Читать онлайн «Латино-Иерусалимское королевство». Страница 36

Несколько замков, которыми владели оба ордена, равно как и башни, которые доверяли им в отдельных городах, резко контрастируют с огромным богатством и мощной армией рыцарей-монахов. Обычное число рыцарей-монахов в королевстве составляло примерно пять сотен рыцарей и столько же туркополов; сюда не входят гарнизоны их замков, которые доставались им с таким трудом, ибо рыцари из орденов представляли собой «мобильную армию», всегда готовую к маршу и тем более удобную для использования, потому, что у нее не было собственной территории, которую требовалось бы защищать. У рыцарей — монахов были казармы («дома» Храма и Госпиталя) в большинстве городов, которые они были готовы покинуть, чтобы сопровождать паломников — Григорий IX с раздражением напомнит в 1238 г. тамплиерам, что им надлежит присматривать за дорогой из Яффы в Цезарею, которая в тот момент подвергалась разорительным набегам мусульман — или начать боевые действия{171}.

Ордена носили интернациональный характер: сеть их «командорств» или «прецепторий» охватывала все христианские государства, тогда как от восточных государей они принимали в пожалование поместья и ренты, а знатным паломникам служили посредниками, подготавливая их пребывание на Святой Земле. Например, около 1168 г. госпитальеры получили от Венгерского герцога 10 000 безантов, чтобы приобрести поместья и земли, где тот намеревался останавливаться в течение своего паломничества; подразумевалось, что после отъезда или смерти князя приобретенное имущество и земли отойдут в пользование ордена. Великий Магистр извинился перед герцогом за то, что в окрестностях Иерусалима приобрести уже ничего нельзя; зато он предложил герцогу владения в Эммаусе, Икбале, Бельвеере и Saltus Muratus, которые принадлежали госпитальерам в этом регионе, в том случае, если знатный даритель не пожелает остановиться в Акре, где за 6000 безантов орден приобрел для него дворец и четыре дома с поместьем по соседству, приносящие 1100 безантов в год. Аналогичные сделки были заключены и с чешским герцогом Владиславом (которому предоставили Крак де Шевалье в качестве резиденции) и графиней Сен-Жилльской, Констанцией, дочерью короля Франции Людовика VII, которая купила поместье возле Акры взамен ежегодной ренты в 50 безантов, которые орден обязался ей выплачивать в период ее пребывания на Святой Земле{172}. Активная банковская деятельность обоих орденов в XIII в. ведет свое начало от тех же операций, когда паломники передавали деньги в командорства своей страны, чтобы получить их по прибытии на Восток, предъявив выданное им свидетельство — мы говорим о переводном векселе. Также и король Англии Генрих II послал значительную «милостыню» тамплиерам и госпитальерам на нужды Святой Земли для своего пребывания в королевстве Иерусалимском, куда он намеревался прибыть после заключения мира с французским королем{173}. Даже на Востоке использовали кассы орденов для хранения там денег, особенно в периоды кризисов; так, в 1199 г. папе римскому пожаловались, что тамплиеры отказались вернуть епископу Тивериадскому 1300 безантов и другое имущество его церкви, оставленное у них на хранение предшественником прелата. Папа приказал тамплиерам вернуть просимое, но местное духовенство превысило свои полномочия и отлучило орден от церкви: в свою очередь, папа отменил отлучение до тех пор, пока не получит более полную информацию о конфликте{174}.

Хоть ордена и возникли в среде духовенства, отношения между ними не замедлили испортиться: тамплиеры и госпитальеры поспешили как можно скорее выйти из-под юрисдикции патриарха Иерусалимского и добиться подчинения исключительно папе, основывая свои претензии на том, что они являлись интернациональными организациями. Как представители двух сословий — рыцарей и клириков — и тот и другой орден злоупотреблял своим двойственным положением: в качестве сеньоров они владели землями, но как монахи претендовали на то, чтобы не отдавать десятину, предназначенную епископам. В свое время церковь первой начала даровать орденам имущество: вполне понятно раздражение духовенства, столкнувшегося с неблагодарностью рыцарей-монахов. Ведь под предлогом своей независимости от местного духовенства тамплиеры и госпитальеры принялись строить церкви, невзирая на деление по приходам, не спрашивая позволения у епископата, и проводить богослужение в отлученных от церкви городах, где находились их резиденции, причем не частным порядком и не без колокольного звона, что было им разрешено, а с 'помпой, принимая в орденских капеллах отлученных. В Иерусалиме исконная резиденция госпитальеров располагалась напротив церкви Ла Латин, неподалеку от Гроба Господня, но рыцари-монахи постепенно приобрели все дома, которые отделяли их от этого храма. Пренебрегая святостью места, они сдавили «почитаемую» церковь своими постройками и зданиями, возвышавшимися над ней. Патриарх Фульхерий, выведенный из терпения дурными поступками госпитальеров (звон колоколов во время проповедей, и даже, в 1155 г., вооруженное нападение на капитул Гроба Господня), в конце концов подал в Рим жалобу от лица прелатов Сирии. Святой престол вынес порицание бесчинствам двух орденов, но отказался подчинить их патриарху. Это неполное удовлетворение — конфликт вновь разгорелся в 1168 г. из-за Яффы, где госпитальеры пренебрегли наложенным на этот город интердиктом, построили церковь и возжелали присвоить десятину — пришлось не по вкусу прелатам и стало основным мотивом того, что они встали на сторону кардинала Октавиана (антипапы Виктора IV), обещавшего им поддержку, и до 1161 г. не признавали законным папой его противника Роланда Бандинелли (Александра III){175}.

В отношении королевской власти ордена оставались послушными гораздо дольше. Правда, кажется, что тамплиеры неоднократно проявляли непокорство — ведь ряды ордена пополнялись за счет рыцарей Запада, что делало их выразителями «крестоносного духа», по выражению Р. Груссе, и противниками «разума пуленов», которым, как более привыкшим к местной обстановке, была свойственна осторожность; тамплиеры не соблюдали строгие каноны рассудительной тактики иерусалимлян, потому история их ордена часто представляет собой серию поражений, произошедших по вине самоуверенности и безумной отваги рыцарей, только что высадившихся в Сирии. Тамплиеры были также скупы, и их обвиняли в том, что они пытались помешать прочим франкам проникнуть в осажденный Аскалон через брешь, выставив в ней охрану, тогда как сорок орденских рыцарей вошли в город, чтобы захватить всю добычу (1153 г.). Будучи более уравновешенными, госпитальеры поддержали египетскую политику Амори I, но оказали на короля давление, вынудив его начать кампанию 1168 г., не дожидаясь подхода византийцев. Великий Магистр ордена Жильбер д'Ассальи (1163–1170 гг.), исторг у короля обещание уступить госпитальерам Бильбейс и всю соседнюю провинцию с годовым доходом свыше 100 000 безантов и 50 000 безантов ренты с десяти других городов, взамен участия 50 рыцарей и по меньшей мере 50 туркополов в походе. Стремясь овладеть этими благами, Жильбер набрал отовсюду наемников, растратил всю казну ордена и задолжал более 100 000 безантов. Провал завоевания Египта обернулся катастрофой для госпитальеров: Жильбер, пав духом, удалился жить в пещеру и назначение преемника на его место прошло с большими осложнениями; казна ордена была обременена долгами, и разоренные госпитальеры даже не смогли занять замки Аркас и Гибелакар (возле Триполи), которые Амори уступил им в 1169{176}.

Что касается тамплиеров, то Амори I не смог стерпеть их неповиновения: в 1166 г. двенадцать тамплиеров, сдавших крепость в Трансиордании мусульманам, были по его приказу найдены и незамедлительно повешены. Гораздо сложным оказалось дело 1173 г.: ассасины (исмаилиты) из Джебель Нозайри, за владениями которых наблюдали тамплиеры из Шастель Бланк и с которых взимали ежегодную дань, предложили королю заключить союз с франками против мусульман (поговаривали даже, что они собирались принять крещение) и попросили у Амори избавить их от выплаты 2000 безанов, которые были на них наложены орденом. Король заключил с ассасинами договор и предоставил их посольству пропуск на обратный путь; но, когда послы пересекали территорию тамплиеров, на них напал отряд под командованием тамплиера Готье дю Мениля и всех перебил. В ярости Амори и его бароны решили наказать повинного в оскорблении королевского величества. Но великий магистр Эд де Сент-Аман имел наглость воспротивиться их приказу; он сам наложил покаяние на Готье, которое счел достаточным до тех пор, пока папа римский, на суд которого было вынесено дело, не выскажет свое мнение. Эд запретил королю и баронам касаться братьев и их имущества. Амори же, узнав, что Готье вместе с Великим Магистром находится в доме ордена в Сидоне, приказал схватить виновного в присутствии Эда и заключить его в королевскую тюрьму в Тире{177}.