Читать онлайн «История Бирмы: краткий очерк». Страница 80

Открытых выступлений против декларации и других документов нового правительства не последовало ни от одной легальной партии Бирмы. Все они заявили о поддержке декларации: одни потому, что были готовы принять ее как обещание действительно нового выхода из тупика, другие — потому что не смели высказать недовольство и надеялись на то, что заявления армии и ее действительная политика разойдутся и вскоре Революционный совет, натолкнувшись на объективные трудности, откажется от своих лозунгов. Надежды правых были связаны с бригадным генералом Аун Джи — вторым человеком в Революционном совете после генерала Не Вина, президентом Корпорации экономического развития, лидером правого крыла в командовании армии, одним из руководителей временного правительства в 1958–1960 гг.

Вторая половина 1962 г. прошла спокойно, без обещанных в декларации изменений в экономической и социальной структуре страны. В Бирме распространялись слухи о болезни генерала Не Вина, о том, что власть перейдет к бригадному генералу Аун Джи — противнику кардинальных перемен. Однако за внешним затишьем скрывалась напряженная подготовительная работа Революционного совета, отголосками которой было создание в октябре 1962 г. Комитета планирования аграрной революции и кооперативного движения и отмена закона, гарантировавшего предпринимателей от национализации их собственности. К этому же времени относится начало проведения рабочих и крестьянских семинаров — метода непосредственных контактов руководителей государства с народными массами.

1 января 1963 г. правительство объявило о национализации иностранной доли капитала в смешанной нефтяной компании «Бирма Ойл», 49 % акций которой принадлежало англичанам. Отныне вся нефтяная промышленность Бирмы перешла в руки государства. Этот шаг правительства далеко выходил за пределы единичного факта национализации, поскольку Революционный совет уже не только на словах, но и на деле отвергал положение о гарантиях от национализации, с помощью которых его предшественники пытались привлечь в Бирму иностранный капитал и добиться валютных вливаний в бирманскую экономику. Национализация нефтяной компании была совершена с выплатой компенсации, что, однако, не уменьшало значения этого шага.

15 февраля генерал Не Вин выступил с речью, в которой заявил, что «частный сектор несовместим с нашими целями». Председатель Революционного совета сказал, что все существующие частные промышленные предприятия будут в конце концов национализированы и новые инвестиции допускаться не будут. Было указано и на неизбежность национализации торговли. В речи была подчеркнута решимость правительства безжалостно пресекать любую подрывную деятельность как местной, так и иностранной буржуазии.

Бирма была охвачена ожиданием: последуют ли новые меры по национализации. В отличие от предыдущих правительств Революционный совет предпочитал проводить подготовку к важным решениям без огласки, полагая, что это будет способствовать более успешному выполнению его программы социально-экономического и политического преобразования бирманского общества.

23 февраля ко всем банкам Бирмы (14 иностранным и 10 бирманским) подъехали грузовики с солдатами и вошедшие в банки офицеры наложили арест на банковские операции. Банки страны были национализированы и объявлены «народными банками». Государство вступило во владение активами в 860 млн. чжа с намерением использовать их для финансирования своих начинаний в области экономики. Вскоре было объявлено о том, что в течение 1963 г. будут национализированы закупка, распределение и экспорт риса, а также лесозаготовительная и лесообрабатывающая промышленность. 14 июня была национализирована «Англо-Бирма Тин К°», занимавшаяся добычей оловянной руды.

Все эти действия преследовали две цели: подрыв позиций иностранного капитала и усиление роли государства в экономической жизни страны. Однако осуществление правительственной программы уже на этом этапе столкнулось с рядом трудностей, как внешних, так и внутренних. К трудностям внешнего порядка относилось сопротивление буржуазии и связанных с ней политиков. К счастью для правительства, это сопротивление было относительно слабо организовано, ибо бирманская буржуазия так и не смогла стать крупной силой, а каждое новое правительственное мероприятие, ликвидируя экономическую основу той или иной части собственников, вносило еще больший разброд в ряды оппозиции. Более опасной для политики и самого существования правительства оказалась деятельность оппозиции внутри армии, которая опиралась в основном на правое крыло высшего офицерства во главе с Аун Джи и рассчитывала отстранить генерала Не Вина от власти, используя его отъезд за границу на лечение. Наконец, дополнительные трудности создавались также субъективными факторами, проистекавшими из недостаточного опыта новых руководителей страны и игнорирования чисто экономической стороны дела: желание как можно скорее превратить Бирму в процветающее передовое государство приводило иногда к опрометчивым решениям, исправление которых требовало больших усилий, расходов и времени.

Противодействие принятию новых законов, а также саботаж в промышленности и со стороны части государственных служащих не приостановили деятельности Революционного совета. Более того, 19 октября 1963 г. был принят закон, по которому правительство могло национализировать любое частное предприятие в стране. Лица, препятствующие осуществлению этого закона, подвергались тюремному заключению на срок до 5 лет. Вслед за тем был принят «Закон о защите социалистической экономики», по которому лица, «чинящие препятствия производству и транспортировке товаров, затрудняющие деятельность торгующих и банковских организаций, а также занимающиеся контрабандной торговлей», подлежали тюремному заключению.

Если в начале 1963 г. основной упор в национализации был сделан на передачу государству иностранной собственности, то теперь правительство перешло к национализации бирманских предприятий. Одним из первых и важных шагов в этом направлении, имевшим одновременно политический смысл, была национализация Корпорации экономического развития, руководимой армейскими офицерами под руководством Аун Джи, а также торговых заведений Института вооруженных сил. Корпорация к 1963 г. выросла в крупнейшую торгово-промышленную силу в Бирме и, пользуясь своей автономией и влиянием, активно прибирала к рукам различные предприятия, торговые учреждения и средства транспорта. Уже после прихода к власти Революционного совета Корпорация заключила договор с японскими специалистами на разведку железной руды и вела переговоры с банками ФРГ о получении валютного займа.

Ликвидация Корпорации была тесно связана с ликвидацией внутриармейской оппозиции политике правительства. Возглавлявший оппозицию бригадный генерал Аун Джи был уволен из армии с запрещением жить в Рангуне и заниматься политической деятельностью. Через несколько месяцев, в начале 1964 г., из Революционного совета был выведен сторонник Аун Джи, министр развития и торговли полковник Чит Мьяин, который пытался проводить политику своего бывшего шефа, ориентируясь на капиталистические страны и препятствуя национализации торговли и промышленности. Изгнание правых из Революционного совета консолидировало его силы, решения отныне принимались более согласованно и, главное, развеялись надежды противников Революционного правительства на изменение его политического курса.

Теперь оппозиция сказывалась в первую очередь в действиях торговцев, придерживавших дефицитные товары, поднимавших цены на предметы первой необходимости и скупавших в государственных магазинах товары для перепродажи их на черном рынке. 19 марта 1964 г. было объявлено о национализации торговых заведений в Рангуне. Эта операция была проведена так же оперативно, как и национализация банков. Несколько тысяч солдат заняли магазины, склады и конторы, группы военнослужащих обошли магазины, информируя владельцев о национализации. За 6 дней было национализировано более 3 тыс. магазинов и лавок, хозяевами которых были большей частью индийцы и китайцы. Учет товаров и активов торговых предприятий проводился с помощью добровольцев. Убедившись в успехе операции в Рангуне, правительство перенесло действия в другие города и районы Бирмы. К 19 апреля в руки государства перешло более 8 тыс. магазинов, а в общей сложности по стране было национализировано 12 тыс. торговых предприятий.

Однако эта мера, как бы энергично она ни была проведена, не решила проблемы спекуляции, роста цен и черного рынка. Большое количество товаров, особенно в провинции, где торговцы успели подготовиться к национализации, было припрятано. К тому же правительство не имело ни достаточного числа честных работников, которые могли бы занять места торговцев в магазинах, ни возможностей обеспечить исступление товаров в магазины после того, как частники были отстранены от дел.