Читать онлайн «Тайны Беларуской Истории.». Страница 63

Сейчас восточные балты переименовали Вильно на «Вильнюс», а Ковно на «Каунас», что в рамках топонимики является издевательством над топонимами, ибо устраняет их изначальный смысл, отвечающий на вопрос «чей? ».

На самом деле жемойты и аукштайты для сохранения смысла этих топонимов (которые ныне в их языке являются полной тарабарщиной) должны были назвать их Вильнис и Каунис. То есть дать в своем языке ответ на вопрос «чей ? ». И ответить на него прилагательным на «-is». Ведь, если рассмотреть топонимы Летувы, все они исконные — аналоги нашим на «-ичи» (там все на «-ис»).

По своему невежеству они этого не сделали, а переименование указанных топонимов в банальные существительные именительного падежа только показало, что к этим топонимам население нынешней Летувы исторического отношения не имеет. У восточных балтов большинство своих исконных названий действительно отвечает вопросу «чей? », давая «-ис», поэтому одиозно контрастируют коренной Паневежис и придуманный Вильнюс. Первое — прилагательное, отвечающее на вопрос «чей? », а второе — кабинетная выдумка, существительное именительного падежа. Хотя название топонима Вильно изначально точно так, как Паневежис, отвечало на вопрос «чей? ». Но это в нашем языке, а не в языке восточных балтов. И тут лингвистика срывает покровы мифов.

Глубочайшей и серьезнейшей ошибкой ряда современных историков является отрицание самого существования западных балтов, ныне пусть растворившихся в славянской среде, но все-таки сохранивших свои характерные черты: это не только пшеканье и дзеканье у беларусов и поляков, но и, снова повторяю, четверть лексики беларуского языка (архаичной западно-балтской, по сути — архаичной индоевропейской).

Убрать западных балтов из исторических процессов — значит лишить историю ее логики и смысла, исказить ее до уровня карикатуры. Между тем многие российские ученые вообще не видят «никакого события» в том факте, что с объединением Кракова ляхов и Варшавы Мазуров перестал существовать ляшский язык. Эту тему дружно (будто бы сговорились) слависты обходят вниманием или ненаучно вскользь говорят о том, будто пшеканье — реалия славянских языков, что является чудовищным бредом.

Последние исследования генофонда беларусов показали, что беларусы ближе всего по генам жителям Северной Польши и жителям Смоленской, Курской и Брянской областей (как островок — близки еще лужичанам в Германии). Однако авторы исследований делают смехотворные выводы: мол, беларусы генетически родственны славянам — полякам и русским. Когда на самом деле жители Северной Польши — западные балты мазуры, а жители Смоленской, Курской и Брянской областей — те же самые беларусы, исторические кривичи, тоже западные балты.

Понятно, что басня про «единство» московитов (русских), литвинов (беларусов) и русинов (украинцев) нужна только для имперских нужд Москвы, маниакально пытающейся лишить государственности всех своих соседей со всех сторон света.

Ближайшие и единственные родственники беларусов — мазуры и лужицкие сорбы. Только с ними у нас общий язык, общие имена и фамилии, одинаковые топонимы, общий генофонд, одинаковая культура, одинаковый менталитет. Ну и, конечно, жители Смоленской, Курской и Брянской областей — о них и говорить нечего, это этнически беларусы (исторические кривичи), никакие не русские.

Показательно, что в средние века граница между ВКЛ и Московией проходила именно по этническому принципу. ВКЛ собрало всех западных балтов, а Московия — всех своих финнов. Граница между двумя государствами при Иване IV (правил до 1584 года) в основном совпадала с границами расселения этносов: восточнее ВКЛ жили финно-угры. Неудивительно, что до Петра I здесь же пролегала граница между Европой и Азией.

Тут мы найдем ответ и на вопрос о том, почему ВКЛ не смогло переманить Московию из Орды в свое государство. Этнически, следовательно, и ментально, жители ВКЛ (западные балты) и жители Московии (финны) были абсолютно разными. Поэтому Московия предпочитала Орду — как «родную» и удобную для себя, отвергнув индоевропейцев ВКЛ, в том числе Русь Киева. Поэтому Московия упрямо держалась три века за Орду, воюя на ее стороне с Киевом и Литвой. Если забыть басню про «треугольник восточных славян», то все становится на свои места и устраняет все исторические «странности» и «нестыковки».

При всем уважении к историкам Украины и России мы все же должны признать, что к истокам беларуского (исторически литвинского) этноса эти весьма непохожие на нас соседи непричастны. Наши истоки — сугубо балтские и сугубо европейские. Как и наши фамилии на «-ич», которых нет у русских и украинцев. А раз нет — о чем вообще спорить?

В качестве дополнения к теме коснемся вопроса о комплементарности этносов[36] Сам термин комплементарности ввел в своей теории этногенеза Лев Гумилев. Он писал:

«Люди объединяются по принципу комплементарности. Комплементарность — это неосознанная симпатия к одним людям и антипатия к другим, т. е. положительная и отрицательная комплементарность. Вне зависимости от расового состава, от культурных связей, от уровня развития возникают какие-то моменты, которые дают возможность в одних случаях установить дружественный этнический контакт, в других — он становится нежелательным, враждебным и даже кровавым…. В чем тут дело? Если мы примем нашу гипотезу этнического поля с определенной частотой колебаний для каждой этнической группы, то увидим, что здесь все можно объяснить».

Идея этнических полей с «определенной частотой колебаний» неизвестно чего кажется мне механической и угловатой, но в своих наблюдениях историк прав. Гумилев продолжает:

«Конечно, можно игнорировать этнические симпатии или антипатии, но целесообразно ли это? Ведь здесь кроется ключ к теории этнических контактов и конфликтов, а тем самым перспективы международных коллизий».

Другие историки, приложив подход Гумилева к этносу беларусов, нашли, что беларусы были комплементарны с поляками (и беларусы, и мазуры — западные балты), но не комплементарны ни с русскими, ни с восточными балтами.

Беларуский историк Виктор Верас в книге «У истоков исторической правды» на примере сотен археологических фактов показывает, что жившие соседями ятвяги-пруссы и жемойты-аукштайты в течение многих веков не только не слились в общей культуре, но у них вообще почти не было взаимопроникновения:

«Почти тысячелетнее проживание в близком соседстве не привело к расселению ятвягов среди аукштайтов или аукштайтов среди ятвягов».

Этносы оказались некомплементарны. То же самое утверждают известные российские ученые В. В. Седов и Л. В. Дучиц: среди двух групп балтов (с одной стороны, пруссов и ятвягов — предков беларуского этноса, с другой стороны — жемойтов и аукштайтов, предков этноса летувисов) нет следов смешения, хотя они веками жили рядом. Виктор Верас пишет:

«Еще одним фактором, показывающим комплементарность или некомплементарность этносов, является преемственность названий городов, деревень, рек, озер и т. д. — топонимики и гидронимии. У некомплементарных этносов преемственность топонимики и гидронимии минимальная. Какова преемственность названий «городов русских», помещенных в Новгородской первой летописи и датируемых его исследователями концом XIV века, вы можете судить сами: Вильня — Вильнюс, Вилькомиры — Укмерге, Кернов —

Кернове, Ковно — Каунас, Моншагала — Мойшягала, Медники — Медининкай, Перелой — Перелоя, Троки Новые и Троки Старые — Трокай. Таким образом, из двенадцати названий неизменными остались только три: Гольшаны, Крево и Пуня — и то только потому, что на данный момент только Пуня находится на территории Летувы, а Гольшаны и Крево — на территории Беларуси. То есть произошло девяностопроцентное изменение названий городов, находящихся на территории современной Летувы. Но это только названия старинных городов. Изменения названий позже возникших городов и деревень будет показано ниже. Но уже сейчас можно сказать, что это 100 % изменения».

А вот что пишет Седов о переименовании рек на территории Летувы (Седов В. В. Ятвяжские древности в Литве. 1968, с. 179. ):

«Одним из наиболее убедительных аргументов для разграничения западнобалтских и восточнобалтских групп являются названия, содержащие в себе элементы «-аре» и «-uре». Гидронимы с «-аре» (прусское «-аре» — «река») характерны для западнобалтского мира, в то время как речные названия с «-uре» (летувисское «-uре» — «река», латышское — то же) широко распространены в области расселения восточных балтов. Среди названий с компонентом «-uре» в современной Летуве имеется много гидронимов позднего происхождения. Неудивительно в связи с этим, что только в летувисском Занеманье, где пребывание ятвяжского населения в древности бесспорно, насчитывается свыше 300!!! названий подобного типа (т. е. свыше 300 рек с названиями, содержащими «-аре», были переименованы). Не является неожиданным большое число гидронимов с элементом «-uре» и в междуречье Вилии и Немана. Ведь в этой области в течение нескольких последних столетии население говорит на летувисском языке. Этому населению и принадлежат названия с «-uре».