Читать онлайн «История Польши». Страница 28

В споре с Тевтонским орденом аргументы морального и идеологического порядка соседствовали с политическими. Как бы то ни было, обращение язычников силой и военным путем вполне соответствовало тогдашнему пониманию права и морали. Поляки сами нападали на язычников-ятвягов и истребляли их. Мнение Павла Влодковица о праве любого народа, даже языческого, жить на своей земле разделялось далеко не всеми. Гораздо более весомым доводом являлся успех мирной христианизации Литвы. Аргументация обеих сторон вполне укладывалась в рамки тогдашней ментальности и нравственных норм, однако, если попытаться рассмотреть проблему вне зависимости от тогдашних интересов ордена и Польши, нельзя не признать исторического преимущества польского подхода. Метод христианизации, применявшийся орденскими рыцарями, вел к физическому уничтожению либо к культурной ассимиляции обращаемых народов. Такая судьба постигла пруссов.{62} В конечном счете, это обедняло культуру христианской Европы. При осуществлении христианизации по польской модели национальное и культурное развитие принявшего новую религию народа не прерывалось, примером чему служили литовцы. В историческом плане данная модель была лучше не потому, что давала выгоды Польше, но потому, что ее осуществление обогащало христианскую цивилизацию Европы.

После ряда поражений в государстве Тевтонского ордена началась внутренняя борьба между поборниками сохранения мира и сторонниками новой войны. Великий магистр Пауль фон Руссдорф, стремясь заручиться поддержкой сословий для проведения мирной политики, согласился на съезд представителей рыцарства и городов. На этом собрании сословия создали в 1440 г. Прусский союз. Он стал преемником традиций тайного пропольского Ящеричного союза (1397), однако, в отличие от последнего, был легальным. Основную роль в союзе играли Торунь и Хелмно, а также рыцарство Хелминской земли. На своих новых съездах члены союза потребовали пресечения злоупотреблений орденских комтуров,{63} наказания виновных в насилии, создания трибунала для разрешения споров между орденом и его подданными и ослабления налогового бремени.

Власти ордена не были в состоянии провести столь радикальные реформы, а недостаток средств вынуждал их ужесточать политику по отношению к непокорным подданным. После многолетней борьбы прусские сословия так и не дождались выполнения своих требований, напротив — основные усилия великих магистров были направлены на внутренний раскол Прусского союза и его последующую ликвидацию. Орден обратился с жалобой на Прусский союз в папский суд, а после отсрочки вынесения приговора дело перешло в суд императора. Прусский союз представил там документ, в котором перечислялись злоупотребления и нарушения орденом законности, и сослался на так называемое право подданных на неповиновение. Эти доводы не были приняты во внимание, и в декабре 1453 г. императорский приговор предписал ликвидировать союз и предать смертной казни его вождей.

Руководители Прусского союза, входившие в его тайный совет, ожидали такого решения и готовили восстание против Ордена. Они вели переговоры с польским королем Казимиром Ягеллончиком и епископом Краковским Збигневом Олесницким. В Краков несколько раз прибывали посольства союза, а в Торунь постоянно наведывались польские посланцы.

Желание прусских сословий присоединить Пруссию к Польше было вызвано не только недовольством налоговой политикой ордена. Еще большее значение имел вопрос о государственном устройстве. Орденское государство отличалось высокой степенью централизации, а члены ордена не были намерены допускать представителей сословий к участию в управлении. В данной ситуации устройство польской монархии и привилегированное положение рыцарского сословия были для рыцарей Пруссии гораздо привлекательнее. Горожане, в свою очередь, были заинтересованы в торговых контактах с польской стороной. Враждебность двух государств препятствовала перевозкам по Висле, мешая торговле древесиной и хлебом. Вхождение Пруссии в состав Польши могло способствовать интенсификации торговых отношений, весьма выгодных для горожан Торуня, Эльблонга, Гданьска и других городов государства Тевтонского ордена. Притягательной[10] силой обладала и польская культура XV в., открытая новым мировоззренческим течениям, терпимая к различным этническим и религиозным группам.

Таким образом, прусские сословия ратовали за присоединение к польскому государству, обладавшему более привлекательным для них внутренним устройством. За этим стремлением не скрывалось никаких национальных мотивов. Правда, немалая часть рыцарства Хелминской земли и Гданьского Поморья была польского происхождения, но в его среде было много немцев и даже онемеченных пруссов. Что же касается населения крупных городов, то оно в подавляющем своем большинстве было немецким.

В феврале 1454 г. тайный совет Прусского союза отказал ордену в повиновении. В Пруссии началось восстание. Большую часть замков захватили члены союза. В Краков отправилось посольство, принятое Казимиром Ягеллончиком. Польский король издал акт об инкорпорации (вхождении) Поморья и Пруссии в Польское королевство и гарантировал прусским сословиям многочисленные привилегии. В результате вспыхнула так называемая Тринадцатилетняя война (1454–1466). Ее начало оказалось неудачным для Польши, так как не отличавшееся высокой дисциплиной всеобщее ополчение Великой Польши было разгромлено под Хойницами (Кониц) наемными отрядами ордена (1454). Тогда же гарнизон орденской столицы — Мариенбурга — отразил нападение войск Прусского союза. Ордену удалось вернуть часть потерянных замков и городов. Продолжение Польшей и Прусским союзом войны стало возможным лишь благодаря созданию поляками наемной армии и усилиям горожан Гданьска, Эльблонга и Торуня по сбору финансовых средств. В 1457 г. эти города получили от Казимира Ягеллончика жалованную грамоту, гарантировавшую им ряд новых свобод, и на протяжении всей войны продолжали упорно бороться против ордена. Однако на западной и восточной окраинах орденского государства влияние Прусского союза было слабее, и Тевтонский орден сумел сохранить там свою власть.

Исход войны решило сражение, выигранное новой польской армией под началом Петра Дунина под Свенцином (1462), а также победа гданьского и эльблонгского флотов над флотом Тевтонского ордена в Вислинском заливе (1463). В 1466 г. орден потерял Хойницы и лишился возможности получать помощь с Запада.

Торуньский мир 1466 г. имел компромиссный характер. Польша оказалась не в силах добиться инкорпорации всей территории орденского государства, однако получила земли, наиболее прочно связанные с ней в историческом и хозяйственном отношении, а именно Гданьское Поморье, Мариенбург и Эльблонг — так называемую Королевскую Пруссию, Хелминскую и Михаловскую земли, а кроме того, территорию Варминского епископства. Оставшаяся часть государства Тевтонского ордена, так называемая Орденская Пруссия, со столицей в Кенигсберге (Крулевец), признала вассальную зависимость от Польши. Поляки получили право вступать в орден, а великий магистр как вассал польского короля становился членом королевского совета.

На основании привилегий 1454 и 1457 гг. Королевская Пруссия получила многочисленные свободы: право местного самоуправления, собственное собрание («сеймик») и гарантии назначения местных должностных лиц исключительно из числа местных жителей.

Эти привилегии и хозяйственные связи с другими польскими землями привели к расцвету Королевской Пруссии, в особенности тамошних городов. Огромное значение присоединение Пруссии имело и для Польши. Были уничтожены все препятствия для экспорта польского хлеба. Проблема Тевтонского ордена, во многом определявшая политику польского государства, начиная с захвата орденом Гданьского Поморья в 1308 г., в 1466 г. была разрешена. Правда, сохранилась возможность возникновения новой опасности в будущем, однако на несколько поколений вперед интересы польской стороны были удовлетворены.

В XV столетии в Центрально-Восточной Европе началось острое соперничество между Ягеллонами, Люксембургами и Габсбургами. Занимая престолы на основании договоров о наследовании или по приглашению сословных представительств, члены этих династий закладывали могущество своих родов и объединяли под своей властью — на время или надолго — по нескольку государств. При этом наряду с объединительными тенденциями проявлялся и местный сепаратизм, выражением которого становился переход трона к представителям местной знати.

Помимо оказавшейся наиболее долговечной польско-литовской унии, на принципах личной или династической унии в это время неоднократно объединялись два или даже три королевства Центральной Европы. В начале столетия Ягеллоны правили в Польше и Литовском княжестве, а Люксембурги — в Венгрии и Чехии, с 1410 г. и в Германии.{64}Начало гуситской революции в Чехии{65} впервые создало возможность дальнейшего расширения владычества Ягеллонов. В 1420 г. гуситы пригласили на освободившийся после смерти Вацлава IV Люксембургского (1419) чешский трон Владислава Ягелло (Ягайло). Под влиянием епископа Краковского Збигнева Олесницкого это предложение было отклонено, прежде всего, по религиозным мотивам. Вместо польского короля была предложена кандидатура князя Витовта, а представитель литовского великокняжеского рода Сигизмунд Корибутович был отправлен в Чехию. В 1423 г. Ягайло, однако, отказался от борьбы за чешский престол, заключив союз с Сигизмундом Люксембургским, который, будучи братом покойного короля Чехии, выступал главным претендентом на чешскую корону.