Читать онлайн «Гитлер». Страница 29

Вместе с новыми друзьями, в том числе с Федером, Гитлер обсуждал возможность создания новой партии, которую они хотели назвать Социально-революционной, чтобы, во-первых, «обеспечить нам с самого начала возможность ближе связаться с широкой массой, так как вне этого вся работа казалась нам излишней и бесцельной», а во-вторых, потому что «социальные воззрения нашей новой партии действительно означали целую революцию».

Однако Гитлеру не пришлось заниматься основанием новой партии, так как 19 августа 1919 года его отправили в военный лагерь в Лехфельде, где содержались вернувшиеся из плена солдаты. Пока шел процесс демобилизации, за ними надзирали не только военные, но и гражданские лица, видевшие свою задачу в том, что вдохнуть в этих потерявших всякие ориентиры людей веру в новую Германию. В их числе были и выпускники курсов рейхсвера, отправленные сюда на месяц для «стажировки»: им предстояло проверить на практике, способны ли они заниматься публичной пропагандой. Самых способных выделили – среди них был Адольф Гитлер. Фон Мюллер специально отметил очарование «удивительного гортанного голоса» человека «с бледным худощавым лицом, не по-уставному свисающей на лоб прядью волос, коротко подстриженными усами и большими светло-голубыми глазами, в которых горит холодный огонь фанатизма».

Отчеты о работе Гитлера в Лехфельде подтверждают: он действительно обладал ораторским даром и умел увлечь аудиторию. Сам Гитлер пишет об этом, не скрывая радости: «Из меня вышел оратор. Я испытал настоящее счастье. Теперь исполнилась моя мечта, я мог делать полезное дело, и где же – в армии! Мне безусловно удалось вернуть моему народу и моей родине сотни и тысячи слушателей моих. Я пропитал свой полк национальным духом, и именно на этих путях мы восстановили воинскую дисциплину». Для «иммунизации» войск против «левых лозунгов» пропагандистам выделили пять тысяч брошюр «Что надо знать о большевизме», столько же листовок и небольшую библиотечку. Именно в этих материалах Гитлер, по всей видимости, и заимствовал большую часть своих идей. И, хотя еврейский вопрос трактовался в них с известной долей осторожности, он отдался его обсуждению с пылкой страстью. Вероятно, именно поэтому капитан Майр и передал ему письмо еще одного бывшего «доверенного лица» – военного коменданта Мюнхена Адольфа Гемлиха, – посвященное опасности «иудаизма для нашего народа», предложив написать ответ.

Этот первый политический документ Гитлера, датируемый 16 сентября 1919 года, имеет огромное значение, ибо в нем он подробно излагает свои взгляды по еврейскому вопросу. Неприязнь все растущей части населения к евреям, пишет он, основана не только на трезвом анализе их вредоносной деятельности, но и на личных ощущениях. Вот почему антисемитизм легко приобретает характер эмоциональный, что является ошибкой. В качестве политического движения он не может и не должен быть продиктован чувствами, но должен отталкиваться от фактов; и первый из них тот, что важна нация, а не религия. Далее инструктор отказывает евреям в способности к любой ассимиляции, исключая языковую. Евреи смогли более других народов сохранить особенности своей расы благодаря тысячелетнему инцесту. Среди этих особенностей – материализм и «пляски вокруг златого тельца»; о человеке они судят не по его характеру, не по его заслугам перед общиной, а по его богатству. Оружие еврея, продолжает он, это общественное мнение, формирующееся через прессу, которой он же руководит и манипулирует. Его власть – это деньги, накапливаемые в виде процентного капитала. Всякое стремление к более возвышенным целям, будь то религия, социализм или демократия, есть не более чем средство для удовлетворения денежных аппетитов и страсти евреев к господству. Как следствие их деятельности, все народы заражены «расовым туберкулезом».

Иррациональный антисемитизм находит свое выражение в погромах. Напротив, осознанный антисемитизм должен вести к планомерной и законной борьбе с привилегиями, которыми пользуются евреи в отличие от других иностранцев, проживающих в Германии. Высшей целью осознанного антисемитизма должно быть удаление евреев. И только сильное национальное государство способно ее достичь.

Различие между осознанным – позже Гитлер использует термин «научный» – и безрассудным антисемитизмом позже легло в основу всей его антиеврейской политики.

Безрассудный антисемитизм он использовал для достижения политических целей, осознанный – для идеологического оправдания своих действий; благодаря ему он сумел отбросить за ненадобностью мораль и совершать преступления, до того попросту невообразимые. Его «холодный фанатизм», отмеченный многими наблюдателями, был лишь фасадом, за которым скрывалась глубокая ненависть ко всему еврейскому. Различение двух форм антисемитизма служит наглядным подтверждением «рационализации» примитивных инстинктов, вытесняемых сознанием.

Таким образом, ответ на письмо Гемлиха является первым достоверным свидетельством патологического антисемитизма Гитлера, рационально объясняемого национальной необходимостью. Этот фрейдистский механизм сублимации разрушительных инстинктов в виде «позитивной программы» играл аналогичную роль в партийных движениях и партиях антисемитской и националистической направленности и до войны. После поражения три основных элемента этой программы – радикальный национализм, расовый антисемитизм и идеология германизма – привлекали еще больше народу, чем прежде. Доказательством тому служит успех Лиги защиты и протеста германского народа, основанной в 1919 году и до исчезновения в 1922-м насчитывавшей в своих рядах более 220 тыс. человек.

Немецкая рабочая партия (ДАП) была основана 15 января 1919 года, больше чем за два месяца до собрания в Милане первой фашистской организации. Инициатива принадлежала слесарю мюнхенских железнодорожных мастерских Антону Дрекслеру и спортивному журналисту Карлу Гарреру. Ранее оба принимали участие в создании – под влиянием общества «Туле» – Рабочего политического центра. Дрекслер уже имел за плечами некоторый опыт политической деятельности, будучи членом Немецкой партии отечества. В августе 1919 года он опубликовал брошюру под названием «Мое политическое пробуждение» – нечто вроде личного дневника, в котором делился трудностями при выработке «национал-социалистической программы».

Идея национал-социализма к этому времени уже успела оформиться. В «Манифесте коммунистической партии» (1848) о нем уже говорится как о мелкобуржуазной идеологии, реакционной и утопической, возникающей в ответ на угрозы капитализма. Понятие национал-социализма использовали партия Штекера и движение Фридриха Нойманна; оно фигурирует в брошюре Освальда Шпенглера «Пруссианство и социализм». Разумеется, национал-социалистические и немецкие рабочие партии существовали в Австрии и Чехословакии и в середине XIX, и в начале ХХ века, но никаких связей между ними и инициативами Гаррера и Дрекслера не прослеживается. Главным побуждением этих организацией было освободить немецкий социализм от марксистского наследия. Так, Дрекслер мечтал «отмыть» квалифицированных рабочих, имевших постоянное жилье, от пролетарских стигматов и придать им тот же социальный статус, что имела буржуазия. Наиболее устроенный экономически и социально, рабочий должен был отказаться от классовой борьбы и выступить единым фронтом с буржуа против общего врага – еврейского капитала, который эксплуатировал и того и другого во имя интересов «интернационала золота». Кроме того, Дрекслер призывал к созданию мирового порядка, при котором идеализм вытеснит материализм как в среде политических руководителей, так и среди граждан.

Предполагалось, что ДАП станет бесклассовой социалистической организацией под руководством немецких лидеров. Дрекслер также выступал против национализации крупных предприятий и участия рабочих в их управлении, но настаивал на разделе прибылей. С самого начала он пользовался поддержкой «Туле» – движения, стремившегося привязать рабочих к национальным ценностям и оторвать их от интернационализма.

По просьбе Карла Майра 12 сентября 1919 года Гитлер явился в пивную «Штернеккер» на собрание ДАП, на котором выступил Федер. В списке присутствовавших – 39 фамилий, в том числе четыре члена руководящего комитета и два товарища Гитлера по Лехфельду, – картина повторится и на последующих заседаниях. Помимо ДАП, рейхсвер интересовался и другими мюнхенскими политическими организациями, как левыми, так и правыми. Гитлеру этот интерес представлялся вполне оправданным, ведь «революция дала солдатам право участвовать в политических партиях, и этим правом теперь пользовались как раз наиболее неискушенные солдаты». Спустя некоторое время их этого права лишили, потому что убедились в том, что «солдаты отворачиваются от революционных партий и отдают свои симпатии национальному движению и делу возрождения родины».