Читать онлайн «Троя и троянцы. Боги и герои города-призрака». Страница 17

Чужеземные керамические изделия, которые начали прокладывать путь еще в Трою I, поступали в Трою II и продолжали поступать на протяжении всего раннего бронзового века. Большая часть привозной керамики принадлежит к раннему Эгейскому, кикладскому и элладскому типам, для которых характерны однотонные, покрытые глазурью изделия, иногда черного цвета, но главным образом красные и красноватые. Другими отличительными особенностями, как правило, больших сосудов для хранения продуктов являются прочная плотная серо-голубая глина, тщательная обработка поверхности и покрытие ее тонким слоем красноватой, коричневатой или серой глазури. Экспедиция университета

Цинциннати предположила, что это, возможно, какая-то местная разновидность кикладской глазурованной керамики, однако не исключено, что эти сосуды были произведены на каком-то из островов Эгейского моря. Существовала еще одна похожая разновидность керамики, отличавшаяся тем, что изделия не покрывались глазурью. Почти с полной уверенностью можно сказать, что они были сделаны местными мастерами как подражание более ценным образцам. Все сказанное в основном относится к большим высоким сосудам. Это обычные сосуды для повседневного использования. Малое количество из них отличается художественными достоинствами. Большинство имеют весьма внушительные размеры, и совершенно очевидно, что они были привезены не как самостоятельные предметы, а как средства транспортировки. Возможно, из эгейских стран в них привозилось оливковое масло.

Пока не удалось установить, каким именно образом попадали к троянцам все эти чужеземные предметы. Среди историков долгое время бытовало мнение, что «торговля» и «коммерция» в бронзовом веке были не более чем вежливым обозначением набегов и грабежей. Конечно, как нам известно из поэм Гомера, такая система «обмена» не прекратила своего существования и в конце позднего бронзового века. Не вызывает сомнения, что золото, серебро, бронза и другие ценности захватывались в ходе многочисленных набегов; однако маленькие плошки, чашки, кувшины и большие сосуды повседневного использования едва ли в больших количествах в виде трофеев привозились домой. Следовательно, даже в третьем тысячелетии до Рождества Христова должен был существовать какой-то способ организованной бартерной торговли.

Тогда какие же товары для бартера должны были предоставлять троянцы? Троянская керамика – или ее имитация – была найдена на большой территории: в Центральной Анатолии, Киликии, на севере Сирии, на Кикладах, в материковой части Греции, во Фракии и даже в юго-восточной части Болгарии. Особенно это относится к депасам, обладающим ярко выраженными характерными особенностями. Как продемонстрировал Биттель, во многих случаях даже не возникает вопроса о какой-либо схожести найденной керамики с троянской, и ее местное происхождение почти очевидно. Однако иногда найденная керамика настолько сильно напоминает троянскую, что практически с полной уверенностью можно говорить о связи между регионами. Хронологический период, в который в Трое производились (с весьма незначительными изменениями) и находились в обиходе эти сосуды, настолько велик, что не представляется возможным точно связывать конкретные предметы с каким-то определенным моментом времени. Тем не менее трудно не сделать вывод, что наличие депас в таком обширном регионе говорит о большом влиянии Трои. Небольшие элегантные чаши этого типа были привезены в столь далекие края, безусловно, не ради их содержимого; вероятно, они сами были желанными объектами торговли.

Однако для того, чтобы золото текло в Трою рекой, одной керамики было бы мало. Возможно, свою лепту вносило и сельское хозяйство. В ходе раскопок было обнаружено огромное количество костей животных, что свидетельствует о наличии в Трое обширных стад, особенно мелкого рогатого скота – овец и коз. В таком случае троянцы вполне могли торговать скотом. Кроме того, они обязательно должны были производить большое количество шерсти – товара, который просто не мог не пользоваться постоянным спросом у жителей островов Эгейского моря. Вполне возможно, что троянцы также производили и экспортировали шерстяные ткани, причем в значительных объемах, получая за их продажу золото. Многочисленные терракотовые пряслица или пуговицы (Шлиман нашел их от 8 до 10 тысяч), похоже, говорят о том, что троянцы предпочитали носить одежду из тяжелых, плотных тканей. Более того, можно предположить, что предприимчивые правители Троады вовсю использовали обширные леса, покрывавшие предгорья и поднимавшиеся к горе Ида. Дерево для строительства лодок и кораблей, а также для каркасов домов, которые возводились из камня и необожженного кирпича, вероятно, всегда было желанным товаром для почти безлесных Киклад. Древесина, ткани и шерсть – недолговечные материалы, и время неизбежно поглотило их, не оставив почти никаких следов. Только сохранившиеся то там, то здесь черепки от троянских сосудов могут рассказать нам об оживленной торговле, которая когда-то велась здесь по морю: из Трои суда ходили через Эгейское море на острова, в материковую часть Греции, вдоль побережья Анатолии на юг и восток – в Киликию и Сирию.

Если необходимо привести еще какие-то причины процветания Второго города, то, я считаю, обязательно нужно вспомнить об упоминавшейся выше возможности – сборе налогов с чужеземцев. Может быть, троянские цари взимали такой налог со всех торговцев, проходивших через Троаду сухопутным или морским путем.

Каково происхождение золота, ныне находящегося в коллекции Шлимана, неизвестно. Страбон утверждал, что свое время в Троаде существовали золотые копи. Неподалеку в Лидии течет известная своими золотыми песками река Пактол. Кроме того, золото могли привозить и из Фригии. Однако где бы ни было первоначально добыто это золото Трои, оно не просто так оказалось в руках одного или группы людей, причем в большом количестве. Оно скапливалось там в течение длительного времени в результате верховенства одних и тяжелого труда других. Не вызывает сомнения, что царь и его советники были, по сути дела, капиталистами, контролировавшими предпринимательскую деятельность, от которой значительная часть прибыли, вероятно, поступала им.

Пожар, погубивший все поселение и ставший причиной гибели Трои II, вероятно, нанес непоправимый ущерб процветанию города. Тем не менее те, кому удалось выжить, смогли потом его восстановить, и это положило начало долгому периоду возрождения, продолжавшемуся в период Трои III, IV и V, то есть до конца раннего бронзового века. Находки археологов свидетельствуют о том, что никаких перерывов в развитии культуры этого поселения не было, а также о том, что никакого заметного влияния извне на нее не оказывалось. Напротив, восстановленная Троя, похоже, была вновь заселена тем же самым народом, ни образ жизни, ни традиции которого ничем не отличались от образа жизни и традиций его непосредственного предшественника. Дошедшие до наших дней разнообразные предметы из бронзы и меди, орудия труда и фигурки из камня и кости, терракотовые пряслица и керамика, созданные руками троянских ремесленников, наглядно подтверждают постепенную эволюцию идей и принципов, унаследованных населением города от живших на этом месте предков.

Упорное стремление выжить на земле своих предков – одна из самых поразительных особенностей народа, населявшего троянский акрополь в раннем бронзовом веке. Как мы уже отмечали, его корни уходят в глубь веков, к началу этого периода, и действительно есть определенные основания полагать, что этот народ мог произойти от еще более древнего народа, населявшего во времена неолита район Кум-Тепе. Несмотря на большой пожар, опустошивший все поселение и ознаменовавший собой конец периода Трои II, а также на другие подобные бедствия, время от времени происходившие в городе, эти первые троянцы на протяжении ряда последующих веков (с Трои III по V) продолжали сохранять свое господствующее положение в Троаде. Причина этого, вероятно, заключается в отсутствии внутренних междоусобиц и вражеских набегов – либо в целом это был достаточно мирный период, либо властям удавалось поддерживать мир. Поэтому с большой долей уверенности мы можем сделать вывод о существовании в те времена стабильного правительства, успешно управлявшего своим народом.

Работа экспедиции университета Цинциннати показала, что Третий, Четвертый и Пятый города хотя и не имели такого важного значения, но они были чем-то большим, чем предыдущие «жалкие деревеньки», как называл их Дерпфельд. Судя по всему, в каждом из них была оборонительная стена; каждое из них занимало большую территорию и имело большее количество населения, чем предшествующее поселение. В каждый из этих периодов жилые дома, построенные неровными рядами, которые были разделены узкими улочками, заполняли все пространство внутри крепости. Несмотря на то что остатков царского дворца не сохранилось, вероятно, в любом из этих поселений, могла по-прежнему находиться царская резиденция. Центральная часть крепости, где, как можно было предположить, располагалась царская резиденция, была срыта в ходе раскопок Шлимана, который велел снести все стены, подробно не описав их. Правда, он оставил упоминание о здании внушительных размеров, которое было снесено ради того, чтобы добраться до мегарона ПА, построенного на его руинах. Вполне возможно, что это здание и было дворцом периода Трои III.