Читать онлайн «Расы космических пришельцев. Запрещенная антропология». Страница 61

Таким образом, обстановка в «первичном бульоне» – земном океане – существенным образом поменялась. Часть гетеротрофных организмов стала «высшей» формой тамошней жизни. Они укрепились и научились получать пищу извне. Источником пищи для них стали «низшие» гетеротрофы, которые размякли, пустили сладкие слюни. Ихто и использовали «высшие» для своей дальнейшей эволюции. Молекулы питательных веществ, которые были когда-то «низшими» гетеротрофами, стали сами проникать в клетки «высших» благодаря процессу диффузии. Напомним здесь для тех, кто подзабыл, что диффузия – это движение атомов и молекул из области, в которой их много, в область, в которой их мало. Может быть «высшие» могли устраивать дело так, что формировали внутри себя области с разряженным количеством молекул и атомов? Туда через поры стремились глупые «низшие» или то, что от них осталось. Попав внутрь, «сладкие слюни» разрушались под воздействием ферментов, благодаря организованному «высшими» процессу брожения. Брожение – процесс, во время которого происходит высвобождение энергии съеденной пищи без доступа кислорода. При брожении высвобождалась энергия, которая использовалась для создания еще более сложных по своей структуре гетеротрофов.

Вернемся на несколько мгновений к стадии «бульона», который был на нашей Земле по уверению эволюционистов. На стадии «бульона» пища совершенно бесполезна, потому что все это богатство, обладающее питательными свойствами, находилось во внешней среде первичного океана. Точно также бесполезна для нас, людей, пища, когда она находится во внешней среде, а не внутри нашего желудка. Эволюционисты довольно подробно рассмотрели возможность формирования неких примитивных «желудков» у «высших» гетеротрофов. По их мнению, коацерваты были окружены слоем вещества, возможно белка. Этот слой позволял проникать внутрь одним веществам и задерживал другие. По мере того как «высшие» гетеротрофы развивались, вместе с ними развивался и защитный слой вокруг них. Такой слой постепенно превратился в то, что мы называем клеточной мембраной. Органические соединения проникали через примитивную клеточную мембрану, которая состояла не только из белков, но и из жиров – липидов. Однако, чтобы заставить молекулы вещества двигаться через мембрану нужна была энергия. Просто диффузией здесь не обойдешься. Надо заставить «сладкие слюни» двигаться как раз туда, куда они не желают. Исходя из этого, эволюционисты предположили, что «высшие» гетеротрофы стали затрачивать энергию, чтобы заставить куски своих собратьев – «низших» гетеротрофов – попасть внутрь своих тел. Вот так они и жили, постепенно эволюционируя в «питательном бульоне». То было счастливое время, время надежд. Люди еще не стали людьми, но они уже стали живыми, и это удивляло и радовало. У них еще все впереди, их ждут увлекательные превращения, которые позволят некоторым из их потомков превратиться в современного человека…

У всех свои недостатки. Были они и у ранних гетеротрофов. Процесс поедания себе подобных, а также питательного бульона, состоящего из свободных аминокислот и белков, был хаотичен настолько, что трудно было понять, кто кого ест. Не успеет какой-то ранний гетеротроф позавтракать, вытереть рот салфеткой, как глядь, а его самого уже разбирают на части его же собратья. Имели шанс выжить и продержаться значительное время те, кто как-то мог контролировать процесс своей жизнедеятельности. Вот тут и понадобились гетеротрофам молекулы, которые осуществляли контроль основных процессов, идущих в клетке, не давая ей распасться раньше времени.

В конце XIX века швейцарский биохимик Фридрих Мишер, исследуя под микроскопом ядра клеток гноя и спермии – мужские половые клетки, обнаружил нуклеиновые кислоты. Как выяснилось позже, они осуществляют контроль деятельности клеток. Поскольку их обнаружили в клеточном ядре (ядро-нуклеус), они и получили название «нуклеиновые кислоты». Нуклеиновые кислоты были обнаружены у всех организмов – от вирусов, до зеленых растений. Открытие это пришлось как нельзя кстати. Эволюционисты предположили, что нуклеиновые кислоты играли важную роль и в жизни примитивных организмов.

Нуклеиновые кислоты, как выяснилось позже, оказались весьма похожи у столь разных организмов как человек, животное, растение и вирус. Оказалось также, что термин «нуклеиновые (ядерные) кислоты» тоже не совсем точен. Они были обнаружены в разных частях клетки, а не только в ее ядре. Дотошные химики стали разрушать гигантские нуклеиновые кислоты, пытаясь понять из чего те состоят. Выяснилось, что при гидролизе – использовании воды для отделения молекул друг от друга – нуклеиновые кислоты могут распадаться на более простые молекулярные блоки, которые состоят из ограниченного набора более мелких молекул. Их назвали нуклеотидами. Каждый нуклеотид, в свою очередь, состоит из трех компонентов: фосфорной кислоты, сахара и содержащего азот основания (пурина или пиримидина). Сходство нуклеотидов как раз в том и состоит, что все они построены из одинаковых составных частей.

Выяснилось также, что существует два важнейших типа нуклеиновых кислот – дезоксирибонуклеиновая кислота (ДНК) и рибонуклеиновая кислота (РНК). В клетках современных живых организмов мы находим ДНК в основном в ядре, а РНК – и в ядре, и в цитоплазме.

РНК как раз тем отличается от ДНК, что в ее состав входит другой тип сахара и пирамидиновое основание урацил вместо тимина.

Сахар и фосфатная группа одинаковы у всех нуклеотидов ДНК.

Тайны микромира весьма интересны и могут иметь разное философское толкование. Однако эволюционисты взяли контроль над ситуацией в мире науки в свои руки. Они предположили, что широкая распространенность нуклеиновых кислот во всех живых организмах может означать только одно – что молекулы ДНК и РНК появились уже у ранних гетеротрофов. Исходя из этих предположений, эволюционисты предположили, что нуклеиновые кислоты установили контроль над всеми процессами, идущими в протоклетках еще в далекие времена «первичного океана». Согласно этой версии, ранние гетеротрофы уже обзавелись неким командным центром, который указывал им что делать, что есть и куда плыть. Понятно, что корабль, который имеет капитана, имеет больший шанс выиграть сражение на море у кораблей, которые капитана не имеют и действуют хаотично. Кроме того, в процессе изучения ДНК и РНК выяснилось, что эти молекулы играют важнейшую роль при передаче наследственной информации. По версии эволюционистов, с возникновением ДНК и РНК у гетеротрофов появилась возможность накапливать как позитивную, так и негативную информацию и опыт и передавать все это новым поколениям гетеротрофов. Это увеличивало шансы первичных организмов в их нелегкой борьбе за право дожить до человеческой стадии своего развития. Первоначальная стадия становления организмов выглядит так – дезоксирибонуклеиновая кислота (ДНК) установила контроль над жизненными процессами и всевозможными проявлениями практически у всех типов клеток. При этом ДНК сделалась хранителем наследственной информации. Это был триумф! Однако у некоторых вирусов наследственная информация хранится не в ДНК, а в молекулах рибонуклеиновой кислоты. И это наводит на некоторые мысли о вторичности самых примитивных из современных организмов – вирусов. Напомним, что некоторые вирусы могут при неблагоприятных условиях превращаться в кристаллы и оставаться в таком состоянии сколь угодно долгое время.

Выстраивая свою систему ценностных ориентиров, эволюционисты рассуждают в духе «развитого» дарвинизма. Они часто указывают на то, что молекулы боролись друг с другом за существование. Молекулы ДНК и РНК захватили власть в протоклетках и навязали свою волю остальным молекулам. Кроме всего прочего, примитивные организмы боролись за существование с себе подобными. В этой схватке выживали наиболее приспособленные. Такое перенесение на мир гипотетических протоорганизмов законов, якобы существующих среди животных, вряд ли уместно. Эта экстраполяция и выстраивание многоходовых сценариев со многими неизвестными – прямой путь к фантасмагориям, предназначение которых только одно – быть идеологическим обеспечением эволюционизма.

Совершенно неизвестно, сколько будет жить организм, который находится в промежуточном положении между живым и неживым. Да и вообще будет ли такой организм жизнеспособным? Ссылки на вирусы вряд ли уместны. Считать, что вирусы наши предки – верх безумия. Многие вирусы представляют из себя нуклеиновые кислоты, упакованные в белковый чехол. Для размножения вирусов нужна клетка с отлаженным механизмом наследственности. Вирусная РНК или ДНК проникает в эту клетку и встраивается в наследственную программу, после чего уже сама клетка тиражирует копии вирусов, которые, в конечном счете, ее и губят, разрывая внешнюю оболочку клетки и вырываясь наружу. Таким образом, жизнь вирусов была вряд ли возможна без наличия живых клеток, имеющих сложную структуру и наследственный аппарат. Можно предполагать, что вирусы возникли в результате обособления части клеточного ДНК. В этом случае эти фрагменты разрушенных клеток пустились в свободное плавание, стали заражать живые клетки. Исходя из этого, можно предположить, что вначале были живые клетки, имевшие наследственный аппарат, а уже затем при их распаде часть нуклеиновых кислот перешла в состояние свободного плавания. С развитием генной инженерии появилась возможность создавать новые вирусы. Этим в свое время занимались военные, стремясь создать новейшее вирусное оружие. Все эти разработки засекречены, но можно предполагать, что некоторые вирусы, циркулирующие ныне в мире людей и животных, являются продуктом былых манипуляций.