Читать онлайн «Греческие наемники. «Псы войны» древней Эллады». Страница 21

Эти заимствования еще больше подчеркнули зависимость Спарты от наемников и в то же время ее неспособность покупать их. В «Лакедемонской политии» Ксенофонта, написанной, вероятно, несколько раньше того периода времени, который здесь обсуждается, наемники признаются за недавнее нововведение в спартанской армии. Ко времени битвы при Мантинее (362 до н. э.) они стали постоянным элементом военной организации, которая требует особого толкования. (Возможно, войско получало жалованье из средств, добытых азиатским походом Агесилая 364–363 гг. См. главу 11.) Кроме того, в спартанской кавалерии практиковалась квота на профессионалов, и она способствовала повышению уровня прежде весьма неэффективной конницы. Но у Спарты было мало ресурсов для вербовки наемников, и, по мере того как лояльность союзников ослабевала, она была вынуждена полагаться на себя и находить новые способы сбора денег, в которых нуждалась. Поэтому Агесилай в своем преклонном возрасте был вынужден заставлять кондотьеров добывать необходимые денежные средства для укрепления военной мощи Спарты (см. главу 11 этой книги), и, стремясь обеспечить страну профессиональными воинами, он заложил традицию набора наемников спартанскими царями.

Уже показано использование Спартой и Афинами наемников вплоть до битвы при Мантинее. Остается рассмотреть, какую пользу извлекали из них Фивы и их протеже Аркадия. Фивы бросили вызов военному превосходству Спарты. Спартанский гоплит был подготовлен почти до уровня профессионального совершенства, и Фивы, частично копируя армию своего противника, попытались сформировать войско равной с ним эффективности с минимальным использованием наемных воинов.

Во-первых, Беотийский союз набирал пелтастов тем же методом, что и Спарта. Мы видим, как пелтасты взаимодействуют с Хабрием в 377 г. до н. э., или сражаются под командованием Пелопида при Киноскефалах (в 364 г. до н. э., где Пелопид был убит. – Ред.), или занимают боевую позицию на фланге в битве при Мантинее. Но они, видимо, никогда не были многочисленной силой и не играли важную роль в победах Фив. Их относительно малое значение, возможно, связано с тем, что Беотия располагала своим особым и традиционным видом легковооруженных войск – хамиппи.

Во-вторых, успехи Пелопида и Эпаминонда были добыты не наемниками, но особым подразделением коренных фиванцев – «священным отрядом». Видимо, его создали сразу же после того, как выбили спартанский гарнизон из Кадмеи (цитадель Фив). Ибо такой отряд был сформирован беотийцем Горгидом, который упоминается в источниках лишь в следующем году. Это был отряд из 300 отборных воинов, которых фиванцы обеспечили едой и казармами в Кадмее. Таким образом, они надежно предотвратили катастрофическое предательство 381 г.

Освященная веками военная организация каждого греческого полиса базировалась на общности племени и родстве. Это было в основе фаланги гоплитов и тактики ведения ею боя.

В прежние времена Беотия располагала элитными отрядами в 300 воинов, названия которых предполагают, что это был пережиток какой-то олигархии, связанной с коневодством. Но к IV в. до н. э. они устарели. Поэтому если Горгид и заимствовал что-либо, то от врага Фив – Спарты. Там он обнаружил гоплитов, которых кормили и содержали в казармах для защиты государства, а также храбрость в бою, в основе которой был стыд перед возможным позором поражения. Тем не менее, если целью «священного отряда» была битва с хорошо подготовленной пехотой Спарты, то он также выполнял для властей функции наемного подразделения – обеспечение прочного ядра в армии, состоящей в остальном из граждан-ополченцев.

То, что, вероятно, было первой военной кампанией Фив, дает пример параллельных функций и возможностей «священного отряда» и подразделения наемников. Ибо Полиен, характеризуя знаменитое перестроение Хабрия, упоминает создателя отряда Горгида, который отдает тот же приказ фиванцам, что и Хабрий, и взаимодействует с ним в битве. Прямо не утверждается, что фиванцы составляли «священный отряд», но упоминание Горгида и то, что он отвечал за традиционную практику заполнения воинами «священного отряда» двух шеренг фиванской фаланги, делает более чем вероятным, что они потребовались для выполнения столь необычного приказа.

Идея сплочения «священного отряда» для укрепления боевого духа воинов принадлежала Пелопиду. В их следующем подвиге, известном нам, эта практика была закреплена. Ведь под командованием Пелопида «священный отряд» при поддержке небольшого числа конников разгромил две спартанские моры при Тегире. В 371 г. до н. э. снова под командованием Пелопида «священный отряд» замыкал левый фланг фаланг фиванцев, который сокрушил спартанцев при Левктрах. А в 368 г. до н. э. при Коринфе они понесли некоторые потери при нападении на город. Подробности дальнейших подвигов «священного отряда» не приводятся, но Плутарх сообщает в общих словах, что отряд оставался непобедимым до своей героической гибели в битве при Херонее (338 до н. э.). Однако, как мы увидим, в 3-й Священной войне Фивы использовали много наемников в дополнение к армии из отборных воинов и ополчения.

Аркадский союз был создан Фивами, и его военная организация являлась вариантом фиванского профессионального войска. Это был отряд гоплитов, подчиненный руководству Аркадского союза, известный как эпариты. Он финансировался из союзного бюджета. Каждый город нес свою долю расходов. Эпариты квартировали, видимо, в Мегалополе и оттуда направлялись на битвы с врагами или против непокорных участников Союза. Никаких доказательств того, что эпариты воодушевлялись какими-нибудь высокими чувствами, но впоследствии они выработали соответствующий боевой дух.

Впервые мы узнаем об эпаритах под командованием аркадского стратега Ликомеда (зимой 370/369 г. до н. э.), как раз после образования федерации, когда они нанесли поражение Политропу и сорвали вторжение Агесилая в Аркадию. Ликомед, видимо, был создателем эпаритов и их первым предводителем. Он поощрял рост аркадского национализма и указывал, что, «кто бы ни нуждался в наемниках, он предпочитал аркадцев всем другим». Но урок, который он вынес из этого, заключался в том, что Аркадия могла бы, если бы пожелала, справиться с военной опасностью сама. Под его командованием аркадские профессиональные воины использовали свои возможности в интересах Союза, вместо того чтобы служить чужеземным хозяевам. Положение в центре Пелопоннеса позволяло им наносить удары в разных направлениях. «Куда бы они ни пожелали совершить поход, их не могли остановить ни ночь, ни зима, ни длинная дорога, ни горы: так что, по крайней мере, в то время они считали себя самой могущественной силой».

Профессиональная доблесть эпаритов повысила военный потенциал Аркадского союза: их корпоративный дух способствовал его падению. В 363–362 гг. до н. э. Мантинея выступила против использования Советом Союза денежных средств Олимпийского храма для оплаты эпаритов. Она самостоятельно вернулась к прежним, более мягким условиям организации Союза, существовавшим до оккупации Олимпии (находившейся в Элиде), и внесла свой финансовый вклад. Сначала Совет, вместо благодарности за столь великодушный поступок, вызвал руководство Мантинеи на Ассамблею. Когда правители Мантинеи отказались явиться, эпаритов послали доставить их без видимого успеха. Но неспособность Союза укрепить дисциплину имела своим последствием изменение намерений, и было решено больше не злоупотреблять средствами Священного фонда. В результате эпариты остались без жалованья. Поэтому «вскоре те из эпаритов, которые не могли служить без жалованья, ушли со службы; с другой стороны, те люди, которые могли просуществовать без жалованья, подбадривая друг друга, становились эпаритами, чтобы не зависеть от своих противников, а чтобы, наоборот, те от них зависели…» (Ксенофонт). Эта смена личного состава встревожила магистраты, которые усматривали в прорыве богачей к власти опасность примирения со Спартой. Они обратились за помощью к Фивам, а эпариты, ставшие олигархическим сообществом, обратились к Спарте. Союз раскололся на два образования, общие союзные войска больше не упоминаются.

Мы рассмотрели по очереди Афины, Спарту, Фивы и Аркадский союз, увидели, как каждое из этих государственных образований использовало наемников или обходилось без них в первой половине IV столетия до н. э. Была бы утомительной попытка следовать той же линии исследования в отношении других греческих государств, да и скудность наших источников не позволит этого. Тем не менее достаточно указаний на то, что даже самые маленькие города стали брать на службу наемников. Мы уже отмечали поразительно яркий пример Клитора. Больше свидетельств содержится в «Учебнике по ведению войны» Энея из Стимфала.

Из этой работы сохранился, к сожалению, лишь случайный фрагмент, касающийся методов ведения боевых действий в условиях осады города. Поэтому мы не можем получить доступ к общим рассуждениям Энея об использовании наемников. Однако поражают его многочисленные ссылки на них. Поскольку он пишет с позиции человека, дающего рекомендации властям небольшой городской демократической общины, то пользуется примерами использования наемников и приобщает это к общим указаниям по применению гражданами-ополченцами специальных правил, используемых профессионалами. Поэтому он предлагает выпуск ряда прокламаций в городе, находящемся под угрозой осады, включая то условие, что «граждане не должны нанимать наемников или сами наниматься наемниками без согласия властей». Далее он добавляет, что в лагерях наемников «следует потребовать тишины, затем объявить во всеуслышание: