Читать онлайн «Изгнание из Эдема». Страница 2

На сегодняшний день верх в этом диспуте явно одерживают  сторонники гипотезы об африканском происхождении,  поскольку генное древо человечества, охватывающее  последние 100 тысяч лет, прямо указывает на Африку[1] . Никаких следов более древних видов человека на генном  древе Адама и Евы не прослеживается, за исключением,  естественно, самого его корня, относительно которого  мы можем отсчитывать, насколько далеко наши гены отстоят  от неандертальцев. Генетический тип неандертальского  человека определяет митохондриевая ДНК, и неандертальцы, по всей видимости, были скорее нашими двоюродными  братьями, нежели прямыми предками. С неандертальцами  нас объединяет общий предок — так называемый  Homo helmei.

Современные приверженцы теории африканского происхождения  обычно подкрепляют свои взгляды утверждениями  о том, что австралийцы, жители Азии и европейцы  представляют собой потомков различных ветвей Homo sapiens  — выходцев из Африки. Однако это не совсем так:  лишь одна из линий и на мужском, и на женском генетическом  древе имеет бесспорно африканское происхождение.  В этом и заключается ключевой аргумент моей книги.  Я утверждаю, что в древности имел место всего лишь один  великий исход из Африки, и поэтому представители обоих  полов имеют только одного общего генетического предка,  который и стал отцом или матерью всех прочих народов  за пределами Африки, расселившихся по всему свету.

Это повлекло за собой крах многих прежних предвзятых  мнений. Некоторые европейские археологи и антропологи  еще не так давно полагали, что именно европейцы  первыми освоили навыки рисования и резьбы, создали  первую сложную культуру и даже первыми обрели дар речи  — словом, возникало впечатление, будто европейцы  обладают неким явным биологическим преимуществом  перед другими расами. Между тем структура генетического  древа опровергает подобную точку зрения. Аборигены  Австралии в генетическом отношении тесно связаны с европейцами  и имеют с ними даже общего предка, жившего  примерно 70 тысяч лет назад — вскоре после исхода народов  из Африки в Йемен. После этого будущие обитатели  Австралии отправились вдоль береговой линии побережья  Индийского океана, совершив растянувшийся на несколько  тысячелетий марш-бросок через острова Индонезии в  Австралию, где, оказавшись в полной изоляции от внешнего  мира, создали свою собственную, уникальную и сложную  художественную культуру. Самые ранние наскальные  рисунки, найденные в Австралии, по меньшей мере не уступают в древности творениям первых европейских художников.  Это означает, что люди, совершившие исход из  Африки, уже владели навыками рисования.

Другой загадочный парадокс, давно не дававший покоя  археологам, заключался в неожиданном и быстром распространении  своеобразной неолитической культуры по  всей Европе из Турции. Произошло это около 8000 лет тому  назад. Быть может, земледельцы с Ближнего Востока  оттеснили и уничтожили древних европейских охотников  и собирателей или новые идеи распространялись мирным  путем, постепенно получая признание у туземных европейских  общин эпохи палеолита? Генетический ответ на  этот вопрос совершенно ясен: 80% жителей современной  Европы являются потомками представителей генного типа  древних охотников и собирателей, и лишь 20% происходят  от ближневосточных охотников и собирателей. Таким  образом, древние туземцы Европы вовсе не были безвольными  слабаками[2].

Наконец, если перенестись на другой конец света, надо  признать, что там всегда существовала масса споров об этническом  происхождении полинезийцев. Увы, Тур Хейердал  оказался здесь далеко не первым (в сущности, капитан  Кук оказался куда ближе к истине, полагая, что полинезийцы  имеют близкие родственные связи с Малайским архипелагом).  Лет пятнадцать тому назад археологи были убеждены,  что полинезийцы — это выходцы с острова Тайвань.  Однако сегодня генетическое древо опровергает эту  версию: предки мореходов на больших каноэ были выходцами  из другого региона — Восточной Индонезии[3].

А теперь вернемся в очередь в аэропорту. Давайте  вспомним, что мы тоже — участники этой генетической  истории, поскольку 99% работ по реконструкции нашего  древнего генного древа было выполнено с генетическим  материалом и пробами ДНК, которые сдали добровольцы,  проживающие в самых разных концах света. И поэтому  эта история касается каждого из нас.

Сегодня многие антропологи утверждают, что весь род человеческий  — это потомки выходцев из Африки. Откуда  же им это известно? Если у нас действительно был некий  общий прапредок, почему же тогда существуют столь разные  человеческие расы? Как эти расы соотносятся между  собой? Правомерно ли вообще само понятие «расы»? Являемся  ли мы, люди, частью общей семьи, или у африканцев,  аборигенов Австралии, европейцев и жителей Восточной  Азии имеются разные корни и прошли они в своем развитии  параллельные этапы эволюции? Но откуда же мы? Какие  движущие силы в ходе нашей эволюции побудили потомков  приматов, совсем недавно спустившихся с деревьев  на землю, отправиться в скитания по необъятным африканским  саваннам, а затем, через какую-нибудь пару миллионов  лет, позволили им совершить полет на Луну? 

Нашумевшие книги Джейкоба Брауна «Происхождение  человека» и Ричарда Лики «Сотворение рода человеческого» явились этапными вехами на пути привлечения интереса  широкой публики к проблемам эволюции человека.  И тем не менее они, как и любые книги подобного рода,  оставили без ответа множество вопросов. Отсутствие достоверных  материальных свидетельств, относящихся к той  эпохе, представляет собой как бы зазоры и просветы, неизбежно  зияющие между нашими представлениями и реальными  знаниями. Недавние археологические находки и  открытия в области биологии позволили нам заполнить  хотя бы некоторые из этих лакун и в то же время выдвинуть  целый ряд новых вопросов. Сегодня мы в состоянии  внести коррективы в наши искаженные представления о  том, когда и как произошел решающий перелом, отделивший  нас от наших предков и двоюродных собратьев, крупных  приматов, а также развеять многие мифы, стоящие за  привычными представлениями о прогрессе человечества.

Анализ ДНК позволил нам достичь невиданного прогресса  в осмыслении факторов региональной биологической  истории эволюции человека современного типа. Как  мы увидим в дальнейшем, так называемые гены Адама и  Евы действительно позволяют нам совершить путешествие  в пространстве и во времени и перенестись в далекое прошлое,  чтобы проследить пути странствий предков человека  по земному шару.

Однако далеко не все факторы прогресса нашли свое  отражение в молекулярной биологии. Так, например, палеоантропология,  научная дисциплина, изучающая наших  далеких предков, с момента выхода в свет книги Лики,  опубликованной двадцать лет тому назад, достигла значительного  прогресса сразу в нескольких важнейших областях.  Прежде всего целый ряд недавно открытых черепов  древнего человека, найденных как в Африке, так и в других  частях света, позволил определить временные рамки и  географические координаты периодически повторявшихся  миграций человека из Африки за последние 2 миллиона  лет. Находки других черепов позволили выявить черты  родства и преемственности между нашими древнейшими  предками и шимпанзе, жившими в еще более ранние эпохи.  Во-вторых, после создания компьютеров сравнительный  анализ строения и формы черепов обрел более достоверную  научную базу, и в результате стало возможным  разместить основные типы черепов доисторических людей,  найденные по всему миру, на соответствующих ветвях  генетического древа, а черепа их современных потомков  — на его побегах.

Сам принцип формулирования ветвей биологического  древа современного человека на основании сравнительного  анализа черепа с трудом пробил себе дорогу сквозь тучи  псевдонаучных взглядов, связанных с расизмом и деятельностью  нацистских антропологов в середине XX в.  Начиная с 1960-х гг. возникли новые, более объективные  и доказательные математические методы, позволившие палеоантропологам  построить более детальную модель генеалогического  древа гоминида и даже человека современного  типа. Заметно возросший интерес публики к этой  теме, а также опасения, что выводы подобных исследований  могут быть использованы нацистами и расистами в  своих неблаговидных целях, во многом завели эти исследования,  образно говоря, на минное поле пресловутых  «политически корректных» эвфемизмов, устроенное западными  антрополагами под предлогом защиты от предвзятых  мнений. Хотя такой язык явно имел своей целью  более четко сформулировать различия между человеческими  расами, на практике он привел к путанице и неясностям,  что дало импульс дискуссиям и спорам. Так, например,  понятие «раса» сегодня считается политически  некорректным термином, а в некоторых кругах так же  воспринимается и термин «этническая принадлежность».  Подобную гиперчувствительность следует рассматривать  как вызов, а не как реальное препятствие. Обсуждение  проблемы различий между расами носит расистский характер,  если посредством таких различий пытаются подчеркнуть  собственное превосходство и исключительность  или принизить другие народы. Однако оно вполне допустимо  в контексте позитивной оценки многообразия рода  человеческого.