Читать онлайн «Владимир Ленин – собиратель земель Русских». Страница 20

Так, рост национального самосознания, развитие национальных культур обернулись в некоторых произведениях художественной литературы и искусства, научных трудах попытками идеализировать националистические пережитки прошлого, приукрасить историю одного народа, принизить роль других, отгородиться от объективного процесса взаимодействия и сближения национальных культур. Более того, в ряде республик в эти годы дали себя знать и откровенные проявления местничества, национальной замкнутости, настроения национального эгоизма, чванства и т. п.

Именно поэтому, определяя основные направления работы в области совершенствования национальных отношений, Пленум ЦК КПСС (январь, 1987 год) на первый план выдвинул следующие задачи: всемерное упрочение и развитие Советского многонационального государства, наращивание материального и духовного потенциала каждой республики в рамках единого народнохозяйственного комплекса, развитие социалистической по содержанию, многообразной по национальным формам, интернационалистской по духу единой культуры советского народа на базе лучших достижений и самобытных традиций народов СССР.

Идеи и установки, разработанные XXVII съездом КПСС, воплощенные также в новой редакции Программы партии, принятые съездом Основные направления экономического и социального развития СССР на 19861990 гг. и на перспективу до 2000 года, были теоретически и практически хорошо обоснованы. Их реализация, безусловно, обеспечила бы динамичное продвижение нашего общества по пути социалистического и коммунистического созидания, привела бы к дальнейшему укреплению и расцвету нашего государства.

Этого не произошло… Горбачев, Яковлев, Шеварнадзе и др. предали КПСС, свою родину, свою страну. Для них главной целью было укрепить свою власть, приобрести «имидж» на Западе. Социалистическая фразеология была для них лишь средством обмануть коммунистов, широкие массы народа, верившие в социалистические идеалы.

Руководители типа Е.К. Лигачева, Н.И. Рыжкова, движимые карьеристскими соображениями, традицией верности «первому лицу», господствовавшей в КПСС, не проявили политической воли противостоять Горбачеву, Яковлеву и им подобным. Трагедия партии и страны была в том, что обюрокраченная партийно-государственная структура с годами все больше стала «выталкивать» в высший эшелон власти «верноподданных», людей, не обладающих высоким интеллектом, безнравственных, мелких, зачастую непорядочных и подлых.

Продуктом такой структуры и были Горбачев, Яковлев, Шеварнадзе; но не только они, такими были десятки, а может быть и несколько сот высших функционеров КПСС, которые в кризисный момент предали ее, стали «перевертышами».

В этих условиях консолидировались антисоциалистические силы. Их пропагандистская деятельность приобретала все больший размах. КПСС, предаваемая «номенклатурными вождями», все более теряла общественный авторитет и инициативу.

В августе 1991 года группа руководящих деятелей КПСС и СССР предприняла попытку не допустить распада Советского Союза, сохранить социалистические принципы нашего общества. Однако вместо того, чтобы обратиться с горячим эмоциональным призывом к партии и народу встать на защиту социалистических завоеваний, Янаев, Крючков, Язов, Шенин и др. действовали бюрократически, заговорщически: объявили чрезвычайное положение, ввели в столицу танки. В условиях мощной, широко развернутой антисоциалистической пропаганды, дискредитации КПСС как догматической, тоталитарной и даже «преступной» партии, им было трудно достичь поставленной цели. Их действия не были поддержаны широкими массами коммунистов и народа.

К власти в стране пришли активно поддержанные западными странами антисоциалистические силы во главе с Ельциным и его камарильей. КПСС была запрещена, СССР перестал существовать. Россия, другие страны, бывшие республики Советского Союза, начали свой самостоятельный путь, путь трагический, драматический, полный борьбы, распрей, крови и предательств…

Итак, в чем коренились объективные предпосылки кризиса социалистического общественного строя в СССР?

Прежде всего, отметим, что в России не было фундаментальных предпосылок в марксистском смысле ни для социалистической революции, ни для социалистических преобразований, то есть не было достаточно развитой экономики, достаточно высоко развитых производительных сил, пролетариата, преобладающего в составе населения, высокой общей культуры населения и т. п. Революция была обусловлена чрезвычайно острыми социальными противоречиями, ей способствовала Первая мировая война, которая усугубила неимоверные страдания российского народа. В России был весьма организованный рабочий класс, ведомый большевиками во главе с В.И. Лениным. Это предопределило успех Октябрьской революции. Вместе с тем произошло то, что и должно было произойти: отсталость экономики устранялась с помощью форсированной программы индустриализации и коллективизации; отсутствие у пролетариата большинства в стране, развитого сознания и культуры у большинства населения компенсировалось деятельностью иерархически-организованной партии, централизованного государственного аппарата, подменяющих массы. Все это способствовало утверждению в СССР специфической модели «государственного социализма». При Сталине эта модель была еще жизнеспособной.

Однако в 60-е годы возникла настоятельная потребность ее обновления. Новые реальности, связанные с усиливающейся потребностью интенсификации экономики и использования достижений НТР, необходимостью учета многообразных общественных и личных интересов и т. п. подрывали бюрократическую систему, требовали демократизации жизни советского общества.

Жесткая регламентация, игнорирование законов стоимости, рынка сковывают хозяйственную инициативу трудящихся, самоуправленческие тенденции. Утверждается чрезмерная уравнительность, жизненный прожиточный минимум гарантируется независимо от трудового вклада человека. Подобного рода социальная «защищенность» ведет, в конце концов, в экономике к застойным явлениям.

Но дело не только в экономике. Недооценка демократических прав и свобод граждан, их политических инициатив также препятствует социально-экономическому и духовному подъему общества, что в свою очередь ведет к усилению экономических недугов. Возникает порочный круг: неэффективная экономика порождает дефицит свободы (ибо предпосылкой свободы является достойная, благополучная в материальном плане жизнь), недостаток политических прав и свобод, ограничивая дееспособность человека, препятствует экономическому развитию.

Руководство партии и страны, в сущности, эксплуатировали энтузиазм, высокий моральный дух советских людей; однако энтузиазм, не подкрепляемый материальным интересом, постепенно угас, в сознании многих возникло безразличие, тем более что зачастую за словами, за обещаниями, за лозунгами не было реальных, конкретных дел.

Застойные тенденции в экономике отрицательно отражались на наших представлениях о состоянии советского общества. Достигнутое состояние общества идеализировалось; это вело к отказу от выявления и, тем самым, своевременного разрешения внутренних противоречий общественного развития.

Вместе с фаталистическим отношением к закономерностям общественного развития наше общественное сознание было восприимчиво к субъективизму; мы субъективистски назначали сроки приближения к коммунизму, к развитому социализму, к социальный однородности общества и т. д. и т. п. Все это снижало ценность социалистических идеалов, вело к падению авторитета руководства КПСС, партии в целом, порождало равнодушие, пассивность людей.

Так партия, страна, общество входили в затяжной кризис.

В этой связи высвечивается еще одна предпосылка кризиса нашей социалистической общественной системы: неэффективность идеологической работы. Идеологических кампаний, мероприятий было, возможно, много. Но в большинстве своем они были шаблонны: громкие лозунги, не подкрепляемые конкретной работой по убеждению и воспитанию масс. Между тем необходимость идеологической работы становилась все более настоятельной; ведь поколения, участвовавшие в революции, в строительстве социализма, победившие в Великой Отечественной войне, уступали место новым поколениям, для которых наш общественный строй выступал как данность; они плохо знали историю становления советской власти, видели ее недостатки, но не ценили ее достижений, ее достоинств. Если старшие поколения ради высоких целей были готовы «затягивать свои пояса», то молодые к этому не были готовы. К тому же старшие, испытав в прошлом невзгоды, делали все, чтобы молодежь их не знала, не чувствовала.

Вольно или невольно в среде молодежи распространялись потребительские настроения, критическое отношение к обществу, которое не соответствует их потребительским ожиданиям.