Читать онлайн «Королевский двор в Англии XV–XVII веков». Страница 25

Личный королевский казначей числился в составе «королевской спальни» (Bedchamber), которая стала социально-политическим и пространственным центром раннестюартовского двора, ведущей придворной службой с момента восшествия на престол Якова I.

Выделение «спальни» как отдельного субдепартамента королевской палаты началось еще при Генрихе VIII с ограничением доступа в опочивальню короля и выделением так называемой «ближней палаты». При Марии и Елизавете Тюдор это разделение не имело большого значения, поскольку штат личных апартаментов был заполнен фрейлинами и служанками. Политическое влияние елизаветинских фаворитов в большей степени зависело от личного расположения королевы, чем от их места в придворных структурах.

При Якове I слуги «королевской спальни» взяли на себя всю заботу о повседневной деятельности монарха. Они составили его постоянное окружение. Королевская спальня была предметом личной юрисдикции монарха. Яков I сам определял численность и персональный состав ее штата. Ее слуги лишь формально подчинялись лорд-камергеру двора.

В первые годы правления штат спальни был строго ограничен. Там служили только шотландцы, политически и лично преданные королю. Они ограничили влияние на короля английской аристократии и старых елизаветинских придворных слуг. В то же время придворная жизнь Якова I стала более открытой по сравнению с елизаветинской эпохой. Ограничив доступ в спальню, Яков достаточно часто покидал ее пределы, чтобы принять участие в очередном придворном празднестве или ином действии. Более того, отношение короля со своим окружением было гораздо более близким, чем у его предшественников. Выделение «спальни» как обособленного внутри королевской палаты субдепартамента сочеталось с большей открытостью нового монарха перед своими подданными. Таким способом он надеялся завоевать симпатии остального английского придворного сообщества.

Первоначально в состав «королевской спальни» входило четыре камергера-спальника (Gentlemen of the Bedchamber), шесть камер-юнкеров (грумов) (Groom of the Bedchamber), шесть камер-пажей (Page of the Bedchamber). Они участвовали в процессе облачения короля, готовили королевскую постель, сопровождали суверена во время торжественных церемоний и загородных прогулок. Члены спальни всегда были деятельными участниками королевских охот, забав и развлечений.

Действительным руководителем «королевской спальни» стал оберкамергер двора (First Gentleman of the Bedchamber), или «постельничий» (Groom of the Stole). Формально старший камергер – следующая должность после вице-камергера двора, но в действительности она имела гораздо более высокое политическое значение. По одной из версий, название должности произошло от королевской мантии (stole), которую монарх надевал по особо торжественным случаям и за которую оберкамергер нес ответственность. По другой версии, и более реальной, название происходило от королевской ночной вазы (stoole – стул, стульчак), за которую также отвечал «королевский постельничий». Последняя обязанность делала его самым близким слугой короля, что создавало своего рода интимную основу для его влияния.

Обер-камергер должен был прислуживать монарху, куда бы тот ни направлялся и где бы он ни находился. Только обер-камергер сопровождал государя в карете во время поездок. Каждое утро постельничий возглавлял ритуальное облачение короля. Он также наблюдал за качеством королевского белья. Как первый слуга короля он имел право проживать в ближайшей к королевской спальне комнате, а по указанию своего господина – спать на тюфяке в ногах королевской постели. Кроме того, он прислуживал королю во время обеда. Именно постельничий представлял монарху тех, кто получил право на личную аудиенцию в спальне, и, естественно, сам мог устроить подобную встречу. Через обер-камергера двора проходила значительная доля документов и прошений, требовавших персональной подписи короля. В силу особой близости к монарху обер-камергер обладал значительной автономией от лорд-камергера. Постельничий часто выполнял конфиденциальные миссии вне двора, но его административные полномочия никогда не выходили за границы «королевской спальни».

Почти с самого начала и до конца правления на должности обер-камергера двора находился Томас Эрскин, с 1606 г. виконт Фентон, а с 1619 г. граф Келли. Он воспитывался вместе с Яковом в Шотландии. Еще в 1585 г. Эрскин стал камергером королевской спальни. Он пользовался огромным доверием короля после того, как в 1600 г. был ранен при подавлении заговора лидера шотландских ультра-протестантов Джона Рутвена, 3-го графа Гоури, за что получил треть земель заговорщика. За время службы Якову I Эрскин получил от него большое количество земельных пожалований. Должность обер-камергера позволила ему сохранить свое влияние как на короля, так и на политику на протяжении всего правления Якова I. И это несмотря на частую смену фаворитов, которые претендовали на неформальное лидерство при дворе. Особо острым было его противостояние с Бэкингемом в последние годы правления первого Стюарта. Как и многие из шотландцев, Эрскин был настроен профранцузски.

Эрскина вряд ли можно назвать королевским фаворитом в том смысле, в каком фаворитами были Карр или Бэкингем. Его отношения с Яковом I были ровными и доверительными, но не более того. Он не обладал особо выдающимися способностями и не проявлял самостоятельной политической активности, не был инициатором создания политических группировок и союзов. Но должность, которую занимал виконт Фентон, придавала ему общественно-политический вес. Поэтому с ним приходилось считаться всем придворным «партиям». Эрскин был действительно преданным слугой короля, всегда верно исполнял королевскую волю, хотя мог иметь отличное от своего господина мнение. И этим, безусловно, он устраивал Якова I. Не случайно Яков I, очень заботившийся о своей безопасности, назначил Фентона капитаном королевской стражи. Неоднократно именно через своего постельничего Яков I реализовывал те или иные изменения во внешней и внутренней политике. В первые годы Эрскин был связующим звеном между королем и Сесилом. Он сообщал государственному секретарю о намерениях короля и передавал королевские распоряжения, при этом и сам пытался добиться через министра улучшения своего материального положения[393]. Позднее он сблизился с лорд-казначеем Нортгемптоном.

Другая причина политического долголетия Эрскина, возможно, кроется в том, что он напоминал Якову I о его шотландских корнях. Фентон всегда представлял и отстаивал интересы шотландцев при дворе. Он не желал ассимилироваться и превратиться в англичанина, в отличие от других шотландцев. Символом антианглийской позиции стала церемония возведения Фентона в рыцари Ордена Подвязки в 1615 г. Яков I стремился представить парное возведение шотландца Эрскина и англичанина Ноуллза как проявление паритетной придворной политики. На деле церемония вылилась в персонифицированное соперничество между нациями, между старой тюдоровской аристократией и новой яковитской знатью, между королевской спальней и остальным двором. В церемониальную свиту Фентона вошли только шотландцы и только слуги спальни.

Фентон как бы символизировал стабильность яковитской придворной модели, в отличие от часто сменяющих друг друга королевских фаворитов. Он нередко испытывал чувства ревности и зависти по отношению к ним, поскольку и Монтгомери, и Хей, и Хоум, и Карр, и Бэкингем претендовали на неформальное первенство в спальне и получали от Якова I несравнимо большие пожалования. С утверждением в качестве фаворита Роберта Карра Фентон на некоторое время потерял контроль над спальней.

Как уже отмечалось, Эрскин в качестве обер-камергера первоначально способствовал вхождению Бэкингема в состав слуг спальни, но впоследствии, напротив, стал одним из его самых серьезных противников. Так, используя свое служебное положение, в апреле 1624 г. в разгар возглавлявшейся фаворитом и принцем Карлом антииспанской кампании, Фентон устроил в королевской спальне несколько встреч Якова I с испанскими послами. В противовес Бэкингему, Эрскин совместно с другим шотландцем из спальни – лордом Хаддингтоном пытался предотвратить импичмент лорд-казначея Кранфилда. Видимо, Эрскин тяготился ситуацией, когда он постоянно находился подле «фонтана чести», а все самое ценное доставалось другим. Неоднократно Фентон пытался интриговать с возможностью оставления поста оберкамергера[394], но всякий раз менял свое решение.

Для англичан Эрскин являлся типичным шотландцем, воплощением этнического стереотипа: от слепого следования французской моде до бытовой нечистоплотности. По мнению леди Клиффорд, Томас Эрскин, в комнате которого было слишком много вшей, олицетворял новый стиль королевского двора[395].

Постельничий был старшим среди всех камергеров двора. Он руководил штатом слуг королевской спальни. Среди слуг спальни существовало определенное распределение обязанностей. Камергеры-спальники выполняли, в основном, представительские и церемониальные функции, составляя постоянную свиту короля. Они были помощниками обер-камергера, могли замещать его. Камергеры попеременно дежурили в спальне короля, обязательно сопровождали его во время поездок, участвовали в церемониальном облачении государя. Когда король обедал в спальне, камергеры выполняли функции стольников. Обычно они назначались из числа знатной молодежи рыцарского достоинства. Многие из них были друзьями и компаньонами Якова I и получили свои посты за прежние заслуги и (или) ввиду высокого социального положения среди шотландской знати.