Читать онлайн «История русской армии. Том третий». Страница 43

21 апреля казалинская и джизакская колонны соединились у колодцев Хала-Ата, где первый раз перед отрядом показались хивинцы.

Ветер дул ежедневно со страшной силой, взметая облака песчаной пыли, застилавшей горизонт. У людей кожа лопалась на лице, и, несмотря на назатыльники, появились ожоги на шее, а позднее развились глазные болезни. На ночлегах ветер срывал палатки и засыпал песком.

Особенно ужасен был переход к колодцам Адам-Крылган по огромным песчаным барханам, при палящей 50-градусной жаре и полном отсутствии растительности. Само название «Адам-Крылган» в переводе означает «погибель человека».

Лошади и верблюды от страшной жары и утомления стали падать, у людей начались солнечные удары. С большим трудом достиг отряд этих колодцев, но, отдохнув и запасшись водой, пошел дальше. Край пустыни примыкал к берегам многоводной Амударьи, и дойти до нее оставалось не более 60 верст. Но и это сравнительно незначительное расстояние оказалось не под силу измученным людям.

Жара стояла нестерпимая, а сыпучие барханы поднимались все выше и выше. Скоро запасы воды были израсходованы, и страшная жажда начала мучить людей. Казалось, гибель отряда неизбежна. Но к счастью, джигиты, бывшие при отряде, нашли в стороне от дороги засыпанные колодцы.

Шаг за шагом, растянувшись на огромное расстояние, шел отряд шесть верст до колодцев, теряя массу людей, лошадей и верблюдов, погибавших от солнечных ударов и жажды. Достигнув колодцев Алты-Кудук (шесть колодцев), все разом бросились к воде, производя страшный беспорядок. Воды в колодцах оказалось мало, и войска вынуждены были прождать около них шесть дней, чтобы оправиться. Сделать же запас воды на дальнейшую дорогу пришлось снова в колодцах Адам-Крылган, куда выслали целую колонну с бурдюками.

Лишь 9 мая отряд направился к Амударье; переход этот снова был страшно тяжелым, а на ночлегах внезапно нападали туркмены, очевидно, решившие во что бы то ни стало не допустить русских до Амударьи и к хивинским городам.

11 мая днем показались на горизонте огромные массы конных туркмен, охватывавшие отряд со всех сторон. Выстрелы туркменских ружей раздавались беспрерывно. Почти у Амударьи 4000 туркменских всадников пытались вновь преградить дорогу, но, отбитые картечью, принуждены были с большим уроном отступить. Переправившись на лодках через Амударью, отряд тотчас же занял с бою Ходжа-Аспа.

Хивинский поход 1873 г. Переправа Туркестанского отряда через р. Амударья. С картины Н. Н. Каразина

Непоколебимое мужество и сила воли генерала Кауфмана помогли русским преодолеть все страшные препятствия и пройти через мертвые хивинские пустыни, перенеся с особой твердостью все невзгоды и лишения.

Оренбургский отряд под командой генерала Веревкина в середине февраля выступил в поход, когда в степях еще стояли 25-градусные морозы и лежал глубокий снег, что вызывало необходимость расчищать дорогу. За рекой Эмбой погода изменилась, и при начавшемся таянии снегов почва превратилась в вязкое месиво, затруднявшее движение и вызывавшее большие потери лошадей и верблюдов. Лишь от Угры переход стал сравнительно легким и появилось достаточное количество воды.

Заняв город Кунград, около которого отряд встретил незначительное сопротивление хивинцев, войска направились дальше, все время отбивая неожиданные нападения. За Кунградом обоз атаковали 500 туркмен. Конвоировавшая обоз сотня оренбургских казаков есаула Пискунова лихо понеслась во главе со своим командиром в атаку, а затем, спешившись перед неприятелем, произвела несколько залпов, рассеяв нападавших.

В Карабойли Оренбургский отряд 14 мая соединился с Мангышлакским, который под начальством полковника Ломакина выступил в поход на Хиву позже всех других. С 14 апреля ему пришлось перенести также все ужасы безводных песчаных пустынь, совершая переходы при палящей жаре и пройдя в течение месяца до 700 верст. Но эти тяжелые условия не отразились на людях, сохранивших бодрость, и лишь огромная убыль в верблюдах, костьми которых была усеяна вся пройденная дорога, указывала на перенесенные войсками лишения.

15 мая оба отряда выступили под общей командой генерала Веревкина из Карабойли в Ходжейли. Войска хивинцев пытались преградить путь русским вначале перед Ходжейли, а затем, 20 мая, перед городом Мангитом. Огромные массы туркмен у Мангита двинулись против русского отряда, встретившего натиск многочисленного врага артиллерийским и ружейным огнем. Стремительные атаки нашей конницы заставили туркмен отступить, оставив город, а когда в него вошли русские войска, то были встречены выстрелами из домов. В наказание Мангит был сожжен дотла.

Общая потеря хивинцев в боях последних двух дней достигала 3100 убитыми, но, несмотря на это, ханское 10-тысячное войско 22 мая при выходе отряда из Кята снова напало на русских с большим ожесточением. Сильный огонь головных частей отряда рассеял эти скопища, и хивинцы, устилая своими трупами землю, быстро отступили, а затем выслали послов от хана с мирными предложениями. Генерал Веревкин, не доверявший хивинскому хану и не получивший инструкций о мирных переговорах, послов не принял.

26 мая отряд подошел к столице Хивинского ханства — Хиве, под стенами которой до 28 мая стал выжидать известий от Туркестанского отряда. Но туркмены перехватили русские бумаги, посылаемые с джигитами, в силу чего, не получая никаких приказаний, генерал Веревкин утром 28 мая двинулся к городу, за стенами которого хивинцы приготовились к отчаянной защите.

Несколько орудий хивинцы вывезли за пределы города и стрельбой из них мешали отряду подойти к воротам. Тогда роты Ширванского и Апшеронского полков бросились в атаку и отбили два орудия, а часть ширванцев под командой капитана Алиханова, кроме того, взяла еще одно орудие, стоявшее в стороне и обстреливавшее наш фланг. В ходе перестрелки был ранен генерал Веревкин.

Огонь русских орудий и рвавшиеся гранаты наконец заставили хивинцев очистить стены. Немного спустя прибыла из Хивы депутация с предложением сдать город, сообщившая, что хан бежал, а жители желают окончания кровопролития и лишь одни туркмены — юмуды хотят продолжать защиту столицы. Депутация была отправлена к генералу Кауфману, который 28 мая вечером с туркестанским отрядом приблизился к Хиве.

На другой день, 29 мая, полковник Скобелев, взяв приступом ворота и стены, очистил Хиву от непокорных туркмен. Произведя затем смотр всем отрядам и поблагодарив людей за службу, главнокомандующий во главе русских войск вступил в древнюю хивинскую столицу.

Возвратившийся по требованию русских хан был снова возведен в прежнее достоинство, причем немедленно были освобождены все рабы, томившиеся в неволе, в числе более 10 тысяч человек, через объявление от имени хана следующего приказа:

«Я, Сеид-Мухамет-Рахим-Богодур-хан, во имя глубокого уважения к русскому императору повелеваю всем моим подданным предоставить немедленно всем рабам свободу. Отныне рабство в моем ханстве уничтожается на вечные времена. Пусть это человеколюбивое дело послужит залогом вечной дружбы и уважения всего моего народа к великому народу русскому».

Одновременно все хивинские земли на правой стороне Амударьи отошли к России с образованием Амударьинского отдела, а на хивинского хана наложили контрибуцию в размере 2200 тысяч рублей за военные издержки России, и русским подданным в Хивинском ханстве предоставили право беспошлинной торговли. Но с занятием Хивы военные действия на хивинской земле не окончились; туркмены, которые использовали рабов для полевых работ, не захотели подчиниться приказу хана об их освобождении и, собравшись огромными массами, намеревались откочевать, отказавшись также от уплаты наложенной на них контрибуции.

Находя необходимым заставить туркмен признать силу России и подвергнуть их наказанию за неисполнение требований, генерал Кауфман выслал против непокорных два отряда, которые, настигнув их скопища 14 июня у аула Чандыр, вступили с ними в бой. Туркмены защищались отчаянно: сидя по двое на конях с шашками и топорами в руках, они подскакивали к русским и, спрыгнув с лошадей, кидались в бой.

Но стремительные атаки конницы, а затем ракетный и ружейный огонь быстро охладили пыл диких наездников; обратившись в беспорядочное бегство, они оставили до 800 тел убитых и огромный арбяной обоз с женщинами, детьми и всем своим имуществом. На другой день, 15 июля, туркмены сделали новую попытку атаковать русских у Кокчука, но и здесь их постигла неудача, и они стали спешно отступать. Во время переправы через глубокий проток их настиг русский отряд, открывший по ним огонь. Погибло более 2000 туркмен, и, кроме того, в наказание русским отрядом было сожжено 14 селений.