Читать онлайн «29- я гренадерская дивизия СС «Каминский»». Страница 16

В целом результаты, достигнутые в операции «Цыганский барон», оценивались германским командованием как положительные[213]. Партизаны были почти разгромлены. Из 6000 находившихся в этом районе народных мстителей 1584 были убиты, 1568 взяты в плен, 869 дезертировало. Было уничтожено 207 лагерей, 2930 землянок и огневых точек. Также было привлечено к суду более 2400 «бандитских пособников», захвачено 60 000 патронов, 5000 ручных гранат, десятки пулеметов, сотни единиц стрелкового оружия[214].

К слову сказать, о тяжелом положении партизан, сложившемся в результате операции «Цыганский барон», скоро стало известно И.В. Сталину. 1 июня 1943 г. на его имя было представлено сообщение Центрального штаба партизанского движения. Отмечая критическое положение народных мстителей, начальник ЦШПД П.К. Пономаренко во всех неудачах (и во многом заслуженно) обвинил командира брянских объединенных бригад Д.В. Емлютина, показавшего незнание тактики и оперативного искусства. В документе подчеркивалось: «Командир Брянских отрядов Емлютин проявил в первые дни полную растерянность, потерял управление и связь с отрядами, устранился совершенно от организации сопротивления, решил о полной безнадежности положения и вследствие этого не считал необходимым и не настаивал на мерах помощи с нашей стороны. В отрядах и бригадах началась дезорганизация и переход на сторону противника. В этой обстановке на месте с санкции секретаря Орловского обкома ВКП(б) т. Матвеева было принято решение о назначении командиром групп и отрядов подполковника пограничных войск Горшкова при комиссаре Герое Советского Союза Бондаренко. Тов. Горшков пользуется боевым авторитетом у всех командиров бригад Брянских лесов, ранее сыграл крупную роль в отражении немцев. Со своей стороны такую меру, как целесообразную и явно одобряемую командирами бригад и отрядов, поддерживаем. Емлютин в настоящее время на самолете У–2 прибыл в Елец»[215].

Одновременно с операцией «Цыганский барон» с 21 по 30 мая немецкие войска, в первую очередь части VL (45–го) армейского корпуса (5–я танковая, 6–я пехотная, часть 707–й охранной (747–й пехотный полк) дивизий, «Восточный штаб — 455»), провели операцию «Вольный стрелок» (Freischutz)[216]. Вместе с немцами в операции участвовали части бригады Каминского. 1–й и 2–й батальоны 1–го полка были приданы 6–й пехотной дивизии. 11–й батальон 1–го полка и 3–й батальон 3–го полка получили боевые задачи, связанные с завершением разгрома совместно с частями первого эшелона немецких войск бригадных партизанских резервов. Кроме «каминцев» к операции «Вольный стрелок» также были привлечены 587–й и 791–й охранные батальоны, 807–й пехотный батальон, состоявший из азербайджанцев, и бронепоезд № 4[217].

Все основные приготовления к операции были завершены к 12 мая, когда немцы сосредоточились в указанных им районах. План операции предусматривал очищение от партизан лесов к северу и к северо–западу от Брянска — в районе Дятьково – Ивоть — Жуково. Командование 45–го корпуса намеревалось уничтожить народных мстителей концентрическим ударом в армейской полосе между Болховом и шоссе Брянск — Жуково, а затем — окончательно разгромить их на открытой местности под Ветней[218].

21 мая, после скрытого развертывания, немцы перешли в наступление. Действия наземных войск поддерживались авиацией, которая только в первые два дня совершила более 100 самолето–вылетов.

Оценив силы противника, партизаны решили не вступать с ним в позиционную борьбу. Они рассредоточились на отдельные отряды. Но к исходу третьего дня операции партизанские соединения были окружены. Разведка народных мстителей все настойчивей искала слабые места в боевых порядках немцев и коллаборационистов — с одной целью: определения направления прорыва. Таковым явился участок, занимаемый бойцами из восточных батальонов. В ночь с 25 на 26 мая партизаны, сосредоточившись на главном направлении, с тяжелыми потерями вырвались из окружения и отступили на север[219].

Но немецкое командование, решив, что вырвалась лишь незначительная часть партизан, отдало приказ о продолжении операции. 28 мая немецкая группировка, а также части РОНА, сосредоточились в «партизанском крае». В этом районе во время проведения зачисток было обнаружено 30 отдельных лагерей, около 300 жилых землянок, 100 блиндажей, 200 подготовленных огневых точек, связанных ходами сообщения[220].

Боевые действия против народных мстителей продолжлись. В ходе боев немцам и «каминцам» поддержку с воздуха оказывали два звена бомбардировщиков и истребителей. Партизаны в очередной раз понесли тяжелые потери, но до конца разбиты не были. По данным германского командования, в целом позитивно оценивавшего итоги операции, потери «лесных бандитов» характеризовались следующими цифрами: 1459 убитых, 420 пленных, 6 дезертировавших. Из зоны боев было эвакуировано 2392 человека[221].

В то же время в рамках операции «Вольный стрелок» проводилась специальная акция по «умиротворению» (Befriedungsaktion). Жертвами акции стали 1419 человек из числа сочувствовавшего народным мстителям гражданского населения, 13 деревень было сожжено, 317 жилых домов разрушено. Западногерманские исследователи В. Прег и В. Якобмейер косвенно указывают на то, что в карательных мероприятиях помимо военнослужащих вермахта участвовали и бойцы из батальонов РОНА[222].

По некоторым сведениям, подчиненные Каминского привлекались и к операциям «Помощь соседу» (Nachbarhilfe), «Помощь соседу–2», «Еловые дома» (Tannenhauser) и «Пасхальное яйцо» (Osterei)[223].

Пришлось солдатам РОНА участвовать и непосредственно в боях с Советской армией. Первые боевые столкновения «каминцев» с последней про изошли в ходе так называемого «Севского рейда», или Дмитриев–Севской наступательной операции, имевшей место в конце февраля — марте 1943 г.

После окончания Сталинградской битвы Верховное командование решило разгромить 2–ю танковую армию немцев под Орлом, а в перспективе — перехватить тылы всей Ржевско–Вяземской группировки противника в районе Смоленска. Однако, предпринимая столь грандиозную операцию, Ставка допустила грубый про счет, переоценив свои возможности и недооценив силы врага, который, уже успев оправиться от нанесенных ему советскими войсками ударов на брянском и харьковском направлениях, сам готовился к нанесению здесь контрудара и сосредоточил в южных районах Брянщины значительную группировку своих войск. Как вспоминал К.К. Рокоссовский, «в район Орла и южнее прибывали все новые и новые соединения, перебрасываемые противником из его вяземско–ржевской группировки. Партизаны и воздушная разведка предупреждали о сосредоточении вражеских сил в районе Брянска и выдвижении их в сторону Севска»[224]. По приказу немецкого командования некоторые части РОНА тогда же были повзводно и поротно влиты в германские и венгерские части, а в каждый батальон «каминцев» были направлены германские офицеры[225].

С целью уничтожения Орловской группировки противника был вновь образован Центральный фронт под командованием генерал–полковника К.К. Рокоссовского. Он должен был сосредоточить свои четыре армии к 15 февраля на Курском выступе между Брянским и Воронежским фронтами и совместно с правыми соседями ударом на Брянск окружить и уничтожить орловскую группировку врага.

Поскольку выводимые из–под Сталинграда войска еще находились на марше, Рокоссовскому удалось убедить Ставку перенести срок начала наступления на 25 февраля. К этому времени Центральный фронт на севском направлении располагал конно–стрелковой группой генерала В.В. Крюкова, состоявшей из 2–го гвардейского кавалерийского корпуса (3–я, 4–я, 7–я, 23–я кавалерийские дивизии) и 28–й, 29–й и 30–й отдельных лыжных стрелковых бригад, личный состав которых был набран из 18–летних новобранцев[226].

Надо отдать должное полководческому чутью Рокоссовского: направление главного удара он наметил на районы сосредоточения венгерского 8–го армейского корпуса (Дмитровск–Орловский — Севск — Дмитриев–Льговский), истощенного в борьбе с партизанами и, по данным партизанской разведки, испытывающего серьезные проблемы с дисциплиной. Собственно Севск оборонял гарнизон из 1750 человек, основу которого составляли два батальона 108–й венгерской дивизии, а также подразделения РОНА: 10–й (командир — П.А. Константинов) и 14–й (командир — М.Г. Драченко) батальоны и артиллерийская батарея (командир — Н.А. Косырев) 4–го полка под командованием начальника штаба полка А.Н. Демина. Эти подразделения были усилены 30 танками и самоходными орудиями[227].