Читать онлайн «Денежно-весовые системы домонгольской Руси и очерки истории денежной системы средневекового Новгорода». Страница 52

Следует добавить, что в тот период, когда денежные единицы еще не отделились от весовых или же когда процесс отделения еще не зашел далеко, новые монетные нормы должны быть теснее связаны с существующей весовой единицей, тогда как на последующих этапах этого процесса более тесной должна становиться связь последующей монетной нормы с предшествующей.

Выводы Г. А. Федорова-Давыдова позволяют по-новому подойти к метрологическим данным монет и денежного счета. Они дают возможность использовать наблюдения над закономерностями смены норм как определенный методический прием исследования. Если ранее результаты весового исследования монет использовались лишь для установления самого факта изменения монетной нормы и выяснения денежной стопы, т. е. отношения этой нормы к весовой единице драгоценного металла, из которого чеканилась монета, то теперь мы вправе расширить круг вопросов и обратиться к исследованию взаимосвязи различных монетных норм. Почему при той или иной денежной реформе была избрана та, а не иная монетная норма? Почему вес денежной единицы был понижен на ту, а не на другую величину? Разумеется, величина понижения денежной единицы зависела в первую очередь от общей экономической конъюнктуры, которой определяется причина реформы, но точное определение этой величины должно всегда зависеть от простейших метрологических расчетов.

Что касается русских денежных систем XIV–XVII вв., то они никогда не исследовались с этой точки зрения. В начальном периоде русской монетной чеканки осуществляется отделение денежной единицы от весовой. В связи с этим вступают в силу новые метрологические приемы, однако исследование позднейших монетных норм всегда ограничивалось только установлением отношения норм с гривной – весовой единицей, но не с предшествующим рублем – денежной единицей.

Прежде чем перейти к изложению нумизматических фактов под этим новым углом зрения, нам следует оговориться, какие именно монетные нормы особенно интересны в этой связи. Речь будет идти о монетных нормах, вводимых денежными реформами, а под денежной реформой нельзя понимать любое изменение монетного веса, как это иногда принято. В денежном деле различаются два вида таких изменений. Иногда они бывают коренными, порождающими понятия «старые деньги» и «новые деньги», вызывающими полную смену материала денежного обращения. В других случаях мы наблюдаем незначительные, но прогрессирующие изменения монетного веса, как бы «ползучее» понижение монетной нормы, не приводящее к противопоставлению новых монет старым. Очевидно, что в последнем случае мы имеем дело с результатом скрытого эксплуатирования монетной регалии, извлечением дохода только из чеканки монет, с некоторым злоупотреблением, которое, принося доход, все же не влечет за собой поначалу болезненных нарушений денежного обращения. В первом же случае мы наблюдаем систему финансовых мероприятий, в результате которых доход извлекается главным образом при официальном обмене старых денег на новые. Осуществление таких мероприятий возможно лишь в условиях смены монетного типа, без чего отличить старые деньги от новых чрезвычайно затруднительно, официального объявления новой стопы, иногда «заповедания» старых денег, как это было во время реформы Елены Глинской.

В связи с этим мы имеем право говорить о возможности существования в определенные периоды двух монетных норм – официально объявленной, которую можно называть исходной или теоретической и которая является результатом реформы, и неофициальной, несколько пониженной сравнительно с теоретической и постепенно все более понижающейся. Вполне очевидно, что вторая норма, существовавшая практически, не отражалась в официальных документах, кроме книг денежных дворов. Показательно, что при очередной денежной реформе правительство отталкивалось не от существующих в практике пониженных норм, а от официальной нормы предшествующей реформы. Это положение можно проиллюстрировать фактами из истории известной реформы Алексея Михайловича. К ее моменту в денежном деле сложилась следующая картина. Правительством Михаила Федоровича была принята для копейки норма в 0,50 г. Эта норма в правление Михаила постепенно сползала сначала до 0,48 г, а затем до 0,46—0,47 г, наконец до 0,44—0,45 г[410]. Тем не менее правительство Алексея официально признает норму в 0,50 г, хотя само с самого начала продолжает чеканку монет пониженного веса. Признание нормы неизменной подтверждается сохранением официального курса западноевропейского ефимка[411], а этот курс лег в основу денежной реформы Алексея Михайловича.

«Ползучего» понижения веса монеты в некоторые периоды могло и не быть. Мы не отмечаем его в XVI в.[412], но постоянно наблюдаем в XVII в.

Очевидно, что с точки зрения метрологических закономерностей нас должны привлекать главным образом официальные изменения веса монеты. Под денежной реформой мы и понимаем это официальное изменение монетной нормы, сопряженное с извлечением дохода от обмена старых денег на новые.

Рассмотрим прежде всего самую раннюю русскую монетную реформу, проведенную в Москве в конце правления Дмитрия Донского. Полного исследования монет Дмитрия Донского в нашей литературе еще не существует. Классифицированы лишь монеты самого позднего этапа его правления, которые несут на себе имя и полный титул этого князя. Нормой этих монет является 0,92 г[413]. Однако в монетных собраниях существует значительное число анонимных монет, несущих на себе титул великого князя и по фактуре не отличающихся от именных монет Дмитрия. Эти анонимные монеты в ряде случаев имеют тождественный с именными тип – те же изображения и та же композиция. Вес таких анонимных монет оказывается весьма выдержанным и равным 1,02 г[414].

Мы вправе поэтому видеть в них образцы раннего чекана Дмитрия Донского, именно те монеты, изготовлением которых возобновилась в XIV в. собственная русская монетная чеканка.

Более того, вес этих монет позволяет говорить о самостоятельном происхождении московской денежной системы, поскольку он абсолютно совпадает с теоретической нормой резаны предшествующего безмонетного периода[415]. На основании ряда показаний письменных источников возможно говорить о том, что рубль безмонетного периода был в Низовских землях 200-резанным и равным так называемой «гривне серебра» весом в 204,756 г. Из позднейших документов мы знаем также, что московский рубль был равен 10 гривнам. Поэтому исходную систему монетной чеканки Дмитрия Донского мы можем представлять себе следующим образом:

рубль (204,756 г) = 10 гривнам (по 20,47 г);

гривна (20,47 г) = 20 денгам (по 1,02 г).

Понижение веса денги до 0,92 г должно было вызвать соответственное изменение других денежных единиц системы. Вводя новую монетную норму на место существовавшей ранее, мы получаем следующие величины: 20 денег (по 0,92 г) = гривне (18,43 г); 10 гривен (по 18,43 г) = рублю (184,28 г).

Результатом этой реформы было впервые осуществившееся отделение денежной единицы от весовой. Рядом со старым рублем, который отныне сохраняется лишь в виде весовой единицы – гривенки (204,756 г), появляется чисто денежная единица – рубль в 184,28 г.

Если мы теперь сравним эти две величины, то сможем выяснить разницу, на которую был понижен вес рубля. Она оказывается равной 20,47 г, т. е. ровно одной старой гривне. Понижение монетной нормы Дмитрием Донским было понижением веса рубля на одну гривну или на одну десятую его старого веса. Соотношение новой монетной нормы со старой в силу этого приравнялось отношению 9:10. Это очень простое и очень рациональное отношение, которое практически воспринималось как равенство 9 старых денег 10 новым. Подобное равенство одинаково удобно для любых перерасчетов, вызванных изменением монетной нормы.

Вновь введенная система денежных единиц существует до начала XV в., когда около 1410 г. она сменяется новой системой. Дата этого изменения монетной нормы выясняется метрологическим изучением монет удельной московской чеканки, эволюционировавших в полном согласии с великокняжеской московской денгой, и подтверждается синхронностью целой цепи денежных реформ, проведенных около 1410 г. в Новгороде, Пскове, Нижнем Новгороде и, по-видимому, в Рязани[416]. Величина введенной в это время в Москве монетной нормы не вызывает сомнений у исследователей. Она равна 0,79 г, хорошо прослеживается в поздних монетах Василия Дмитриевича, в 1420 г. она оказывается заимствованной новгородцами, начавшими в этом году собственную чеканку, сохраняется в Новгороде неизменной на протяжении всего XV в. и вновь появляется в московской монетной системе в результате ее сближения с новгородской во второй половине XV в. Эта норма зафиксирована летописью как норма монетной чеканки времени Василия III, непосредственно предшествующая новому монетному весу, введенному реформой Елены Глинской.