Читать онлайн «Золото Трои». Страница 28

до н. э. — специально для записи, но поэмы, бережно сохранявшие древние слои текста, передавались через устные поэтические предания Ионии. Мы можем сказать, что, ввиду устной природы этих поэм, имеются тексты, довольно близкие к «оригиналу», то есть поэмы записаны в 650–550 гг. до н. э. Какое отношение они имели к Гомеру, если он вообще существовал, не так легко будет доказать, но похоже, что гомериды в VI в. до н. э. могли довольно точно пересказать истории, составленные в VIII в. до н. э. Подобно всем сказителям, они что-то опускали, вносили свое, исходя из ситуации и личности покровителя. В изменении текста сыграли свою роль и последующие редакторы. Периодом наибольших вмешательств оказался III в. до н. э., когда александрийская школа критиков пыталась создать окончательный текст. В начале Шестой песни, к примеру, слова «между рекой Скамандр и stomalimne» были заменены Аристархом: «между брегов Симоиса и пышноструистого Ксанфа», ибо такова была топография Троады его дней. Некоторые отрывки были признаны негодными просто за их «дурной тон». Многие слова опускались, потому что были теперь непонятны.

На чьих поэтических традициях сформировался Гомер? Существовал ли в микенские времена устный эпос, унаследованный гомеровским эпосом? Звучала ли песнь о Трое в микенских цитаделях, прежде чем рухнул их мир? Таблички с линейным письмом Б, конечно, являются антитезой поэзии в бюрократическом исполнении. Но в то время, несомненно, были певцы или сказители, потому что на одной из пилосских фресок изображен музыкант или бард, играющий на лире, а обломки лиры были найдены в купольной гробнице в Мениди. Вполне вероятно, что существовала подлинная эпическая поэзия, прославлявшая деяния микенских правителей, и она дошла к нам не только через Гомера. Так сейчас считают многие ученые, ведь темы, подобные темам «Илиады» и других греческих мифов, встречаются в поэзии многих, современных бронзовому веку, народов. Например, в Угарите, большом торговом городе Северной Сирии, существовал эпос Krt, повествующий о похищении царской жены и осаде города.

Но как оценить составляющую творчества Гомера, связанную с бронзовым веком? Во-первых, у него есть описания реальных микенских объектов. Гомеровские «башнеподобные» щиты в полный рост, которые обычно ассоциируются с Аяксом и изображены на фресках Феры, к XIII в. до н. э. уже устарели. На фресках XIII в. до н. э. из Микен, Тиринфа и Кносса можно увидеть щиты в форме восьмерки. «Среброгвоздные мечи» известны по находкам XVI и XV вв. Так же и поножи, о которых пишет Гомер, упоминая «ахеян красивопоножных», находили в могилах только бронзового века, но не последующего железного. Шлем с клыками вепря, может быть, самую знаменитую часть вооружения (он подробно описан в «Илиаде»), находили на большом числе изображений, а весь целиком он был отыскан в Кноссе. Гомер даже отмечает, что клыки торчали попеременными рядами. Кубок Нестора, украшенный голубицами («Илиада») и с двумя ручками[8], напоминает кубок, найденный Шлиманом в шахтовой гробнице IV в Микенах. Инкрустацию по металлу, описанную в сцене изготовления щита Ахилла, находим на кинжалах из шахтовых гробниц (на которых изображены и «башенные» щиты). Добавим почти повсеместное упоминание Гомером, что бронза — металл для мечей и инструментов, и вы получите впечатляющую подборку фактов, заставляющую предположить, что здесь сохранены описания давно минувшего (хотя наши знания о наступавших «темных веках» слишком скудны, чтобы с уверенностью утверждать, что какие-то из этих артефактов не использовались после крушения Микенской державы). Единственным надежным способом показать, что гомеровские предания уходят корнями в героическую поэзию микенской эпохи, была бы демонстрация специфических микенских поэтических выражений, использованных Гомером. К сожалению, это трудно сделать. Язык Гомера представляет собой смесь многих диалектов, относящихся к разным периодам, преимущественно ионических (отражая происхождение из региона Смирны самого Гомера и его последователей, хиосских гомеридов?). Но он также содержит большое число слов из более древнего аркадо-кипрского диалекта, на котором говорили в отдельных областях Аркадии и Кипра, и восходящего к микенской эпохе. К сожалению, во всех сочинениях Гомера только одно выражение выглядит несомненно микенским, а именно: phasganon arguroelon, «среброгвоздный меч», с вариантом: ksiphos arguroelon. Phasganon и ksiphos («меч») — это микенские слова, как и arguros («серебро») и, возможно, alos («гвоздь»). Такие мечи не так давно были найдены, они датируются периодом между микенской эпохой и приблизительно 700 г. до н. э., из чего можно предположить, что эпитет относится к мечам бронзового века. Но столь скудный урожай заставляет полагать, что прямые вербальные наследования, дошедшие к ионийским певцам, большая редкость.

Есть моменты, в которых Гомер полностью расходится с тем, что мы знаем о бронзовом веке. Очевидно, что он понятия не имел о сложном бюрократическом мире дворцов с их бухгалтерией и нормированием, с их дотошным учетом всего добра до последней овцы. Этот мир не вошел в его поэмы. Вместо него дан «героический» идеализированный. Интересным отзвуком этого является представление Гомера об использовании колесниц. В бронзовом веке они действительно применялись в бою — по крайней мере, хеттами и египтянами. Таблички с линейным письмом Б и хеттские таблички позволяют предполагать, что и греки применяли их в военных целях. В «Илиаде», однако, колесницы используются только как транспортное средство, за небольшим исключением, когда того требовало положение дел: как в случае приказов Нестора пилосским войскам — поставить колесницы и кавалерию впереди, пехоту сзади. «Кто ж в колеснице своей на другую придет колесницу, пику вперед уставь… Так поступая, и древние стены, и грады громили» («Илиада», IV, 306). Так что поэтические предания лишь смутно помнили подлинные детали военного искусства «героев», и очевидно, что очень мало микенских поэтических сведений о жизни на войне и во дворцах попало в более поздние эпические предания.

Следовательно, маловероятно предположение, что это эпическое предание сформировалось вокруг уже существовавшего микенского эпического сказания о Трое — даже если повесть о Трое была темой для поэтов бронзового века. Созидательная часть догомеровского эпического предания начала работать именно в «темные века», последовавшие за крушением микенской культуры.

Многие современные исследования Гомера подтвердили: именно народные певцы «темных веков» создавали свои ностальгические повести о великих днях микенского прошлого, и мы можем отметить аналогичное развитие эпических традиций у многих культур — кельтской, германской и африканских.

Такие выводы могут огорчить тех, кто хотел бы видеть в поэмах Гомера точное отражение микенского мира. Однако они не отвергают представление о том, что основная история об осаде Трое и даже некоторые действующие лица все же восходят к бронзовому веку. Но как обстоят дела с реальной историей?

Как нам продемонстрировал Шлиман, города микенской Греции, упоминаемые Гомером в качестве основных в истории Троянской войны, действительно были таковыми. Главная и самая могучая цитадель — Микены. Тиринф, Пилос и Орхомен имели почти такой же ранг. Таблички линейного письма Б подтверждают гомеровские названия: Пилос, Кносс, Амнис, Фест, Кидония — это только несколько из самых известных. Судя по египетской надписи XIV в. до н. э., Микены и тогда носили имя Микены. Во второй Песне «Илиады» есть примечательный список 164 городов, пославших войска в Трою, так называемый перечень кораблей:

«Илиада», II, 559 (пер. Г. Гнедича)

Перечень первоначально создавался независимо от «Илиады». Общепринято считать, что он старше «Илиады», хотя его язык и не отличается от остальной поэмы. На его самостоятельность указывают не только расхождения между ним и собственно «Илиадой», но и его размещение внутри поэмы, поскольку предназначался он для описания сбора греческих войск в начале войны. Бесплодные споры о том, на каком этапе он получил свое место в «Илиаде», велись долгое время. Тем не менее многие критики видят в нем воплощение микенских преданий в более чистой форме, чем в «Илиаде» в целом. Кое-кто даже считает его реальным списком боевого состава греческих войск, разграбивших историческую Трою. Такая теория действительно получила определенное подтверждение в большом числе пилосских табличек. Покойный Денис Пейдж в одном из исследований смело заключил, что перечень не только большей частью пришел из микенского периода, но и был подлинным боевым приказом, и его связь с заморским походом «должна быть исторически достоверной». Он считал, что перечень был сохранен независимо от поэтического предания, которое достигает своей кульминации в «Илиаде», и был встроен на поздней стадии, поскольку сильно отличается от «Илиады» по сути дела. Наконец, Пейдж полагал, что список людей и городов «не слишком изменился», хотя числа могли быть придуманы позднее. К этому потрясающему и столь привлекательному заключению, что мы обладаем аутентичным списком состава греческой армии, двинувшейся на Трою, следует относиться с осторожностью. Даже если он пришел из бронзового века, то разве «должен быть» боевым приказом?