Читать онлайн «Батальон «Нордост» в боях за Кавказ. Финские добровольцы на Восточном фронте. 1941–1943». Страница 14

По моему мнению, трагедия финского батальона СС состоит в том, что, спустя два месяца после принятия решения о его формировании, оно, это решение, в новой политической ситуации уже не играло никакой роли. С этого момента батальон представлял собой не более чем представительскую воинскую часть в армии братьев по оружию, как, например, сражавшийся в ходе Первой мировой войны русский экспедиционный корпус во Франции. При его создании новому «финскому егерскому батальону» была определена важная задача: он становился живым залогом спасения отечества, которому пришли бы на помощь политики великой державы в случае возникновения кризиса.

С другой стороны, решение о создании батальона никогда не было бы принято, если бы финны узнали о плане «Барбаросса» не в конце мая, как это случилось, а, например, уже в конце февраля 1941 года. Поэтому также совершенно обоснованно, что формирование батальона СС не рассматривалось на так называемом процессе военных преступников, поскольку согласие на его создание указывает как на первопричину на «никелевый кризис» в феврале, а не на его связь с планом «Барбаросса».

Создание добровольческого батальона стало мероприятием, суть которого возможно понять только исходя из угрожающей для Финляндии ситуации в период «межвоенного мира». Оно стало той единственной соломинкой, за которую ухватилась тогда еще нейтральная Финляндия, чтобы заполучить поддержку по крайней мере одной из великих держав.

Исследование профессора Йокипии освещает обстановку, которая привела к формированию финского добровольческого батальона. Из него также становятся видны запутанные пути дипломатии и ведомственные свары между германским министерством иностранных дел и кадровым управлением войск СС, во главе которого стоял бригаденфюрер СС Готтлоб Бергер.

Деятельность начальника кадрового управления войск СС, как можно видеть, шла полностью в русле представлений Гитлера и Гиммлера о создании «великогерманского Рейха». Однако эти представления – чем дольше продолжалась война, тем больше – сокращались, поскольку недостаток солдат привел к истощению человеческих ресурсов всей Европы. Уже при создании батальона было видно невооруженным глазом, что представление о «великогерманском Рейхе» трещит по всем швам, поскольку большая часть финского народа имеет финно-угорское происхождение (финно-угорская группа уральской языковой семьи); так что лишь финны шведского происхождения являются истинными германцами. Бергер, которому постоянно было необходимо набирать и готовить пополнение для войск СС, уже в случае с финскими добровольцами войск СС понял, что далеко не все так просто. В своем исследовании Штайн и Кросби так пишут об этом: «Лишь двадцать процентов из всех обследованных были шведского происхождения! Дело представлялось так, как будто гауптштурмфюрер СС Такк, специалист по расовым вопросам и пригодности добровольцев, в этом случае едва ли принимал во внимание обычные требования СС относительно расовой чистоты».

В этом же исследовании приводятся основные и весьма достоверные данные о наборе, осмотре и составе добровольцев. Согласно этому исследованию, до 20 мая 1941 года было обследовано 1326 финнов, из которых 1084 человека были признаны годными для несения службы. Среди них было 15,7 % школьников, 14,4 % студентов и абитуриентов, 20,2 % рабочих, 15,7 % крестьян и 34,2 % людей других профессий. Около одной трети добровольцев жили в крупных городах Финляндии, две трети – в небольших городах или в сельской местности.

В числе признанных годными добровольцев имелось 125 офицеров, 109 унтер-офицеров и 850 рядовых солдат (прошедших и не прошедших военную подготовку). Бросалась в глаза диспропорция между офицерами, унтер-офицерами и рядовым составом, которая впоследствии могла создать трудности, потому что не всем офицерам можно было найти применение в батальоне. Много офицеров было отправлено назад в Финляндию.

Мало кто из добровольцев обращал хоть какое-то внимание на те уловки, что творились за кулисами. Сами они стояли на сцене в свете огней рампы и были истинными актерами, которые с юношеским задором или опытностью более старшего возраста, с искренним вдохновением олицетворяли те ценности, которые – как они думали – они отправляются защищать: свой народ, свою страну, свободу и независимость.

Первые из поддавшихся на агитацию добровольцев из всех частей Финляндии получили от посредников билеты до Хельсинки, где они, никому не мозоля глаз, были собраны «Инженерным бюро Ратас», отдельными группами предстали перед отборочной комиссией для решения о зачислении в батальон. В комиссию входили гауптштурмфюрер доктор Такк в качестве эксперта по годности к боевым действиям и доктор Вайс, врач-хирург. Исследование и изучение кандидатов было весьма строгим. Даже незначительные недостатки были основанием для отказа в зачислении и отправки кандидата обратно домой.

6 мая 1941 года первые отобранные комиссией финские добровольцы выехали по железной дороге из Хельсинки в Турку. В Турку прибывшие группами и поодиночке добровольцы были встречены и собраны в неприметном доме. Вечером того же дня 116 финских добровольцев поднялись на борт теплохода «Адлер»[46], который ночью вышел из порта Турку на Данциг (Гданьск). Как и положено при перевозках военных транспортов морем, все молодые финны были в спасательных жилетах. Объявленная по дороге тревога заставила всех несколько поволноваться. Была замечена русская подводная лодка, однако больше ничего не произошло.

Утром 7 мая теплоход «Адлер» вошел в гавань Данцига. Финские добровольцы были встречены одним из немецких служащих войск СС и отправлены по железной дороге в Штральзунд, где их разместили в казарме войск СС.

Таким же образом 14 мая проследовал второй транспорт из 255 человек, а 23 мая третья группа из 330 финских добровольцев прибыла из Турку в Данциг и дальше в Штральзунд.

Тем временем известия о движении добровольцев повсеместно распространялись в Финляндии. Значительная часть финского народа и армии, правые круги политиков и Крестьянская партия относились к движению добровольцев положительно. Финские социал-демократы и коммунисты отвергали его и требовали прекращения вербовочной деятельности.

Во всех крупных городах Финляндии имелись отделения «Инженерного бюро Ратас». Потенциальные добровольцы прибывали из всех областей страны и из всех слоев общества. Многие из них имели уже опыт советско-финской Зимней войны 1939–1940 годов, но мало кто из них был в курсе политической обстановки, которая привела к созданию батальона.

В Штральзунде финские добровольцы получили германское полевое обмундирование и отправили домой свою гражданскую одежду. Затем началась облегченная армейская служба.

Через несколько дней финские добровольцы были включены в личный состав 5-й добровольческой дивизии СС «Викинг», которая в этот момент базировалась в Хойберге – одном из войсковых тренировочных лагерей в Швабском Альбе[47], и в ходе крупных войсковых учений проходили в ее составе окончательную шлифовку.

Из 701 человека, прибывших с тремя первыми транспортами, 421 человек, уже прошедшие военную подготовку в Финляндии или же имевшие опыт финско-советской Зимней войны, были распределены по различным частям и подразделениям дивизии «Викинг», больше всего в 3-й батальон полка «Нордланд». Каждые от десяти до двадцати финнов причислялись к одной из рот и втягивались в проводимое обучение. Финские добровольцы, которые в финской армии были унтер-офицерами или офицерами, должны были поначалу пройти основной курс германского обучения в качестве рядовых солдат, а затем – в зависимости от выявленных способностей – зачислялись на штатные должности дивизии «Викинг» в званиях, полученных ими в финской армии. Равным образом принятые в дивизию «Викинг» финские добровольцы – их затем называли «солдаты дивизии» – принимали присягу в праздничной обстановке.

280 финских добровольцев, не прошедшие воинского обучения, считались новобранцами и были отправлены из Хойберга в Вену, в казарму войск СС «Шенбрунн-Фазаненгартен». Вместе с ними туда же были направлены несколько финских инструкторов. После прибытия всех добровольцев в Вене начался основной курс обучения и подготовки. Здесь, так же как и в лагере Хойберг, параллельно с обучением шли занятия по овладению немецким языком.

Четвертый и пятый транспорты состояли из молодых, не служивших финнов, которым прежде всего было необходимо пройти воинское обучение. Четвертый транспорт (330 человек) вышел в путь 2 июня 1941 года на теплоходе Bahia Laura из порта Вааса в Штеттин (Щецин), а пятый транспорт – 5 июня 1941 года снова на теплоходе «Адлер» из Турку в Данциг. Прибывшие с этими транспортами были также через Штральзунд отправлены в Вену-Шенбрунн.