 году Дэвидсон Блэк закончил медицинскую школу Университета Торонто. Но его значительно больше интересовала не медицина, а человеческая эволюция. Блэк считал, что люди эволюционировали в северной Азии и мечтал отправиться в Китай и найти окаменелости, которые бы подтвердили его теорию. Но первая мировая война отложила эти планы.

В 1917 году Блэк присоединился к Канадскому военно-медицинскому корпусу.

А между тем, его друг, доктор Е. В. Кауди, был назначен главой факультета анатомии в Пекинском медицинском колледже при фонде Рокфеллера. Кауди попросил доктора Симона Флекснера, директора фонда Рокфеллера, назначить Блэка своим ассистентом. Флекснер так и сделал, и в 1919 году после освобождения от военной службы, Блэк приехал в Пекин. В Пекинском медицинском колледже Блэк делал все возможное, чтобы сохранить свои обязанности в области медицины, чтобы он смог сконцентрироваться на своем действительном интересе — палеоантропологии. В ноябре 1921 года он отправился в небольшую экспедицию в одну стоянку на севере Китая, а за этим последовали другие экспедиции. Его начальники не были довольны этим.

Но постепенно точка зрения Блэка победила мнение фонда Рокфеллера. Та серия событий, которая обусловила эти изменения, достойна того, чтобы о них рассказать.

В конце 1922 года он представил на рассмотрение доктору Генри С. Хоктону, директору медицинской школы, план экспедиции в Тайланд. Блэк мастерски соотнес свою страсть к палеонтологии с миссией медицинской школы. Хоктон писал Роджеру Грину, руководителю отдела командировок этой школы: «Хотя я не могу быть уверенным в том, что этот проект, с которым носится Блэк, хотя бы немного практичен по своей природе, я должен признать, что был глубоко впечатлен… ценными связями, которые он сумел наладить между нашим факультетом анатомии и различными институтами и экспедициями, которые занимаются важной работой в Китае в области, которая близко связана с антропологическими исследованиями. Именно поэтому я рекомендую финансировать его проект.» Здесь мы можем видеть важность фактора интеллектуального престижа — ординарная медицина кажется совсем банальной по сравнению с квазирелигиозным поиском тайны происхождения человека, этот поиск со времен Дарвина зажигал воображение ученых во всем мире. Ясно, что и Хоктон попался на это. Экспедиция состоялась во время летнего отпуска Блэка в 1923 году, но, к несчастью, она не дала никаких результатов.

В 1926 году Блэк посетил научное собрание, на котором Д. Гуннар Андерсон представил наследственному принцу Швеции доклад о коренных зубах, найденных Здански в Чжоукоудяне в 192 3 году. Вдохновленный изучением этих зубов, Блэк принял предложение Андерсона о продолжении раскопок в Чжоукоудяне, которые будут проводиться совместно геологическим управлением Китая и факультетом Пекинской медицинской школы, в котором работал Блэк. Доктор Амадеус Грабо из геологической разведки Китая назвал гоминида, которого они будут искать, пекинским человеком.

Весной 1927 года, в разгар гражданской войны в Китае, в Чжоугоудяне проводились раскопки. За несколько месяцев усердной работы не было найдено ни одного останка гоминид. Наконец, когда уже начинались холодные августовские дожди, отмечая конец первого сезона раскопок, был найден один зуб гоминида.

На основе этого зуба и тех двух, о которых сообщал Здански (которые были теперь в распоряжении Блэка), Блэк решил объявить об открытии нового вида ископаемого гоминида. Он назвал его синантропом — «китайским человеком».

Блэк страстно желал показать миру свое открытие. Путешествуя с этим недавно найденным зубом, Блэк обнаружил, что не каждый разделяет его интузиазм относительно синантропа. Например, на ежегодном собрании Американской ассоциации анатомов в 1928 году, некоторые члены подвергли Блэка жестокой критике за его предположения существования нового вида на основе такого незначительного количества доказательств.

Блэк продолжал путешествовать по свету, показал зуб Алесу Хрдлике в Соединенных Штатах, а затем сэру Артуру Кейту и сэру Артуру Смиту Вудварду в Англии. В Британском музее Блэк сделал слепки этих зубов, чтобы распространить среди других исследователей. Такой вид пропаганды необходим для того, чтобы обратить внимание научного мира на какое-нибудь открытие. Даже ученый небезразличен к политическим методам.

Вернувшись в Китай, Блэк держал непосредственную связь с раскопками в Чжоукоудяне. Целые месяцы проходили впустую. Но 5-го декабря 192 8 года Блэк писал Кейту: «Кажется, здесь есть определенная мистика касательно нескольких последних дней до конца сезона работ, ибо за два дня до их завершения Бёхлин нашел правую половину нижней челюсти синантропа с тремя коренными зубами in situ».

Всего лишь несколькими годами раньше представители фонда Рокфеллера весьма озадачивали Блэка, предостерегая, чтобы он не слишком углублялся в палеоантропологические исследования. Теперь же все полность изменилось, был основан институт, специально посвещенный поискам останков ископаемых предков человека. Почему фонд Рокфеллера так изменил своё отношение к Блэку и его работам? Этот вопрос следует рассмотреть, так как финансовая помощь фондов окажется жизненно важной для исследований человеческой эволюции, проводимых учеными, подобных Блэку. Помощь фондов также докажет их важную роль в распространении новостей о находках и их важности ожидающего мира.

Как написал в 1967 году Уоррен Уивер, ученый и представитель фонда Рокфеллера: «В совершенном мире может родиться идея, взлелеяная, развитая и известная каждому, критикуемая и улучшаемая, и которую хорошо используют без этого ужасного факта финансовой поддержки, который всегда вмешивается в процесс. Редко, если вообще когда-нибудь, в этом практичном мире, в котором мы живем, такое все-таки случается.»

Таким образом, становится понятно, что в то самое время, когда фонд Рокфеллера обильно финансировл исследования человеческой эволюции в Китае, в процессе разработки был хорошо продуман план, как финансировать биологические исследования по развитию методов эффективного контроля поведения человека. Поиски Блэком синантропа необходимо рассматривать в том контексте, чтобы правильно понять это.

За несколько последних десятилетий в науке была полностью разработана космология, которая объясняет происхождение человека как кульминацию четырехмиллиардолетнего процесса химической и биологической эволюции на нашей планете, которая образовалась в результате Большого Взрыва — событие, которое отмечает начало Вселенной примерно 16 млрд. лет назад. Таким образом, теория Большого Взрыва, по которой на основе некоторых физических и астрономических наблюдений, было предположено, что мы живем в расширяющейся Вселенной, накрепко повязана с теорией биохимической эволюции всех форм жизни, включая человека. Главные частные фонды, особенно фонд Рокфеллера, обеспечили основные финансирования первоначальных исследований, которые поддерживали материалистическую космологию, которая отталкивала ради всех практических целей Бога и душу в область мифологии, по крайней мере так произошло в интеллектуальных центрах современной цивилизации.

Весьма примечательно, что Джон Д. Рокфеллер первоначально проявлял свою благотворительность по отношению к баптистским церквям и миссиям. Раймонд Д. Фосдик, первый президент фонда Рокфеллера, сказал, что и Рокфеллер, и его главный советник по финансам, Фридерик Т. Гейтс, были «вдохновлены глубоким религиозным убеждением».