Читать онлайн «Евреи, Бог и история». Страница 53

Реформация не возникла вдруг на немецкой почве, подобно Афине Палладе, появившейся из головы Зевса. Появление Реформации подготавливалось около столетия. Сожжение Гуса в 1415 г. и Савонаролы в 1498 г. ослабило на время дух мятежа, но не уничтожило его. У христиан не было алхимиков-талмудистов, умеющих смешать веру и знания в безвредную, социально полезную смесь. В XVI веке Европейский континент взорвался в религиозном мятеже: Лютер в Германии, Цвингли в Швейцарии, Кальвин во Франции, Нокс в Шотландии.

Католическая церковь пыталась преградить путь протестантизму, но безуспешно. Католичество потеряло всю Скандинавию, Англию, Шотландию, Северную Германию, Голландию. Мятеж охватил Францию. Нам не известно ни одно массовое убийство евреев в Средние века, могущее сравниться с кровавой баней, устроенной католиками в день Св. Варфоломея (24 августа 1572 г.), когда за 12 часов были убиты 30 000 гугенотов. Немногие (если вообще какие-нибудь) еврейские общины были истреблены с той же жестокостью, которая сопутствовала, например, взятию Магдебурга (во время 30-летней войны) драгунами Паппенгейма, Тилли и Валленштейна. Теперь пришла очередь католиков и протестантов испытать «еврейские» несчастья – в странах, где исповедовалось одно учение христианства, изгоняли либо убивали христиан другого учения. В этот век религиозных войн, сотрясавших Европу, погибло много евреев; однако следует различать специфические антиеврейские акты и внеличностные исторические события.

По мере того как борьба между католиками и протестантами продолжалась, значение евреев для обеих сторон возрастало. Их знания, идеализм и этические принципы вызывали уважение миллионов христиан, не веривших в различного рода обвинения в адрес евреев. И католики, и протестанты чувствовали, что присоединение евреев к их лагерю будет убедительным аргументом для миллионов, колеблющихся между католицизмом и протестантизмом.

В обращении, озаглавленном «О том, что Иисус был рожден евреем» (1523), Лютер писал: «…Ибо они (католики) обращались с евреями как с псами, а не как с людьми. Евреи не видели от них ничего хорошего, только проклятия и грабежи. Я советую и прошу всех хорошо обращаться с евреями и учить их Новому Завету; в таком случае они перейдут на нашу сторону… Мы должны хорошо принять их и позволить им свободно состязаться с нами, зарабатывая себе на жизнь… а если некоторые из них станут упорствовать, то что из того? Ведь и мы не все добрые христиане».

Отказ евреев принять это искреннее предложение был для Лютера неожиданным и жестоким ударом, и он гневно обратился против них. Честность требует признать, что к тому времени Лютер был больным человеком. Его иллюзии разбились о многочисленные препятствия. Друзья предали его. Лютер обратился тогда не только против евреев, но и против немецких крестьян, использовавших протестантизм как средство для освобождения от крепостного права. Никто больше не следовал за Лютером; на его стороне остались лишь истинно верующие. Остальные использовали его вероучение для решения собственных экономико-политических проблем.

Тридцатилетняя война (1618–1648) – как называется этот «откровенный обмен мнениями» между католиками и протестантами – изменила как религиозную, так и экономическую и политическую карту Европы. Северная половина Европы стала протестантской и индустриальной, южная осталась католической и сельскохозяйственной. Западные государства в северной части Европы превратились в капиталистические, в южных господствовала смесь феодализма, меркантилизма и капитализма. Там, где протестантизм одержал решительную победу, началась агония феодализма. Вместе с Реформацией появился новый социальный класс, в свою очередь сформировавший новое индустриальное общество.

Чтобы понять феномен Реформации, изменившей еврейскую историю, нужно обратиться к ее социальным истокам. Причину следует искать в системе своеобразных взаимоотношений, сложившихся между церковью и феодальным государством. Церковь и феодальное государство развивались бок о бок; церковь защищала феодальные учреждения, а феодальные учреждения защищали церковь. Напряженные отношения между папой и императором не были результатом соперничества между феодальными и церковными учреждениями; это был главным образом вопрос, у кого из них будет больше власти над другим. Ни одно учреждение не смогло бы просуществовать без другого. Папы и императоры сменяли друг друга, но учреждения продолжали существовать.

Солидное здание католической церкви и феодального государства впервые пошатнулось во времена Крестовых походов и Возрождения. Крестовые походы освободили тело крепостного, прежде привязанное к поместью и господину, а Возрождение освободило дух человека от оков догм и схоластики. Освобожденные крестьяне осели в городах и вместо земледелия начали заниматься производством и продажей товаров. Прежде этим занимались евреи. Изменение образа жизни крестьян знаменовало конец феодализма и начало капитализма. Все, что помогало товарообороту, стало считаться хорошим, все, что мешало, – плохим. Мораль теперь определялась не церковью, а рынком.

Новые торговцы нуждались в рабочих, в расширении рынка сбыта, в большей свободе от ограничений, налагаемых феодальным законодательством. Но эти требования вступали в конфликт с желаниями феодальной знати, стремившейся сохранить прежний порядок, при котором феодалы были господами и хозяевами. Они не были безнравственными – просто осторожными, благоразумными людьми, желавшими сохранить выгодную для них систему. Подобно им, и мы сейчас защищаем нашу экономическую систему от невыгодных для нас новых экспериментов.

Торговля расширялась. Новый средний класс богател и становился более сильным. Скоро он решился бросить открытый вызов феодальным властителям. Так как церковь поддерживала феодальное государство, она оказалась втянутой в борьбу за власть. Таким образом, помимо социальной, имела место и религиозная борьба.

Нет сомнения, что церковь нуждалась в реформе, как свидетельствует контрреформация, организованная католической церковью с целью искоренения прежних злоупотреблений. Но контрреформация произошла слишком поздно. Хотя протестантизм начался как чисто религиозное реформаторское движение, люди, стоявшие позади новых экономических сил, ухватились за Реформацию и приспособили ее к своим экономическим нуждам. Новое вероисповедание – протестантизм – постепенно принялось разрешать то, что было запрещено в рамках старой католической церкви. Незаметно, от Вормсского рейхстага, на котором Лютер в 1521 г. изложил свои претензии к папе, и до Вестфальского мира, когда в 1648 г. католицизм и протестантизм провели с востока на запад, через центр Европы, линию перемирия, религиозный протест вылился в социальную революцию. Люди, ответственные за изменение форм производства в Европе, искали государство, которое легализовало бы их поступки, и религию, которая бы их освятила. Они приняли протестантизм и соединили его с капиталистическим государством. С тех пор оба шествуют рука об руку, как жених и невеста.

Рассмотрев события от начала Крестовых походов и вплоть до конца Реформации, мы увидим интересную хронологическую таблицу, в которой судьба евреев связана с социальными сдвигами в нееврейском мире. Евреи были изгнаны в 1290 г. из католической феодальной Англии и приняты обратно в 1665 г. протестантской и торговой Англией. Они были изгнаны из католической феодальной Франции в XIV веке и приняты обратно в XVII веке реформированно-католической, торговой Францией. Евреи были изгнаны из различных католических феодальных германских государств в XIV–XVI веках и приняты обратно в XVI–XVII веках другими германскими государствами, главным образом протестантскими и торговыми. Евреи, изгнанные из Испании и некоторых итальянских государств в XV–XVI веках, так и не были приняты обратно до нового времени. Другими словами, в западных католическо-феодальных государствах не желали присутствия евреев по религиозным соображениям и, не ощущая экономической нужды в них, не принимали их. В то же время протестантские государства, испытывая экономическую нужду в еврейских коммерсантах, их принимали.

Восточноевропейские государства, по-прежнему остававшиеся католическими, принимали к себе евреев потому, что экономика этих государств еще не выдвинула своего среднего класса, который мог бы заменить евреев. Многие восточноевропейские властители, однако, видели на примере Западной Европы, что подобный класс может представлять собой опасность для их существования. Христиане-бюргеры были им нежелательны. Поэтому они «импортировали» евреев, чтобы те выполняли функцию среднего класса. Христианские крепостные были замкнуты в тюрьме феодальной системы, евреи заперты в гетто, и господа могли охотиться, не заботясь о том, что в их отсутствие у них отнимут их владения. Но евреи, обслуживавшие знать, идентифицировались крепостными как класс эксплуататоров. В волне революции, охватившей впоследствии Восточную Европу, христианская знать и еврейские купцы уничтожались с одинаковой ненавистью.