Читать онлайн «Изгнание из Эдема». Страница 3

В этой книге я хотел бы в первую очередь затронуть  вопросы истории эволюции человечества за последние  200 тысяч лет, ответить на которые можно, только проследив  вспять, до самых истоков, линии эволюции наших генов.  Но чтобы решить эту задачу и осознать, что же побудило  наших далеких предков обойти буквально все уголки  нашей планеты, мы должны прежде всего задать себе вопрос:  «Кто мы?» Силы эволюции, включившие в нас механизмы  адаптации к трудностям жизни на просторах африканских  саванн — это и есть ключи к нашей природе и невероятно  увлекательной истории человечества. Мы не  были спущены с небес в этот мир, так сказать, «в готовом  виде» — прекрасно сложенными мыслящими существами,  наделенными даром речи и выделяющимися среди всех  прочих животных. На нас воздействовали силы целенаправленного  отбора и слепые, беспощадные и безличные  факторы окружающей среды. Как и у всех прочих видов  живых существ, у нас были предки и ближайшие родичи,  которые были наделены теми или иными из наших врожденных  качеств, однако они не сумели воспользоваться ими  и вымерли. Наша физическая и поведенческая адаптация  была сконцентрирована на выживании в борьбе с нашим  заклятым врагом и беспощадным учителем — климатом.

Одна из бессмертных повестей Редьярда Киплинга из  цикла «Просто сказки» (1902) рассказывает о малыше Слоненке,  у которого в те времена еще не было хобота и который  донимал своих дядюшек и тетушек назойливыми вопросами.  Однажды он совершил ошибку: спросил коварного  Крокодила, что тот обычно кушает на обед. Не успел  малыш договорить, как Крокодил вцепился ему челюстями  в нос и изо всех сил потащил Слоненка в реку. После  упорной борьбы малышу удалось вырваться, но его нос  при этом сильно вытянулся, превратившись в длинный и  очень удобный хобот. Эта притча Киплинга[4], как и другие  повести того же сборника, образно говоря, показывает  нос эволюционной теории Жана-Батиста Ламарка, объясняющей передачу приобретенных признаков, но в ней содержится  и намек на теорию Дарвина. Малыш Слоненок,  хотя и весьма жестоким путем, но все же получил новый  орган — видоизмененный нос, оказавшийся невероятно  удобным, хотя малышу понадобилось немало времени,  чтобы осознать это. Точно так же изменения нашего мозга,  свободных конечностей (рук, ног), семейной и общественной  жизни возникли путем отбора под воздействием  жестко неблагоприятных погодных факторов за последние  несколько миллионов лет, и мы нашли им совершенно  новое применение.

Один из наиболее поразительных выводов был сделан  на основе детального изучения воздействия периодически  повторяющихся циклов оледенения на эволюцию человека  и миграционные потоки из Африки за последние 2,5  миллиона лет. Наряду с тем, что суровые климатические  условия повлекли за собой массовую гибель и полное вымирание  представителей мегафауны (гигантских и особо  крупных видов животных), появление новых и лучше приспособленных  типов человека, по всей видимости, совпало  с суровым оледенением и ухудшением климата в африканских  саваннах. Однако изменения климата могли стать  движущей силой, стоящей за процессом эволюции человека  и определяющей ее в куда более длительной перспективе.  Для приматов, как правило, характерны хорошо развитые  и приспособленные верхние конечности, сравнительно  крупный мозг, разнообразный рацион питания и куда  более сложные социальные отношения в группе, чем у  большинства современных млекопитающих. 10 миллионов  лет назад Африка была настоящим земным раем, где  шумели пышные леса — родной дом и колыбель некоторых  видов человекообразных приматов. В те времена не  только эти человекообразные приматы, но и многие другие  виды обезьян активно экспериментировали, пытаясь  приспособиться к жизни на земле и поросших высокой  травой луговинах у окраин лесов. С тех пор, по мере того  как климат в мире становился все более прохладным и засушливым,  площадь таких безлесых пространств (саванн)  в Африке многократно расширилась, но сами изменения  носили циклический характер, повторяясь с нарастающей  частотой и интенсивностью.

Как мы уже знаем благодаря изучению воздействий Последнего  Ледникового периода, наиболее негативная фаза  климатического цикла, несмотря на свою непродолжительность,  способна привести к вымиранию многих видов  животных. Выжившие во время подобных климатических  катаклизмов могут иметь уже свой особый генетический  тип, сохраняющий определенные специфические черты,  которые и помогают им приспособиться к внешним факторам.  Примерно 7—8 миллионов лет назад произошло  резкое сокращение числа видов человекообразных приматов,  совпавшее по времени с расширением площади безлесых  травяных степей и глобальным похолоданием, которое  продолжалось несколько миллионов лет. Некоторые  ученые утверждают, что эта недолгая ледниковая эпоха ознаменовалась  тем, что во время нее окончательно разошлись  пути эволюции предков современного человека и  предков нынешних шимпанзе. Возможно, именно тогда  появилось и наиболее важное изменение физического облика  наших предков — бипедализм (способность передвигаться  на двух ногах). Впрочем, наиболее ранними на сегодняшний  день свидетельствами бипедализма являются  останки скелетов Australopithecus anamensis — примата, передвигавшегося  на двух конечностях. Эти скелеты, датируемые  4 млн. лет назад, были найдены в 1995 г. на берегах  озера Туркана в северной Кении[5].

Многие ученые убеждены в том, что существует непосредственная  связь между расширением площади безлесых  пространств и переходом приматов от квадрипедализма (передвижения на четырех конечностях) обитателей  лесов к бипедализму жителей саванн. Возможно, в  этом есть доля истины, но, судя по обилию зубастых хищников,  с которыми им приходилось делить свое жизненное  пространство, первые двуногие приматы, по всей видимости,  не рисковали заходить на равнину слишком далеко от  спасительных ветвей островков родного леса. Во всяком  случае, другие приматы, в частности — предки бабуинов,  на удивление хорошо приспособились передвигаться по  саваннам на всех четырех конечностях (как поступают и  современные бабуины).

Другие исследователи выдвигали альтернативные теории,  объясняющие, почему передвижение на двух конечностях  было более предпочтительным. Это якобы позволяло  — в самом буквальном смысле — сохранять голову  холодной[6] или, подобно африканским сурикатам (мангустам),  наблюдать за окрестностями, следя, не приближается  ли хищник. Однако хотя мозг наших предков был значительно  крупнее, чем у большинства сухопутных млекопитающих,  он не превосходил по величине мозг наших  ближайших сородичей — шимпанзе, так что сколько-нибудь  реальной опасности перегрева мозга не существовало.  Точно так же не давало никаких особых преимуществ  и передвижение на двух конечностях. На это способен не  только человек, но и многие другие млекопитающие, в том  числе обезьяны, шимпанзе, медведи и сурикаты, которые  могут длительное время передвигаться на двух конечностях.  С точки зрения эволюционного учения более привлекательной  выглядит идея о том, что приматы начали  освобождать верхние конечности (руки) для того, чтобы  совершать ими какие-либо полезные действия, например,  держать тяжелые дубины на охоте (или, что более вероятно,  орудия защиты от хищников, поскольку наши предки  были преимущественно вегетарианцами). К сожалению, у  нас нет прямых доказательств этой гипотезы, поскольку  дерево — материал недолговечный, а каменных орудий,  относящихся к тому времени, пока что не обнаружено.

За этими первыми приматами, передвигавшимися на  двух конечностях, о которых сохранились весьма скудные  сведения, последовали представители известного семейства  «Люси» — Australopithecus afarensis. Люси — это древняя  самка примата, фрагменты скелета которой были обнаружены  в 1974 г. Дональдом Джексоном в Гадаре, Эфиопия.  Представители этого вида, жившего примерно 3—4 млн.  лет назад, имели рост от 1 до 1,5 м, более прямую осанку и  передвигались на двух конечностях, а их таз был более  близок к нашему. Однако подобное сходство заканчивалось  на уровне шеи, поскольку череп и мозг у представителей  этого вида были более близки шимпанзе (так, объем  мозга у них составлял 378—500 куб. см), хотя клыки у них  были значительно меньше (см. рис. 1). Самки этого вида,  как и самки горилл, были значительно меньше, образуя  нечто вроде гаремов при сильных самцах. Другой вид прямоходящих  приматов (Australopithecus africanus), живший  между 2 и 3 млн. лет назад, имел такой же рост, но несколько  больший размер мозга, чем шимпанзе, а именно  — от 420 до 500 куб. см. Зубы у них также были меньше  и более походили на наши. Следует заметить, что эти два  вида прямоходящих приматов не обязательно являются  этапами эволюционного развития на пути к появлению  человека современного типа. Наши предки в те времена  вполне могли представлять собой пока что не открытых  собратьев этих приматов. Так, например, нашим ближайшим  предком может считаться недавно обнаруженный археологами  вид, живший около 3,6 млн. лет назад и названный  Kenyanthropus platyops, что буквально означает «плосколицый » (рис. 0.1). Плоское лицо, признак, присущий  человеку, возможно, представляет собой связующее звено  между прямоходящими приматами и нами, людьми современного  типа. Можно с уверенностью сказать, что на протяжении  нескольких миллионов лет, когда представители  австралопитеков («южных приматов») и их непосредственные  предки бродили по травянистым саваннам Африки,  у них имело место очень небольшое, а отнюдь не резкое  увеличение размеров мозга.