Читать онлайн «Разыскания о начале Руси (Вместо введения в русскую историю)». Страница 56

К числу болгарских княжеских имен можем отнести и те, которые встречались нам в истории ГунновКутургуров и Утургуров, каковы Синнио, Заберган и Сандил. Первое напоминает уменьшительную форму Синко в Игоревом договоре. Заберган или его вариант Заберга может быть сближен по корню с Beurgus, аланским князем V века, о котором упоминает Иорнанд. Относительно имени Сандил и его варианта Сандилх, если возьмем в расчет древнее носовое произношение (СЖдил), то получим чисто славянское имя Судило или Судилко (и сложное Судислав).

Если обратим внимание на тех Болгар, которые встречаются в дружинах Велизария и обозначены у Прокопия под общими названиями Гуннов и Массагетов, то и здесь также можно усмотреть славянскую стихию. Вопервых, несколько раз упоминается один из предводителей конницы Айган или Айга, родом Массагет. А у Менандра имеем Анагая или Анангая, предводителя Утургуров на берегах Меотиды (повидимому, одного из преемников Сандила); вероятно, это имя есть вариант Прокопиева Айгана, хотя лицо не одно и то же6. Далее в "Готской войне" Прокопия между начальниками конных дружин встречаются Массагеты Дзантер, Хорсоман и Эшман, имена чисто арийские, а не тюркофинские. Дзантер напоминает известного скифского царя Дантура или Идантура. Эшман, вероятно, имя тожественное с болгарскими Сисманами или Шишманами. Хорсоман, с его вариантом Хорсомант, очевидно, произошло от славянского божества Хорса. (А мант соответствует окончанию немецких имен на мунд, литовских на мунт, славянских на мут и мид.)

Этот Хорсомант был настоящий славянский богатырь как по силе и мужеству, так по излишней отваге и пристрастию к крепким напиткам. ("А Массагеты суть величайшие пьяницы из всех смертных" заметил Прокопий, De Bel. Vand. К. I. с. 12.) Однажды, когда Готы осаждали Велизария в Риме, Хорсамант с несколькими византийскими всадниками наткнулся на 70 неприятелей и гнал их до самого лагеря. Несколько времени спустя он был ранен в левую голень, так что не мог сесть на коня. Эта рана приводила его в гнев, и он грозил жестоко отомстить Готам. Когда ему стало лучше, то раз, по обычаю своему напившись за обедом в полпьяна, он объявил, что идет на неприятелей один и пеший. Дойдя до Пинчианских ворот, он сказал страже, что имеет поручение от Велизария в неприятельский лагерь. Стража, зная расположение к нему Велизария, пропустила его. Неприятели почли его сначала перебежчиком; но когда он стал пускать в них стрелы, то на него бросились 20 человек. Хорсомант побил их и пошел вперед. На него бросились новые толпы; наконец, окруженный со всех сторон, он пал, избив порядочное количество врагов. Да, это историческое событие, засвидетельствованное Прокопием, является как будто отрывком из наших богатырских былин! Вот еще пример из "Готской войны". Анкона едва не была взята Готами, если бы в крепости на тот раз случайно не присутствовали два витязя, Улимун Фракиец и Вулгуду Массагет: они приняли участие в сражении, своими мечами отразили неприятелей, но воротились в город сильно израненные. Вторая половина имени Вулгуду напоминает Гуды Олегова и Игорева договоров. С носовым звуком оно будет оканчиваться на гунд или ганд, и действительно в той же Готской войне встречается Гунн Ольдоганд и кроме того Гунн Улдах (с придыханием оно должно было произноситься Вулдах или Вулдай). Мало того, у Агафия из той же эпохи имеем Регнаря. Это имя, конечно, то же, что готское Рагнарь, о котором упоминает Прокопий в Готской воине; однако Регнарь Агафия не Гот: он родом Гунн из племени Витигоров (т. е. Утургуров). Ясно, что под именами Гуннов и Массагетов скрываются в данных случаях все те же Славяне-Болгаре.

Довольно об именах. ТюркоФинская теория усматривает и другие следы угорских наречий в языке Болгар, например слова: боиляды, таркан, аул. Но каким образом слово "боиляды" (boilades) может быть доказательством угорского происхождения, когда его совсем нет в финских языках? Означает ли оно былей Слова о полку Игореве или просто Русское боляре, во всяком случае оно должно быть поставлено в числе доказательств именно славянского, а не финского происхождения Болrap. Константин Багрянородный в своем сочинении "О церемониях Византийского двора" упоминает о "шести великих болядах", как о высших сановниках при болгарском государе. Эти великие боляды как нельзя лучше соответствуют тем Русским "великим (или светлым) боярам", о которых говорится в Олеговом договоре. Тот же Константин приводит болгарские титулы Конартикина и Вулия Таркана (ibid. о KonarticeinoV cai d BouliaV TarcanoV); эти титулы, повидимому, носили старшие сыновья болгарского государя. Конартикин м. б. есть испорченное в греческой передаче слово, вместо Контаркан (в X в. в числе болгарских послов в Византии встречается Калутеркан), т. е. вторая половина слова та же, что в титуле Вулий Таркан. А последнее, конечно, означает: Велий (великий) таркан. Не беремся объяснить происхождение слова "таркан". Предположим, что оно действительно принадлежит восточным языкам; но и в таком случае это не доказательство финского или турецкого происхождения Болгар. Известно, что титулы легче всего заимствуются у других народов (наши титулы царь, император, граф и т. п. разве славянского происхождения?). Притом само слово "таркан" никем не объяснено филологически из финских языков; а что в нем заключено слово хан, по толкованию Шафарика, то и это толкование довольно произвольное; да нам и не известен титул хана у народов собственно финских. Шафарик считал Болгар Финнами. А слова на кан, хан и ган встречаются в различных языках. Для примера укажу на персидского полководца Нахорагана в VI веке и византийского патриция Теодорокана в X. Последователи тюркофинской теории хазароаварский титул кагана или хакана отождествляют статарским ханом; но такое тожество еще не доказано. Вообще филология при объяснении подобных слов нередко доказывает свой произвол и свою несостоятельность в решении вопросов историкофилологических, если она не ищет поддержки в строгой исторической критике.

Что касается до слова аулдворец, будто бы тожественного с киргизским аи l или мадьярским ol , то здесь, по всей вероятности, кроется какоелибо недоразумение. Некоторые византийские писатели (Феофан и Зонара) упоминают, что Греки в 811 г. взяли Крумову авлу (aulhn): "так Болгаре называют жилище своего государя" поясняет Зонара. Но каким образом слово "авла" можно относить исключительно к татарским или финским языкам, когда оно существовало и в греко-латинских наречиях? Очень может быть, что оно от Греков же перешло к некоторым варварским народам, если не принадлежит к элементам общим лексикону Туранской и Иранской группы. Сверх того представляется вопрос: нет ли в означенной фразе какого пропуска у византийских писателей или собственно у Феофана, у которого заимствовали другие компиляторы; а он выразился сжато: "Крумову так называемую авлу". Может быть, следовало сказать: Крумову авлу или так называемый (двор? терем? палату? и т. п.).7

Вообще разве это научнофилологический прием: отыскать у Болгар несколько слов, похожих на татарские, и на этом основании утверждать, что они не Славяне? Между тем как Болгаре жили когдато в соседстве именно с УралоАлтайскими народами. В их лексиконе могло оказаться и несколько финнотюркских элементов; особенно эти элементы могли отразиться в личных именах, в названии высших титулов и т. п. На таком основании и древних Руссов можно было бы отнести к племенам тюркскофинским. Не говоря уже об эпохе послетатарской, оставившей некоторые следы в нашем лексиконе; но и в дотатарскую эпоху мы встречаем немало имен и слов, имеющих сходство с финскими и тюркскими, что совершенно естественно при давних и близких отношениях Восточных Славян к своим северовосточным и юговосточным соседям.

1 Куврат, Батбай, Котраг, Алтицей, Алзеко, Кубер, Аспарух, Тербель. Кормезий, Телец, Сабин, Паган или Баян, Умар, Токт, Чериг, Кардам, Крум, Мортагон, Пресиям, Борис, Алм, Ахмед, Талиб, Мумин, Боил, Чигат, Мармес, Книн, Ицбоклия, Алогоботур, Конартикин, Булий, Таркан, Калутеркан, Кракрас, Елемаг, Кавкан, Боритакан, Ехаций, Дебет, Била, Боксу, Гетеи и др. (Славян. Древн. т. II. кн. I. 269-270).

2 В Ипат. лет. под 1276 г. тоже употреблено слово "отеребить" в смысле расчистить, приготовить место для города или крепости. Позд. прим.

3 Позволяю себе не соглашаться с ученым автором Филологических Разысканий, который считает кремль и кремень словами не одного корня: на том основании, что кремень есть название твердого камня, а кремль первоначально был деревянной крепостью. (I. 256.) Но кремль очевидно означал вообще крепость или твердь; а известный камень получил название кремня именно по своей твердости или крепости. Относительно имени Крум есть еще вариант: в Белградском синаксаре 1340 года оно пишется КрЖг т. е. Круг (сл. Гильфердинга. I. 37) слово, надеюсь, совершенно сла

4 Почему-то у нас существует мнение, что слово богатырь не славянского происхождения, а заимствовано нами у Татар, и в доказательство приводят, что до Татарского владычества оно не встречается в письменных памятниках. Но, во-первых, есть множество других слов, несомненно употреблявшихся народом и случайно не попавших в немногие дошедшие до нас памятники доТатарской эпохи. Во-вторых, слова бог и тур несомненно славянские; почему же, будучи сложены вместе, они дадут татарское слово? В-третьих, слово богатырь есть у западных Славян, т. е. у Поляков и Чехов. А приведенное здесь имя болгарского военачальника показывает, что это слово задолго до Татарского владычества существовало и у южных Славян. Следовательно объяснение его татарским влиянием было основано на недостаточном изучении. Мне уже случалось указывать на то, что у нас продолжает господствовать очевидная наклонность всякое слово, сколько-нибудь трудное для объяснения, толковать иноземным влиянием, и что в лексиконе татаро-финских народов много общего с лексиконом народов арийских, особенно восточно-славянских. Не надобно забывать исконное и тесное соседство этих народов еще в древней Скифии и средней Азии. Следовательно, лексикон той и другой группы народов отражает влияние времен еще доисторических, и скорее можно предположить влияние арийских народов, как более одаренных и ранее развившихся, на соседние народы Северной или Урало-Монгольской группы.