Читать онлайн «Древние германцы». Страница 39

Марк сильно ненавидел Ариогеза и поэтому объявил, что, если кто приведет его живым, тот получит тысячу золотых, и пятьсот тот, кто убьет его и покажет его голову… Однако, когда тот был впоследствии взят в плен, он не сделал ему никакого зла, а сослал его в Александрию.

Гл. 8. [174 год] Маркоманов и язигов он подчинил после долгой и большой борьбы и опасностей. А против так называемых квадов ему пришлось вести большую войну, и ему удалась, вернее, была дарована божеством неожиданная победа, а именно – римлян, подвергавшихся в битве большой опасности, самым неожиданным образом спасла божественная воля. Так как квады окружили их в подходящем для этого месте, то римляне бились решительно, сомкнув щит к щиту. А варвары затянули битву, рассчитывая их легко захватить благодаря усталости и жажде. Они отдельными отрядами заняли все окрестности и, чтобы тем неоткуда было взять воды, оцепили их, так как сами были тут в очень большом числе. Таким образом, римляне оказались в исключительно плохом положении из‐за усталости, ран, солнца и жажды. Они не могли ни сразиться, ни тронуться куда‐нибудь, а стояли в строю на одном месте и изнывали от зноя. Как вдруг набежали большие тучи, и хлынул сильный дождь по воле богов. Есть предание, будто некий египетский маг Арнуфий, бывший при Марке, призвал Гермеса Воздушного и некоторых других богов при помощи самого сильного колдовства, и по их воле низвергся дождь. [Дальше опускаем вставку византийского историка Ксифилина, утверждающего, что чудо произошло по молитве одного легиона, состоявшего из христиан.] Когда ливень хлынул, сначала все поднимали головы и ловили его ртом, а затем одни подставляли под него щиты, другие шлемы и жадно тянули воду сами и давали пить коням. А когда варвары на них напали, они одновременно и пили, и сражались; некоторые, даже уже будучи ранены, глотали воду вместе со стекавшею в шлемы кровью. Они сильно пострадали бы от налегавших на них врагов, так как большинство было занято питьем, если бы сильный град и частые молнии не падали на их врагов. Там можно было видеть, как в одном и том же месте одновременно с неба шли вода и огонь. Одни освежались влагою и пили, а другие загорались и умирали. И огонь не настигал римлян, а если где и попадал на них, то немедленно гас. Дождь не был на пользу варварам, но, как масло, еще больше увеличивал сжигавшее их пламя. Находясь под дождем, они искали воды. Некоторые из них наносили себе раны, стараясь хоть кровью погасить огонь, а некоторые подбегали к римлянам, думая, что только у них есть спасительная вода. Отражал их поэтому даже сам Марк.

Он был седьмой раз провозглашен воинами императором.

Гл. 15 и 16. [175 год] Когда маркоманы прислали послов с сообщением, что все предписанное им, несмотря на все тяготы и трудности, они все‐таки выполнили, он освободил половину их пограничной страны, так что им пришлось отселиться от Истра… ограничил для них пункты и дни торговых сношений (прежде они не были определены) и произвел обмен заложниками.

Язиги, потерпев неудачу, явились для соглашения с Антонием, причем умолял его об этом сам Зантик. Сначала они просили своего второго царя Банадаспа вступить с ним в переговоры. Теперь все знатные явились вместе с Зантиком. Они соглашались на такие же условия, какие были предложены квадам и маркоманам, кроме того условия, по которому они были должны вдвое дальше отселиться от Истра. А император хотел даже их совсем истребить. То, как они и тогда еще были сильны и как много зла они сделали римлянам, тут же обнаружилось в том, что им пришлось возвратить 100 тысяч пленников помимо тех, которые были ими проданы, или умерли, или убежали. Они еще немедленно доставили ему 8 тысяч всадников в качестве военной помощи, из которых 5500 человек он послал в Британию.

Гл. 18. [179 – 180 годы] Язиги прислали послов и попросили снять с них некоторые из договорных условий. Частично он им уступил, с тем чтобы они совсем не отложились от римлян. Однако ни они, ни буры не захотели сражаться в союзе с римлянами, прежде чем не получили от Марка заверения в том, что он будет всегда вести войну [с квадами]. Они боялись, что он, примирившись с квадами, как бывало прежде, оставит в соседстве с ними врагов…

Гл. 20. [179 – 180 годы] У квадов и маркоманов, приславших послов, [случилось следующее]: 20 тысяч воинов, расположенных у тех и других в укреплениях, не давали им ни заниматься скотоводством, ни обрабатывать землю, ни делать спокойно что‐нибудь другое… Квады, будто бы не вынося этого постоя, всем народом снялись с места с целью напасть на семнонов. Антонин, предугадывая их намерение, преградил им дороги и помешал этому. Он не хотел таким путем приобрести их землю, а только наказать людей. [Описание войн Марка Аврелия заканчивается его смертью.]

Гл. 33, 4. И проживи он больше, все живущие там племена были бы покорены.

[В LXXII книге описывается германская политика императора Коммода.]

Гл. 1, 2. [180 год] Он достиг 19 лет, когда скончался его отец, оставивший ему много очень почтенных попечителей из сенаторов. Коммод заявил, что он пренебрегает их советами и наставлениями, и, заключив с варварами договор, отбыл в Рим: он не любил труда и страстно стремился к легкой городской жизни.

Гл. 2. [180 год] У маркоманов больше не было ни продовольствия, ни достаточно людей, так как множество их погибало и их землям наносился постоянный вред. Они послали к нему для заключения мира только двух послов из знатных лиц, а двух других из более бедных. Он легко мог их истребить, но… заключил с ними договор на тех же самых условиях, на которые соглашался его отец. А именно: они должны были возвратить перебежчиков и пленных… и платить каждое лето хлебом какой‐то условленный налог, который он позднее им простил. Он взял у них разное оружие и, кроме того, у квадов 13 тысяч воинов, а у маркоманов меньше. Вместо того он возложил на них обязанность ежегодно давать сколько‐то человек. Он, впрочем, еще предписал им не собираться часто и в любом месте их области, но раз в месяц в одном и том же месте в присутствии какого‐нибудь римского центуриона. Еще они не должны были воевать с язигами, бурами и вандалами. На таких условиях он с ними вступил в соглашение и очистил все сторожевые пункты, находившиеся в той их области, которая была раньше отрезана в качестве пограничной.

Гл. 3. [180 год] Коммод дал мир бурам, приславшим к нему посольство. Прежде он, несмотря на их частые просьбы, на это не шел, так как они были сильны и хотели получить не мир, а передышку для военных приготовлений. Теперь же, так как они были сильно истощены, он примирился с ними. Он взял у них много заложников, получил обратно много пленников от буров и от остальных племен 15 тысяч и заставил остальных поклясться в том, что они не будут постоянно или временно жить в своей земле, прилегающей к Дакии на 40 стадий321.

[От LXXVII книги сохранились фрагменты о германской политике императора Каракаллы.]

Гл. 3. [213 год] …Кельтские народы не принесли ему ни радости, ни возможности прослыть мудрым и мужественным, но изобличили его как большого обманщика, простака и труса…

Гл. 13, 4. [213 год] Антонин322, отправившись походом в страну аламаннов, распоряжался, если только увидит где‐нибудь удобное для поселения место: «Да будет здесь воздвигнуто сторожевое укрепление, да будет здесь основан город». При этом он от себя давал местности какое‐нибудь прозвание, а местные жители его не меняли: одни из них оставались в неведении, а другие думали, что он ребячится. С этих пор он стал их презирать и не только не пощадил их, но с теми, к кому он, по его словам, пришел помочь на войне, поступил, как со злейшими врагами. Он созвал их взрослых мужчин будто бы с целью раздать им жалованье, и всех их по команде (он сам подал знак щитом) окружили и перебили. Остальных он переловил, разослав по окрестностям всадников.

Гл. 13, 7. Некоторых из убитых им знатнейших лиц он велел выбросить без погребения.

Гл. 14. [213 год] Он воевал против каких‐то кеннов323, кельтского племени. Они, по рассказам, напали на римлян очень храбро и даже выдергивали из тела ртом стрелы, которыми их ранили осроэны, чтобы не отнимать у своих рук времени уходом за этими ранами. Впрочем, они сами продали ему славу победы над собой за большие деньги и позволили отступить в Германию. Женщины [кеннов, хаттов и аламаннов], взятые римлянами в плен, на вопрос Антонина, хотят ли они быть проданными или убитыми, выбрали последнее. Когда их после этого продали, они все убили себя, а некоторые и своих детей.

Многие из живущих у самого Океана, при впадении Альбиса, послали к нему послов, прося дружбы, чтобы получить деньги. Так как он уже делал так раньше, многие приступали к нему с этим, угрожая войной; и он согласился со всеми ними. Если им что и говорилось против их желания, то при виде золотых они покорялись, так как он дарил им настоящие золотые. Напротив, римлянам он давал поддельные деньги, и серебряные, и золотые: он приготовлял первые из посеребренного свинца, вторые из золоченой меди.