Читать онлайн «Очевидность и построение . Материалы для критики исторической догматики». Страница 38

В то время как мы хорошо осведомлены о римском завоевании Галлии согласно Цезарю и незавоевании Германии согласно Тациту, у нас нет такого же описания для Испании. Современные историки (без сведений из источников) сообщают следующее: Испания населяется, следовательно, карфагенянами, финикийцами, пунийцами (правда, по учебнику истории пунийцы—это и есть карфагеняне—ВП) и иберийцами. Ганнибал якобы переходит Эбро и таким образом развязывает в 218 до о.э. вторую пуническую войну. Сципион старший (Примечание: у нас он известен как Сципион старший африканский, непосредственно Карфаген разрушает Сципион африканский младший, а старший всего лишь побеждает Ганибалла—ВП) прогоняет карфагенян из Испании якобы до 206 года. В 154 до о.э. Массилия (Марсель), «греческий» приморский город, якобы призывает римлян в помощь. И в 121 до о.э. юг Франции окончательно захватывается римлянами. Только через несколько сот лет греческая Массилия безмолвно переходит к Меровингам. (Как примечание: МЕРОВИНГИ (Merovingi), первая королевская династия во Франкском государстве (кон. V в.—751). Названа по имени полулегендарного основателя рода—Меровея. Наиболее известный представитель—Хлодвиг I).

Как прибывает латынь в Испанию? Момзен думает, что романизация должна была бы прийти зловеще быстро. Во всяком случае, со времен императоров более не должно быть никаких монет, которые имели бы нелатинские надписи. Но почему иберийцы свой старый язык столь быстро сформировали? Старый иберийский шрифт исследован мало, поэтому характеризуется сегодня одними как вид греческого (Фаульманн), другими как вид финикийского (Фельдес-Папп). Самым важным центром римского владычества является Кордова (Сенека и Лукан[144][144]).

Новейшие познания в иудейской истории языков доказывают, что в Испании в надписях с III столетия до Христа можно подтвердить иудейскую латынь: «Judeo-Latin remains consist primarily of epigraphic evidence spanning the period from the 3rd Century BC to the 8th Century AD». («Иудо-латынь остается состоящей прежде всего из эпиграфических свидетельств, охватывающих период с III столетия до о.э. до VIII столетия о.э.»)(Paul Wexler, Three heirs to a Judeo-Latin legacy. Judeo-Ibero-Romance, Yiddish, and Rotwelsch («Три законных наследника иудо-латинского наследства. Романский, идиш и ротвельш (примечание: предположительно, ротвельш—это некий немецкий разговорный праязык) Wiesbaden 1988. S. xiii). Иными словами, иудеи в Испании писали латынью уже тогда, когда она еще полностью не была захвачена Римом. Добавляет, что в Риме конечно, по меньшей мере до 250 года о.э. образованные римляне должны были говорить по-гречески. Как мы должны понимать то, что завоеванные уже говорят на языке, который еще совершенно не просочился из страны завоевателей?!

Давайте подумаем: поздняя латынь в Испании принципиально идентична со старейшим испанским. Отчетливое разделение испанского и латыни имеет место, как было сказано, только с X столетия о.э. Но из этого же X столетия сохранились песни и стихотворения, которые написаны по-арабски или по-гебрейски (и который также применяет арабский или гебрейский шрифт), но в конце имеют испанскую заключительную строфу. Итак, является ли испаский для иудеев и гебреев вероятным собственным языком общения, в то время как гебрейско/арабский является лишь священным языком отцов? Это бы объяснило то, почему изгнанные из Испании иудеи до сегодняшнего дня придерживались языка Ладино.

Глава 17

Рождение феодального общества умом (духом) власти

Новое поколение историков ставит классическому понятию феодализма знак вопроса[145][145]. Непредвзятое изучение источников делает отчетливым, что концепция ленной сущности должна быть юридической фикцией позднего средневековья. Сословие рыцарства, конечно, начинает различаться от сословия крестьянства, как было сказано, в далеких частях Средней Европы по достоверным источникам лишь в XII и XIII столетиях. Первое (рыцарство) стало наследственным с 1180 года, в то время как ношение оружие крестьянам было запрещено (с 1152 года).

Особенно хорошо исследована Франция, которая может показать более древний феодализм. Согласно работ Марка Блоха и Жоржа Дюби, которые исследовали раннесредневековые французские источники, и прежде всего, согласно работе Пьера Бонасси (La Catalogue du milieu du Xe a' la fin du XIe siecle («Каталог от середины X до конца XI столетия»). Тулуза, 1975-6) об испанских феодальных клеймах, гербах (Marken) можно сегодня в качестве дополнения к Бонасси говорить как о «феодальной революцию» XI столетия, которую Т.Н.Биссон характеризует, как указано ниже: «Collapse of public justice, new regimes of arbitrary lordship over recently subjected and often intimidated peasants, the multiplication of knights and castles and ideological repercussion». («Крах общественного правосудия, новые режимы произвольного правления господ над недавно подвергнутыми и часто запугиваемые крестьянами, размножение рыцарей и замков и идеологические последствия»)(Bonnassie, 7).

Эта феодальная революция XI столетия, которую констатируют сегодня современные историки, является прежде всего переворотом имущественных отношений. Она противоречит старой модели, которая исходит из того, что франкские короли якобы распределили права собственности на землю, начиная с раннего средневековья и якобы щедро разделили между рыцарями. «Уже во время переселения народов король одаривал свою свиту землей, которую он приобретал по праву завоевателей». (Bosl, 35). Тем не менее, очевидно, что фактически властные рыцари присвоили себе эти права собственности насильно только теперь, с XI столетия. А именно, за счет простых крестьян и христианских коммун. О хорошем короле в источниках, во всяком случае, речи нет.

Биссон считает, что после изучения источников оказалось, что в X и XI столетиях имелся отчетливый разрыв непрерывности. Современные источники говорят, много раз повторяя, о внезапном «появлении новых тиранов, которые нарушают старые права и законы». К сожалению, мы знаем не точно, какими были старые права и законы, но К.Ф.Вернер исходит из того, что старое романское (римское) право должно было действовать во Франции до XII столетия[146][146].

В X столетии это римское право начинает закрепляться по отдельным вопросам насилеим. Биссон указывает на это насилие как на нормальную составляющую часть права вражды. («Violence was likewise normal in the feud, a system of customary vengeance rooted in kin right»). (13) («Насилие было тем же образом нормальным, а система традиционной мести внедрилась в право семьи»). Но при этом пренебрегается тем, что феодальная власть была направлена прежде всего против крестьян, которым новыми господами насильно навязывалось угнетение. Укрепленный замок и вооруженный всадник стали при этом самым важным инструментом при (феодализированном) подавлении крестьян. Иногда укрепленный замок уже при строительстве изменялся в зависиомсти от того, чему он должен служить. Граф Раймонд III (961-1010), который вопреки воле монахов укрепил замок, говорил, что он хочет подчинить своей воле свободу с властью. («to subjugate by his violence (violentia) and submit to his lordship those who neglected to render their due submission to him»)(«поработить его насилием и представить его власти (светлости) тех, кто пренебрегает отдавать ему свою должное подчинение») (Liber miraculorum sancte Fidis («Книга чудес святой веры»), согласно Jean Dunbabin, France in the Making («Становление Франции»), 843-1180 Oxford, в 1985, S.143-50). Понятие «Dominus» было забронировано первоначально только для бога и епископа, но с XI столетия оно использовалось также для господ замка.

Нашими источниками являются исключительно христианские источники, как, например, история жизни епископа Зигегардуса. Там описывается, как богатые и могущественные мужчины узурпируют поля бедных и затем принуждают их возделывать. (Sigehardus, Miracula Maximi episcopi Treverensis, («Зигегардус, Наибольшие чудеса епископа треверского»), под редакцией Иоанна Болландус и др., Антверпен, 1643; согласно T.Н. Биссон, The Feudal revolution, in Past and Present, («Феодальная революция в прошлом и настоящем») No.142, февраль 1994). Великие подавляли мелких, что сегодня является обыкновенным и привлиась плохая практика, писали также монахи монастыря Музон. Монахи должны были на это смотреть довольно беспомощно и идея «militia Christi» («воинство христова»), вооруженного христианства, окажется к то время еще неразвитой. После этого мощного начала XI столетия затем в XIII столетии окажется, что постепенно класс с общими интересами уже построен. В 1202 году бароны Каталонии категоически требуют от короля право дальше столь же жестоко обращаться с крестьянами (male tractaverint) и быть в состоянии отнимать у них их имущество. (Биссон, 33)

Но жертвой баронов окажутся тогда не только крестьяне, но и церковь, которая с конца XI столетия и прежде всего в XII столетии лишается владений, как фиксирует Биссион, по меньшей мере, для Англии. Процесс на европейской суши мог бы быть аналогичным, так что в раннем средневековье можно было бы говорить наверняка о противоположности интересов между христианскими коммунами и родовым дворянством. В этой связи нужно видеть также письмо папы Григория VII[147][147]: он писал в 1081 епископу Герману из Метца: «Who does not know, that kings and princes derive their origin from men ignorant of God who raised themselves above their fellows by pride, plunder, treachery, murder?» («Кто не знает, что короли и князья выводят свое происхождение от людей, пренебрегающих богом, которые возвысились над своими сверстниками гордостью, грабежами, предательством, убийством»)(Согласно Биссон, 42).