Читать онлайн «29- я гренадерская дивизия СС «Каминский»». Страница 15

Детали проведения операции подробно описал в своих воспоминаниях бывший секретарь Навлинского подпольного окружкома комсомола П.Я. Пархоменко. При этом в качестве исполнителя террористического акта он называет разведчика бригады «3а Родину» Аркадия Лешукова, который, «переодевшись в форму солдата власовской армии, со специальной подготовленной электроминой, вложенной в книгу, под видом посыльного гестапо проник на квартиру к Каминскому и книгу лично вручил ему. Приняв книгу, Каминский задержал посыльного, а сам стал снимать обертку из белой бумаги, перевязанную шнурком… В эту минуту раздался телефонный звонок. Из разговора можно было понять, что обер–бургомистру нужно было срочно прибыть в комендатуру. Завернув обратно книгу, он вышел из дому, сел в машину и на ходу крикнул Лешукову:

— Иди в комендатуру. Ты мне будешь нужен.

Развернув пакет в машине, бургомистр открыл книгу не с лицевой стороны, а с обратной, то есть с той, где была вложена мина. Заметив подозрительную вставку, Каминский выбросил книгу в окно машины, и мина разорвалась на мостовой»[205].

Возвращаясь к воспоминаниям Засухина, нельзя не отметить такой подробно описываемый чекистом эпизод, как вербовка летом 1943 г. Романа Антоновича Андриевского — помощника начальника брасовского отделения абвергруппы–107 зондерфюрера Адама Грюнбаума. Разведчик вспоминал: «Благодаря самоотверженности и упорству Романа мы имели довольно полное представление о подрывной деятельности абверштелле–107… знали о пунктах переброски и канала проникновения вражеской агентуры в наш тыл. Отдел контрразведки "Смерш" Брянского фронта после получения этой информации организовал тщательную проверку всех подозрительных раненых и выявил немало шпионов. Сведения Романа о передислокации воинских частей противника, о концентрации на той или иной железнодорожной станции военной техники представляли для командования Красной армии и партизан огромную ценность… Стремление Андриевского причинить как можно больше вреда противнику было неудержимым. Рискуя жизнью, рискуя провалом, он выискивал и привлекал на свою сторону новых людей, вел активную работу по разложению полицейского батальона, охранявшего железную дорогу в районе станции Холмичи, спасал от неминуемой гибели советских патриотов»[206].

Засухин курировал и работу Севского подполья, возглавлять которое он поручил разведчику М.С. Григорову (кличка «Граф»). Организация «За Советскую Родину» действовала с сентября 1942 по март 1943 гг. По воспоминаниям Григорова, подпольщики «снимали копии приказов и распоряжений фашистской администрации, собирали фашистского толка газетенки, выходившие на русском языке (имеются в виду «Голос народа» «Севский листок» и орловская «Речь». — Примеч. авт.), составляли списки предателей и изменников родины». Самой удачной акцией севских подпольщиков следует назвать срыв конференции учителей района.

Важное задание по ликвидации командира 10–го батальона майора Рейтенбаха в феврале 1943 г. было, увы, провалено. Григоров вспоминал: «Осуществить задуманное оказалось непросто, потому что предатель все время находился под охраной и держал маршруты своих поездок в тайне. Ничего другого не оставалось, как взорвать его в постели». Выполнить это задание поручили подпольщице В.Ф. Ломоносовой. Последняя познакомилась со служанкой Рейтенбаха и во время одного из визитов к ней украдкой подложила заведенную мину.

Однако Рейтенбах в тот день задержался на службе и приехал домой, когда взрывчатка уже сработала. Через короткое время Ломоносова была арестована и вскоре расстреляна. Были частично выявлены и другие подпольщики Севска[207].

Борьба против подполья происходила на фоне непрекращающихся боевых действий РОНА с партизанами. Самой крупной антипартизанской операцией германских войск, в которой «каминцы» приняли активное участие, стала операция «Цыганский барон» (Zigeunerbaron), проведенная в мае 1943 г. силами 47–го танкового корпуса (7–я пехотная, 10–я моторизованная, 292–я пехотная, 4–я и 18–я танковые, 442–я особого назначения дивизии)[208].

Немецкие части и соединения, предназначенные для проведения операции, были сконцентрированы в районе Выгоничи, Навля, Суземка, Трубчевск. Поскольку антипартизанские мероприятия должны были проходить В глухих лесах в междуречье Десны, Навли и Неруссы (южнее Брянска), германское командование решило использовать формирования из коллаборационистов. К операции были привлечены четыре полка РОНА (в этой операции не участвовали 1–й, 2–й и 11–й батальоны 1–го полка, а также 3–й батальон 3–го полка), 709–й полк особого назначения, добровольческий полк «Десна», кавалерийская группа «Трубчевск», несколько батальонов вспомогательной полиции[209].

Общая численность группировки составляла около 40 тысяч человек, с воздуха она поддерживалась авиацией. Противник рассчитывал нанесением одновременных ударов со стороны реки Навля, железной дороги Алтухово — Суземка и от реки Нерусса разрезать лесной массив на ряд изолированных участков, разобщить партизанские бригады, лишить их общего руководства и, оттеснив к Десне, уничтожить. Предполагалось, что часть партизан будет пытаться выйти из окружения, поэтому были заранее созданы сильные заслоны на окраинах леса. Для блокирования партизан построили фортификационные сооружения по правому берегу Десны[210].

Партизаны Брянщины. Советский пропагандистский снимок 1943 года

Перед началом операции — 11 мая 1943 г. — командование 2–й танковой армии издало приказ об эвакуации гражданского населения из зоны боев. В приказе отмечалось:

«1. Население деревень и населенных пунктов на подлежащей очищению вражеской территории должно быть полностью эвакуировано. Территория, которая рассматривается как вражеская и вследствие этого подлежит эвакуации, устанавливается по согласованию с представителем штаба Рюбзам капитаном Кенеке и… инженером Каминским. Определение вражеской территории должно ограничиваться лесным районом…

3. При занятии отдельных населенных пунктов нужно немедленно и внезапно задерживать имеющихся мужчин в возрасте от 15 до 65 лет, если они могут быть причислены к способным носить оружие, под охраной отправлять их по железной дороге в пересыльный лагерь 142 в Брянске… Задержанным нужно дать возможность взять с собой необходимое имущество, а также одежду…

4. Остальное население, подлежащее эвакуации, собирать в деревнях и в закрытых сборных транспортах направлять на восток в сборные лагеря по железной дороге Локоть – Брянск. Войска должны брать для этого требуемый конвой»[211].

Данный приказ указывает на то, что РОНА не только должна была участвовать в боевых действиях, но и заниматься эвакуацией гражданского населения в безопасные районы, определенные по плану.

К 20 мая у народных мстителей иссякли боеприпасы и запасы продовольствия, пропала связь и управление отрядами. Положение спасало то, что ночью осажденным бригадам сбрасывали с самолетов продукты питания, патроны и взрывчатку.

21 мая немцы овладели железной дорогой Хутор Михайловский — Унеча. Партизан выдавили из леса. К 31 мая «народных мстителей» прижали к Десне. В этот критический момент командование бригад решило пробиваться на восток. 7 июня, с огромными потерями, часть партизан вырвались из блокады. В спецсообщении 1–го отдела 4–го Управления НКГБ СССР на имя комиссара госбезопасности 2–го ранга Б.З. Кобулова подробно говорилось о положении партизан во время операции «Цыганский барон»: «Все партизанские бригады сильно потрепаны, два комбрига и много командиров отрядов убиты, много партизан взято в плен противником. Часть партизан одной из бригад ушла в полицию. Положение крайне плохое, вооруженных людей в бригадах и отрядах уменьшилось, имеет место голод. Противник блокирует партизан. Для борьбы с партизанами выведена в лес полицейская бригада начальника Локотского округа Каминского»[212].

В целом результаты, достигнутые в операции «Цыганский барон», оценивались германским командованием как положительные[213]. Партизаны были почти разгромлены. Из 6000 находившихся в этом районе народных мстителей 1584 были убиты, 1568 взяты в плен, 869 дезертировало. Было уничтожено 207 лагерей, 2930 землянок и огневых точек. Также было привлечено к суду более 2400 «бандитских пособников», захвачено 60 000 патронов, 5000 ручных гранат, десятки пулеметов, сотни единиц стрелкового оружия[214].