Читать онлайн «Королевский двор в Англии XV–XVII веков». Страница 27

В штат «ближней палаты» входили камергеры-привратники (gentlemen ushers of the Privy Chamber), камер-юнкеры (grooms of the Privy Chamber) и действительные камергеры, или камердинеры (gentlemens in ordinary). Всего в разное время насчитывалось от 18 до 40 штатных и около 200 внештатных, или экстраординарных, камергеров (extraordinary gentlemen). Все вышеперечисленные слуги выполняли свои обязанности поквартально, то есть в течение трех месяцев в году. Их обязанности не были четко определены и не являлись обременительными. Во время своей смены они должны были присутствовать в палате и прислуживать находящимся в ней персонам. В штат «ближней комнаты» также входил королевский цирюльник (king’s barber).

Камергеры-привратники имели некоторые распорядительные полномочия на территории дворца, поскольку распределяли комнаты среди придворных слуг и присутствующих. Они следили за тем, чтобы имущество, находящееся в этих комнатах, не разворовывалось и не портилось. Судя еще по ордонансу 1526 г., это было серьезной проблемой для двора[405]. Комнаты разрешалось предоставлять только постоянным слугам двора, которые не могли самовольно покинуть двор, прихватив что-либо с собой, а также тем, кто получал придворное содержание, из которого можно было бы возместить нанесенный «материальный ущерб» помещениям королевского дворца. Привратники отвечали за размещение придворных во время королевских путешествий. Они помогали местным властям правильно организовать встречу короля. Им предписывалось исследовать все дома и имения, в которых предполагалось остановиться, известить об этом их хозяев и убедиться, что эти помещения пригодны для приема короля и его свиты. Если намеченные места остановок не соответствовали определенным требованиям, камергеры– привратники даже могли изменить маршрут следования королевского кортежа. О результатах исследования они докладывали лорд-камергеру[406].

Тем не менее, статус камергеров-привратников был недостаточно высок, чтобы осуществлять властные полномочия за пределами двора[407]. Шотландца Джона Драммонда летом 1609 г. во время очередного королевского путешествия послали в Саутгемптон с предписанием набрать 24 человека для охраны короля на несколько дней, пока он будет пребывать в резиденции неподалеку от города. Но горожане засомневались в подлинности этого распоряжения, так как его принес всего лишь «обычный камергер-привратник двора». Только после того как выданное ему предписание подтвердили высшие слуги двора, охрана для короля была выделена[408].

Остальные должности «ближней палаты» носили, скорее всего, почетный и формальный характер, без выполнения каких-либо определенных обязанностей. Единственная привилегия, связанная с этими должностями, – это право присутствовать на территории дворца и участвовать во встречах иностранных послов и придворных развлечениях. Например, об одном из камер-юнкеров, шотландце Аберкромми, современники отзывались как о «dancing courtier»[409]. Лидеры придворных группировок, королевские фавориты (например, Сесил и Бэкингем), хоть и в меньшей степени, чем в «королевскую спальню», но стремились продвинуть в «ближнюю палату» своих клиентов[410].

Таким образом, во время правления Якова I Стюарта субдепартамент «ближней палаты» утратил существенные социальные и политические функции не только как политико-административный, но и как придворный институт. Одним из показателей этого процесса стал рост числа штатных и внештатных слуг. Их деятельность строго ограничивалась пределами ближней палаты дворца.

По сравнению со слугами «ближней палаты» в раннестюартовскую эпоху слуги «приемной палаты» (Present Chamber) или «королевской столовой» (Dyning Chamber или просто Chamber) получили более привилегированное положение.

В штат «приемной палаты» входили виночерпии (cupbearers), разливавшие вино и разносившие кубки. Гостям за столом прислуживали стольники (sewers of the Chamber). Они накрывали на столы, рассаживали присутствующих, ставили и убирали блюда во время трапезы. Обычно каждый стольник заведовал подачей определенных блюд. Среди стольников выделялись форшнейдеры (carvers), которые должны были разделывать мясо (to carve – резать) и подавать его присутствующим. Во время обеда стольниками руководили кравчие, или тафельдеккеры (sewers). Они также следили за приготовлением блюд и сервировкой стола, чтобы предотвратить расхищение продуктов[411]. Как правило, посты стольников занимали выходцы из джентри.

Выгодное положение стольников заключалось в том, что Яков I часто использовал приемную палату для проведения полуофициальных обедов «в шотландско-французском стиле, от которых он получал большое удовольствие»[412]. Более того, Яков I привлекал слуг к застольным беседам, давая им возможность высказать «свое мнение». Неудивительно, что некоторые из стольников и виночерпиев смогли обратить на себя внимание короля, а впоследствии и завоевать его расположение. Из числа слуг «приемной палаты» вышли очень влиятельные придворные и государственные лица. Например, Джордж Вилльерс, будущий герцог Бэкингем, был королевским виночерпием. Королевским форшнейдером начинал свою карьеру Джон Дигби, позднее граф Бристол и вице-камергер двора.

У дверей королевской столовой дежурили камергеры-привратники (gentlemen ushers). Многие из них сохранили свои места при новом дворе и присягнули Якову I еще 17 апреля 1603 г. в Йорке[413]. В обязанности некоторых джентльменов-ашеров входило составление ежедневных отчетов о количестве потребленного во время придворных обедов хлеба, вина, эля. Эти отчеты предоставлялись в счетную палату королевского хаусхолда.

В целом, приемная палата использовалась для проведения официальных придворных обедов и была местом явления монарха своим подданным. Доступ в нее был разрешен практически всем приглашенным ко двору. Толпа придворных заполняла приемный зал в ожидании выхода монарха. Поэтому приемная палата являлась одним из ключевых мест королевской резиденции. Она всегда планировалась при строительстве тюдоровских, а впоследствии стюартовских дворцов. Тем не менее, ее роль была несравненно ниже роли королевской спальни. Для Якова I безусловными центрами придворной жизни были королевская спальня и загородные охотничьи дворцы. В 1605 г. один из придворных заметил, что приемная палата является «просто проходом, который используют в государственных делах немногим более, чем дорогу между двором и Ройстоном» (охотничьей резиденцией короля)[414]. При Якове I ближняя и приемная палаты двора стали своеобразной границей для английской знати. В 1621 г. король заявил английским лордам, что «для них существует [только] приемная и ближняя палата»[415].

Во дворце существовала также «большая палата» (Great Chamber). Она использовалась для проведения театральных представлений, маскарадов и других придворных увеселений. В ее штат входил королевский придворный распорядитель (groom porter). Он руководил организацией игр и других развлечений при дворе. Для этого он носил при себе карты и игральные кости. Придворный распорядитель был авторитетом в разрешении спорных вопросов, возникавших во время игр. Кроме того, он следил за приготовлением большой палаты к подобным мероприятиям и к церемониям[416].

В состав субдепартамента входили камер-юнкеры и камер-пажи «большой палаты» (grooms and pages of the great chamber). Они не имели определенных обязанностей, лишь присутствовали в палате и принимали участие в играх и развлечениях. В дверях большой палаты находились привратники в ранге йоменов, чей статус не позволял прислуживать в более близких к королю апартаментах дворца.

Слуги в ранге йоменов остались в периферийных службах королевской палаты, а также в хозяйственных службах двора. На протяжении XVI в. йомены были постепенно вытеснены из королевского окружения более почетными рангами джентльменов-грумов. Как и в социальной иерархии, йоменом считался человек, самостоятельно ведущий личное хозяйство, так и на придворной лестнице йомен занимал пограничное положение среди королевских слуг, поскольку ему не разрешалось иметь собственную прислугу и заместителей, в отличие от джентльменов и других вышестоящих придворных рангов[417].

К концу XVI-началу XVII в. требование соответствия наименования должности и социального статуса лица, ее занимавшего, почти исчезло. Должностная номенклатура хаусхолда лишь устанавливала административную иерархию, ранжирование внутри департаментов. В XVII в. на первое место выходит не социальное обозначение, а реальное положение должности в придворной структуре. Выходцы из знати, дворянства, джентри стремились занять «неблагородные» должности йоменов, грумов, и наоборот: джентльменами двора оказывались отнюдь не титулованные дворяне, а представители средних слоев, которые, получив титул, не всегда стремились освободиться от «лакейской» должности.