Читать онлайн «История естествознания в эпоху эллинизма и Римской империи». Страница 87

О Лукреции надо судить не как об ученом, излагавшем свои идеи в стихах (такими были Парменид и Эмпедокл), но как о замечательном поэте, единственной темой которого оказалось философское учение Эпикура. Этим объясняются и достоинства и недостатки его поэмы. Как жаль, что в наше время нет поэта, который смог бы столь же талантливо изложить в стихах основы теории относительности Эйнштейна или квантовомеханическую теорию атома! 2. Громадной заслугой Лукреция перед римской и вообще перед европейской наукой было создание латинской научно-философской терминологии (эту заслугу, правда, он разделяет с Варроном и Цицероном). Лукреций сам прекрасно осознавал важность этой задачи, о чем он, например, пишет в следующих строках своей поэмы:

При изложении содержания поэмы мы приводили примеры, когда Лукреций удачно отыскивал латинские эквиваленты греческих терминов. Это удавалось ему не всегда, и порой он прибегал к латинской транскрипции греческих слов. Так, например, пытаясь разъяснить анаксагоровское понятие гомеомерии, Лукреций пишет:

Во времена Лукреция греческий язык еще прочно оставался международным научным языком, и он продолжал в основном сохранять свои позиции вплоть до падения Римской империи. Но с течением времени положение стало меняться. По крайней мере, на территории Западной Европы латинский язык начал завоевывать доминирующие позиции — сначала в таких областях, как право, история, богословие (последнему способствовал тот факт, что латинский язык со времени Августина Блаженного стал официальным языком западноевропейской христианской церкви, позднее получившей наименование католической). А в средние века латынь стала единственным языком, на котором изъяснялись наука и философия. Одним из пионеров римской науки, исподволь подготавливавших гегемонию латинского языка, был, несомненно, поэт и философ I в. до н. э. Тит Лукреций Кар.

В первом веке Римской империи интерес к естествознанию у римлян достиг своего апогея. В этой связи мы должны прежде всего назвать имена Сенеки и Плиния Старшего. Луций Анней Сенека (4 г. до н. э. — 65 г. н. э.) — политический деятель, оратор, поэт и драматург, но прежде всего философ-моралист — меньше всего может считаться ученым естествоиспытателем. Тем не менее, его трактат «Естественнонаучные вопросы» (Naturales quaestiones) в семи книгах стал в дальнейшем одним из наиболее популярных римских трудов в области естественных наук. Этот трактат не был всеобъемлющей энциклопедией в духе Варрона: его тематика ограничивалась проблемами физической географии, метеорологии и отчасти геологии (землетрясения), т. е. в основном теми проблемами, которые составляют содержание аристотелевской «Метеорологики». Действительно, Сенека цитирует Аристотеля чаще, чем какого-либо другого автора. Несмотря на это, среди ученых преобладает мнение, что главным авторитетом для Сенеки был не Аристотель, а Посидоний, хотя по количеству цитат и ссылок последний стоит у него на втором месте. Кроме них, Сенека неоднократно ссылается на трактат по метеорологии Асклепиодота, ученика Посидония, а также на Феофраста. Лукреций упоминается Сенекой только один раз, что следует объяснить скорее всего антипатией, которую философ-стоик питал к поэту-эпикурейцу (ибо, как мы видели выше, шестая книга поэмы. «О природе вещей» была посвящена примерно тем же вопросам, о которых писал в своем трактате Сенека).

В целом трактат Сенеки представляет собой довольно бесформенную компиляцию, написанную, однако, не без некоторого изящества. Изложение естественнонаучных проблем перемежается моралистическими отступлениями, порой мало связанными с основным текстом, хотя и занимающими по нескольку страниц каждое. Именно этот морализм в сочетании с известностью имени автора способствовал, вероятно, тому, что трактат Сенеки широко читался на протяжении всей поздней античности не только язычниками, но и христианами. Его популярность не поблекла и в средние века: наряду с «Естественной историей» Плиния Старшего «Естественнонаучные вопросы» Сенеки были важнейшим источником, откуда средневековый читатель черпал сведения о природных явлениях, наивно полагая при этом, что он читает книгу, написанную христианским автором.

Разумеется, сравнительно небольшой трактат Сенеки меркнет при сопоставлении с грандиозной научной энциклопедией, какой была «Естественная история» (Historia naturalis) Плиния. К анализу этого замечательного памятника латиноязычной учености мы в дальнейшем и перейдем. Но предварительно нелишне будет сказать несколько слов об авторе этого труда, ибо он представлял собой личность столь же примечательную, сколь и характерную для римской науки.

Гай Плиний Секунд Старший (23–79 гг. н. э.) был по профессии военным. При императоре Клавдии он служил офицером конницы в Германии, при Нероне одно время занимался адвокатурой, а после прихода к власти Веспасиана сделался видным государственным деятелем, снискавшим личную дружбу императора. В этот период он занимал ряд высших должностей, командовал военной флотилией, стоявшей в Мизенском порту (около Неаполя).

Однако его неизменной и постоянной страстью было чтение научных книг. Как рассказывает в одном из своих писем его племянник, Гай Плиний Младший (Epist., III, 5)[356], Плиний был исключительно трудолюбивым читателем. Любую свободную минуту он использовал для того, чтобы читать и делать записи, порой отнимая время на чтение у сна. Он читал даже плохие книги, ибо полагал, что нет такой книги, из которой нельзя было бы извлечь какой-нибудь пользы. В результате на протяжении многих лет у него накопился громадный материал, который послужил ему для написания ряда сочинений, и в первую очередь, конечно, «Естественной истории».

Но дело не ограничивалось одним только чтением. О. том, что Плиний был, кроме того, активным наблюдателем природных явлений, говорит его трагический и славный конец. Будучи адмиралом в Мизене, Плиний оказался свидетелем грандиозного извержения Везувия, похоронившего под пеплом и лавой города Помпею и Геркуланум. Желая наблюдать эту катастрофу вблизи и своими глазами, Плиний пренебрег собственной безопасностью, отравился ядовитыми газами и погиб. Последние часы его жизни описаны в письме Плиния Младшего, адресованном историку Тациту (Epist., VT, 16)[357]. В истории Рима это был, пожалуй, единственный пример героической смерти ради интересов науки.

Список сочинений Плиния также приводится его племянником. Среди них, помимо «Естественной истории», значатся: трактат «О метании копья с лошади»; биография его друга Помпония Секунда; ряд книг по риторике и грамматике; история Рима, излагающая события с того момента, на котором закончил свой труд историк Ауфидий Басс[358]; наконец, история войн с германцами. Все эти сочинения оказались впоследствии утерянными, и только тридцать семь книг «Естественной истории» дошли до нас целиком и полностью[359].

Написанию этого величайшего из сохранившихся научных сочинений эпохи античности предшествовала колоссальная подготовительная работа. Как сообщает сам автор в предисловии (Praef. 13), он прочел около 2 тыс. сочинений, из которых сделал около 20 тыс. выписок. К прочитанному Плиний добавил множество данных, которые не были известны его предшественникам. Уже после смерти Плиния в состав первой книги, помимо предисловия, было включено подробное оглавление последующих 36 книг, а также приложен список авторов, на которые делаются ссылки. Этот список содержит 327 греческих и 146 римских имен. Все сочинение посвящено и передано в 77 г. императору Титу.

Уже сам характер научной работы Плиния, описанный его племянником, указывает на основные особенности его сочинения. Повседневно и непрерывно занятый сбором самой разнородной информации, Плиний, по-видимому, не мог уделить ни минуты на осмысление этой информации, на ее критическую переработку — короче говоря, на размышления. В результате его «Естественная история» оказалась пестрой коллекцией бесчисленного количества данных, кое-как распределенных по разделам знания, но, вообще говоря, очень слабо связанных между собой и уж тем более не приведенных ни в какую логическую систему.