Читать онлайн «Становление нации. Религиозно-политическая история Англии XVI — первой половины XVII в. в современной британской исторической науке». Страница 89

Как отмечает либеральный историк П. Коллинсон, годы смены на престоле монархов в 1559, 1603 и 1625 гг. были в каждом случае временем, когда церковь Англии настораживалась: история Реформации в Англии всем своим ходом продемонстрировала, как много в жизни церкви зависело от находившегося у власти монарха. Джон Фокс, оценивая роль королевы Елизаветы в истории церкви Англии, сравнивал её с императором Константином{998}.

Оценивая религиозные взгляды Елизаветы, К. Хейг называет ее «недогматичной протестанткой»{999}. К. Хейг проанализировал, как после восшествия на престол Елизаветы решался религиозный вопрос в парламенте, и развивает свою версию в понимании Реформации как политического процесса. Елизавета была протестанткой, так сказать, по обстоятельствам рождения — брак Генриха VIII с Анной Болейн, в результате которого она появилась на свет и в конечном итоге оказалась на английском престоле, никогда не признавали в Риме. В парламентских дискуссиях с февраля 1559 г. при обсуждении религиозных вопросов палата лордов поначалу соглашалась на то, чтобы Елизавета приняла, если желает, королевское верховенство в церкви, но епископы отрицали право короны или парламента менять религиозные верования в стране. Первоначальный законопроект о Реформации церкви предусматривал восстановление церковных служб в том виде, как они существовали при Эдуарде VI, и этот билль прошел палату общин, но был заблокирован в палате лордов не только епископами, но и светскими лордами. После Пасхи 1559 г. появились два новых билля, которые были более умеренными: билль о королевской супрематии предполагал сделать королеву «верховной правительницей» церкви, но не ее «верховным главой». Все епископы и вестминстерский аббат голосовали против законопроекта о королевском верховенстве, но на этот раз светские лорды поддержали билль, посчитав необходимым сдержать духовенство{1000}.

С гораздо большими трудностями проходил через палату лордов законопроект о единообразии. В этом законопроекте молитвенник 1552 г. был модифицирован и вопрос о присутствии Христа в Евхаристии сделан неопределённым, чтобы не провоцировать споры, сохранены были облачения священников как при совершении католической мессы. Законопроект прошел через палату лордов в соотношении голосов 21:18 — против голосовали все епископы, 9 светских пэров, некоторые из которых просили Елизавету наложить на него вето. Протестантам помогли незаполненные с 1557 г. епископские вакансии, и то, что два епископа уже находились в заключении, а двое были исключены из палаты лордов.

К. Хейг считает, что Реформация в стране опять развернулась под влиянием политической случайности и тактических маневров: по его словам, «церковь Англии получила свой строй управления большинством в три голоса, но и это было достигнуто политическими уловками». К. Хейг полагает, что Елизавета и её протестантские советники хотели более далеко идущей Реформации, но были вынуждены принять половинчатую Реформацию. В консервативном направлении Елизавету подтолкнула палата лордов.

К. Хейг не согласен с версией Дж. Нила{1001}, что королеву, наоборот, подтолкнула в радикальном направлении палата общин. Дж. Нил, по его мнению, преувеличил политическое влияние протестантов: лишь 19 бывших эмигрантов были избраны в парламент, и Елизавете также противостояла, в сущности, католическая по взглядам палата лордов{1002}. Принятый молитвенник был двусмысленным — это был литургический компромисс, который позволял священникам совершать причастие в церкви Англии в католических облачениях, произнося при этом слова, которые могли быть истолкованы в соответствии с католическими понятиями. Священники с консервативными убеждениями вполне могли принять всё это. В букве закона, считает К. Хейг, Елизавета достигла моментальной Реформации, но на уровне приходской религии всё могло сильно отличаться. Приходское духовенство под административным давлением должно было привыкать к новым трактовкам службы, и Реформация в приходах опять происходила всё так же медленно, как это было и ранее{1003}.

К. Хейг считает, что Елизавету испугало её столкновение с палатой лордов при обсуждении и принятии билля о единообразии в 1559 г. В результате королевские «Предписания» по церковному вопросу, подготовленные в июне 1559 г., содержали значительные уступки консерваторам. Образа не объявлялись объектом идолопоклонства как таковые, осуждалось только их суеверное почитание. Столы для причастия должны были стоять на месте алтаря. В причастии должны были использоваться традиционные облатки, а не простой хлеб. Но проведенная летом 1559 г. для проверки положения в церкви визитация приняла более радикальный характер из-за участия в ней бывших эмигрантов. В королевском отношении к результатам визитации остаётся неясным, то ли Елизавета изначально рассчитывала на такой более радикальный характер визитации, то ли её распоряжения были обойдены{1004}.

К. Хейг отмечает, что духовенство без особого рвения подчинилось новым религиозным распорядкам. Во время визитации 1559 г. духовные лица должны были подписаться о согласии на королевское верховенство в церкви, с молитвенником и королевскими «Предписаниями» по церковным вопросам. В Йоркской провинции под новыми требованиями подписалась одна треть. Из разных источников известно, что часть священников так и не выразила своего формального согласия с новыми религиозными порядками, но при этом отстранены от службы были немногие{1005}. По южной Кентерберийской провинции две трети духовенства подписались в 1559 г., а остальные позже. Относительно численности священников, потерявших приходы в южной провинции из-за несогласия с переходом к протестантизму, называлась цифра от 200 до 480 с предпочтительностью ближе к первой цифре{1006}. К. Хейг считает, что их было около 300. Вероятно, ещё больше несогласных было среди помощников приходских священников, так как им терять было нечего, и они превратились в домашних капелланов, священников у рекузантов-католиков, школьных учителей или вообще растворились среди светских лиц{1007}.

В феврале 1560 г. группа ведущих протестантских епископов — Гриндел, Джуэл, Сэндис и, возможно, другие — пригрозили уходом в отставку, если королева будет настаивать на восстановлении распятий в приходских церквах, и королева отступила. По имеющимся отчётам церковных старост видно, что на рубеже 1550–60-х гг. в приходских церквах стали убирать алтари, образа, хоры в церкви, но в единичных случаях хоры в церкви сохранились до современности. Работы велись медленно, поскольку во всё это были вложены приходские денежные средства. Отчёты церковных старост свидетельствуют, что примерно половина приходов ещё в течение 10 лет хранили облачения, утварь для месс, а некоторые приходы — даже дольше. Некоторые священники из числа возведённых в сан до 1559 г. не скрывали своих консервативных убеждений, многие из них держались как можно ближе к старым формам службы, и о таких священниках-нарушителях, бывало, годами никто не доносил. За нарушения священников отстраняли от службы редко, поскольку наблюдалась серьёзная нехватка духовенства. По этой причине епископы в начале правления Елизаветы снизили уровень требований при посвящении в сан, хотя сами осознавали, что в этом нужно быть осторожными. Епископы также допустили большой рост плюралитетов — по епархиям было обычно от четверти до трети держателей плюралитетов, иногда даже выше. Многие священники не могли проповедовать, или проводили службы редко, не вовремя из-за того, что держали несколько приходов. В таких условиях протестантизм с трудом распространялся в начальный период правления Елизаветы{1008}. Протестантские законодательные установления 1559 г. утверждались в большинстве местностей примерно в течение 10 лет, кое-где по 20–30 лет, в итоге всё же укореняясь, особенно по мере того, как умирало старое католическое духовенство. Но либеральный историк А.Дж. Диккенс называл все эти явления «пережиточным католицизмом»{1009}.

Как считает К. Хейг, в 1559 г. перспективы католицизма в Англии для многих не выглядели безнадежно порушенными: Елизавета могла из политических соображений пойти на определённое сближение с католиками, как Генрих VIII, могла случайно умереть, быть свергнутой восстанием, выйти замуж за католика. По стране ходили слухи о возможности восстановления католицизма{1010}. Сама Елизавета, как отмечают исследователи, в политических целях маневрировала и поначалу не отвергала даже возможность заключения брака с Филиппом II Испанским{1011}.

В 1559 г. католическая верхушка пыталась держаться своих верований: все епископы, кроме одного, и большая часть деканов, архидиаконов, соборных каноников, известных богословов оставили должности или отказались от принесения клятвы о королевском верховенстве в церкви и были лишены своих должностей. Лишились мест также около 100 членов советов колледжей в Оксфорде{1012}.