Читать онлайн «Подлинная история русского и украинского народа». Страница 30

Явление это тем более прискорбно и заслуживает внимания, что оно совпадает с политическими замыслами поляков, и едва ли не им обязано своим происхождением, судя по рукописям, поступавшим в цензуру, и по тому, что большая часть малороссийских сочинений действительно поступает от поляков. Наконец, и киевский генерал-губернатор находит опасным и вредным выпуск в свет рассматриваемого ныне духовною цензурой перевода на малороссийский язык Нового Завета.

Принимая во внимание, с одной стороны, настоящее тревожное положение общества, волнуемого политическими событиями, а с другой стороны, имея в виду, что вопрос об обучении грамотности на местных наречиях не получил еще окончательного разрешения в законодательном порядке, министр внутренних дел признал необходимым, впредь до соглашения с министром народного просвещения, обер-прокурором Св. Синода и шефом жандармов относительно печатания книг на малороссийском языке, сделать по цензурному ведомству распоряжение, чтобы к печати дозволялись только такие произведения на этом языке, которые принадлежат к области изящной литературы; пропуск же книг на малороссийском языке как духовного содержания, так учебных и вообще назначаемых для первоначального чтения народа, приостановить. О распоряжении этом было повергаемо на высочайшее государя императора воззрение, и Его Величеству благоугодно было удостоить оное монаршего одобрения».

Ныне украинские националисты любят говорить, что, дескать, вот оно, очевидное притеснение украинского народа со стороны злокозненных москалей. Даже язык не давали изучать и книги печатать. На самом деле, Валуевский указ действовал совсем недолго, чуть больше года, он и вводился как временная мера. Кроме того, министр Валуев сам не выражал сомнений в необходимости создания малороссийского языка, в чем его ныне упрекают националисты. Он лишь ссылался на мнение самих малороссов, «но даже возбуждение этого вопроса принято большинством малороссиян с негодованием, часто высказывающимся в печати». И стоит обратить внимание, что запретили печатать только учебники и духовную литературу на малороссийском наречии. То есть пресекли возможность формировать у людей ложную, искусственную идентичность. А саму малороссийскую литературу никто не запрещал. Более того, из текста указа видно, что Валуев к этому явлению относился вполне доброжелательно. Правда, очень многие деятели малороссийского украинства после восстания переехали в Австро-Венгрию, Галицию, которая как раз и стала новым центром формирования украинской идеологии и местом фактического рождения уже полноценного, проработанного и сплошь искусственного «украинского языка».

«В Галиции, несмотря на давнее отделение этого края от родной России, писали языком, подходящим к типу общепринятого русского языка, и только в последнее время, благодаря усилиям наших украинофилов и настойчивым требованиям поляков, львовская газета «Слово» начала отдаляться от этого типа; она представляет теперь самый уродливый маккаронизм»[14].

«Началось с того, что молодежь вдруг облеклась по-казацки, запела, запила, принялась ругать москалей и мечтать об образовании не то отдельного малороссийского государства, не то малороссийского государства под скипетром австрийского дома, не то в союзе с Польшею, не то с Турциею. Украинофильство есть, а идеи украинофильской нет; да и быть не может. Никто понять не мог, откуда явилось в Галичине такое направление, а у молодежи явились деньги. Говорят — утверждать положительно нельзя — что молодой граф Сапега был в сношениях с ними. Он дал им 6,000 гульденов и сказал: «я поляк — вы русские; мы и вы одинаково притесняемся москалями; мы два народа, которые жить вместе не могут, но враг у нас один — соединимся против этого врага, освободимся от него общими силами и простимся на веки вечные. Вы своею дорогою пойдете, мы своею»…»[15]

Как я уже писал раньше, Галицкая Русь оказалась первой русской территорией, попавшей под власть Польской короны. К моменту первого раздела Польши в 1772 году православных русских там почти не осталось, все перешли в греко-католическую веру. Уцелел лишь один небольшой Манявский скит в предгорье Карпат, основанный в 1611 году афонским монахом Иовом Княгиницким. А у польской шляхты в ходу была поговорка, что среди русских теперь остались только «пОпы и хлОпы». То есть попы и крестьяне. Никакой русской шляхты, русского дворянства — все они были полностью ополячены, давно приняли католицизм и отказались от использования русского языка, даже дома общаясь лишь на польском. Не осталось — как следствие — и русской интеллигенции. Русские крестьяне, конечно, были неграмотными и учиться не могли, а дворяне считали себя поляками. Это кровавый режим в дикой и кошмарной, совершенно нетолерантной Российской империи разрешал печатать книги хоть на русском, хоть на польском, хоть на малороссийском, позволял польским дворянам учиться в университетах, сохранял за ними привилегии и вообще не делил людей на граждан первого и второго сорта. Например, Петр Первый под страхом казни запрещал попрекать малороссов и казаков предательством гетмана Мазепы.

В цивилизованной и просвещенной Европе, каковой ощущала себя Польша, все было не так. Даже лексически слово narod (оно в переводе означает ровно то же самое, что и в русском) не относилось к народу вообще, а только к представителям шляхты. Крестьян словом narod не называли.

Яков Головацкий

Когда Галиция досталась Австрии, наследник австрийского престола Иосиф посетил новые территории империи и в первые же дни отписал императрице Марии-Терезии, что «народ Галицкий — самый приниженный и забитый», а духовенство дремучее и пугающе неграмотное. И кроме того, большая часть духовенства полностью ополячилась, почти забыла русский язык и встретила раздел Польши крайне неодобрительно, опасаясь, что может потерять свою власть над паствой. Общественный деятель Галиции, историк, писатель, один из создателей первой местной русской системы правописания Яков Головацкий, происходивший из семьи священника, вспоминал в мемуарах о том, как это все выглядело в начале 19 века:

«В то время почти никто из священников не знал русской скорописи. Когда же отец служил в Перняках и в церкви бывала графиня с дворскими паннами или кто-нибудь из подпанков, то отец говорил проповедь по-польски…

Карта Галиции в составе Австрийской империи

…Пасторалисты дали себе слово не говорить проповедей даже во львовских церквах иначе, только по-русски. Плешкевич первый приготовил русскую проповедь для городской церкви, но подумайте, якова была сила предубеждения и обычая! Проповедник вышел на амвон, перекрестился, сказал славянский текст, и, посмотрев на интеллигентную публику, он не мог произнести русского слова. Смущенный до крайности, он взял тетрадку и заикаясь ПЕРЕВОДИЛ свою проповедь и с трудом кончил оную. В семинарии решили, что во Львове нельзя говорить русских проповедей, разве в деревнях».

Австрийские власти, понимая, что в русском населении, которое тут на польский манер называли русинами или рутенами, они могут найти опору против польского дворянства и шляхты, недовольной разделом страны, решили провести ряд реформ. Название «русины» до сих пор многих вводит в заблуждение, что, дескать, это какой-то особый народ или особая ветвь народа русского. Но сами жители Прикарпатской Руси так объясняли, откуда оно взялось.

«Слово «Ruthenus» — греческого происхождения, но употреблялось в латинском языке, откуда и было заимствовано русофобами Галиции. Но в русский язык это слово не перешло. Замещающее в русском языке слово «Ruthenus» — имя существительное единственного числа «Russin» (русин) значит один русс, или русский. Русские летописцы образовали это слово прибавлением к корню русс окончания in, обозначающего единственное число. Подобно тому, как в русском языке существуют слова болгарин, израильтянин и т. д. для обозначения одного лица известной национальности, и один русский стал называться «русин», вся нация получила название «русь», а область, которую населяет этот народ, именуется «Россия». Прилагательное того же корня — «русский». Это образование имени прилагательного также вполне грамматически правильно, так как имена прилагательные качественные образуются через прибавление к корню окончания — ский; например, говорят: польский, сербский, а не сербинский, полинский или русинский. Эта правильная, нормальная и исторически обоснованная терминология получила у народа полное право гражданства. Все, как великороссы, так и малороссы или белорусы, употребляют для выражения немецкого термина Russisch, Russischer только одно-единственное слово — русский. Также и крестьяне в Галиции, в Буковине и в Венгрии не говорят никогда иначе, как по-русски; женщина или ребенок не называют себя иначе, как русска, в немецком переводе Russische. Эти наименования везде одни и те же — в Москве, в Минске, в Белоруссии (где, впрочем, тоже начинает возникать стремление к сепаратизму) и во Львове. Ни один политический деятель, ни один филолог не услышит из уст крестьянина ответ, что он говорит по-украински, по-малорусски или по-белорусски. Выражение «русин» не употребляется ни в русском, ни в малороссийском языке. Подобно тому как в латинском языке слово «Teuto» (тевтон) есть правильное выражение для обозначения немца, слово «Ruthenus» (русин) на латинском языке правильно употребляется для перевода слова «русский». Но ни один немец не станет называть себя «тевтонцем». Следовательно, никогда нельзя называть «русином» никакого русского — ни великоросса, ни белоруса, ни малоросса»[16].