Читать онлайн «Украинский национализм: ликбез для русских, или Кто и зачем придумал Украину». Страница 97

Среди значительного числа эмигрантов, которые выехали из Украины после установления власти Директории, Липинский довольно быстро нашел единомышленников; они образовали инициативную группу Украинского союза хлеборобов-державников [государственников] (УСХД).

Манифестом группы стала брошюра «К украинским хлеборобам». Принципиально новым во взглядах «хлеборобов» была констатация того, что не внешние, а внутренние факторы привели к поражению Освободительной борьбы:

«Возлагать вину за то, что произошло, на внешние, будто бы тяжкие обстоятельства, мы не имеем права. Международное положение всех соседних наций было такое же тяжкое, а может еще и тяжелее, чем наше. В руине нашей виновны только мы сами, и причина той руины лежит не вне нас, а в нас самих».

Далее утверждалось, что нельзя построить государственный порядок в Украине, опираясь лишь на одну социальную группу или с помощью чужеземцев. Стержневой идеей воззвания была идея национального консенсуса: «выстроим собственное государство на основании межклассового компромисса».

Поскольку задачей был компромисс между классами, то авторы воззвания подвергали сомнению необходимость участия в этом процессе политических партий, поскольку они не являются чисто классовыми организациями. Эта критика выдержана целиком в лексиконе и формулировках Липинского.

Государство, которое предполагалось создать, было бы следующим:

«Высшая и жизнестойкая форма государственности на Украине может быть построена собственными силами Украинской Нации только тогда, если она полностью будет отвечать не только временным, случайным или фиктивным, а выработанным исторической традицией взаимоотношениям внутри той человеческой общности, которая живет на Украинской Земле.

Поэтому УСХД хочет образовать такую форму государства…. которая бы опиралась на естественные и постоянные группировки людей внутри Нации — на материально-продуктивные трудовые классы».

В окончательном варианте, принятом на собрании инициативной группы в декабре 1920 г., Союз должен был формироваться как рыцарский или религиозный орден с суровой иерархией, идеей служения и призвания, с монархом-символом во главе. Правда, среди функций монарха каких-то реально практических не предполагалось — он лишь персонифицирует «принцип национального и государственного единства и стабильности национальной традиции».

В самом принципе устройства организации мы можем ощутить идеализм Липинского, который был жестким прагматиком скорее в своих текстах, нежели в жизни.

Липинский возглавлял Совет присяжных (нечто вроде постоянного коллегиального органа) этой организации до 1930 г., пока не поссорился со Скоропадским, привлеченным Липинским к деятельности УСХД как «репрезентант», т. е. представитель и носитель этой самой гетманской традиции. Суть конфликта была достаточно предсказуемой: противоречие между высокими идейными постулатами и земной практикой выживания после 10 лет эмиграции, которая требовало политических компромиссов. Скоропадский более чем уважал Липинского, но был человеком практическим. Правда, разрыв между ними был трагически недолгим — в 1931 г. туберкулез унес в могилу Липинского, который так и остался глашатаем и мучеником гетманской идеи. Но вернемся к его представлениям.

Процесс формирования общественно-политических взглядов Липинского и способ использования им разных европейских идейных течений свидетельствует о выразительно консервативных установках, которые, впрочем, не впадали в крайность банальной реакционности. Липинский сознательно искал для украинского консерватизма надежной обществоведческой почвы, безотносительно к тому, правые или левые концепции он использовал. Главным критерием была способность определенной идеи или разработки отвечать прагматической задаче построения стабильной украинской государственности. Поэтому не является странным то, что он активно заимствовал идеи теоретика синдикализма (вполне левого направления) Жоржа Сореля.

Для организации нации необходима не только консолидация, но и наличие ведущего слоя (элиты), которая бы этот конструктивный процесс направляла и возглавляла. «Никогда и нигде пассивные массы своим числом ни одной нации, ни государства не создали», — отмечал Липинский. Элита должна быть ценностно-функциональной, т. е. исполнять свои функции и нести определенные полезные идеи в общество. В этом процессе образованию нации предшествует образование государства.

Этот принципиальный тезис полностью противоречит идее о неизбежности объединения значительной по численности этнической группы в границах одного национального государства. Именно такая концепция «национального суверенитета» составила идеологическое обоснование политического объединения Германии, Италии и дальнейших попыток этих стран присоединить все свои этнические земли. Постепенно эта идея была признана в научных и политических кругах как действительно объективный процесс и достигла статуса морального оправдания практически любого сепаратизма на основании этнических отличий.

Принцип национального суверенитета формально был положен как определяющий фактор в переделах Центральной Европы 1919–1920 гг. на основании Пунктов президента Вильсона. То есть в 1920-х годах в общественном и научном сознании континентальной (и уж точно Центрально-Восточной) Европы одиноко господствовала концепция этнической нации (согласно которой «нация» — понятие этнокультурного, а не политического порядка).

В какой-то мере Липинский отождествлял понятия нации и государства, но это отождествление было совсем другого содержания: «нация» Липинского была политической, а не этнической. В «Письмах» Липинский ясно писал:

«В книге этой понятие Нации отождествляется с понятием Государства. Нация для нас — это все жители данной Земли и все граждане данного Государства, а не «пролетариат» и не язык, вера, племя. Если я пишу в этой книге о нас — «мы, украинские националисты» — это значит: мы, которые хотим Украинского Государства, включающего все классы, языки, веры и племена Украинской Земли».

Такое «вольное» на то время обращение Липинского со святым для патриотов-националистов понятием «нации» было вызвано его особым взглядом на природу последней. Он не считал, что нация является объективной действительностью: о существовании нации можно говорить лишь тогда, когда существует «объединяющая общая идея», которая создает или (говоря современным языком) проектирует нацию.

По Липинскому, не нация производит национализм (национальное мировоззрение, идеологию национальной отдельности), а наоборот, национализм производит нацию. Соответственно, объективно существует лишь «этнографическая масса» народа. Наиболее явным образом идея «спроектированной нации» у Липинского ощущается в работе «Призвание варягов, или Организация хлеборобов»:

«Факт идеологический может быть превращен в факт материальный. Это значит, что факт существования украинской национальной отдельности в сфере духовной, идеологической, может стать фактом существования украинской отдельности в сфере реальной, в материальных формах отдельного украинского государства».

«Нация, — писал Липинский в 1928 г., — это, прежде всего, единство духовное, культурно-историческое. Значит, для рождения нации необходимо долгое сосуществование данного общества на данной территории в одном собственном Государстве. Нация — единство духовное — родится всегда от Государства — единства территориально-политического — а не наоборот».

По мнению Липинского, демократический порядок, который стимулирует грязную борьбу за высшую власть, является по своей природе конфликтным, что безусловно вредит национальной консолидации. Тем не менее, все вышеприведенное не означает, что Липинский отвергал парламентарный и демократический принцип вообще. Он подвергал критике спекулятивный партийный парламентаризм и предлагал другой, классовый (корпоративный) способ представительства. То есть, полностью Липинский от парламентаризма не отказывался. Критика последнего как понятия была вызвана тем, что украинский ученый вообще в терминах отождествлял демократический порядок и республиканский, который противоречил его монархическим предпочтениям. Идеалом политического режима для Липинского, если обобщить его работы разных лет, была конституционная монархия (для Украины — гетманат) с законодательным органом из представителей продуктивных слоев общества. Мы гораздо легче поймем приоритеты и принципы Липинского, если скажем, что более всего ему нравилось государственное устройство Великобритании.