Читать онлайн «Критическое исследование хронологии древнего мира. Библия. Том 2». Страница 5

Вся эта история Синайского кодекса поражает своим сходством с уже известным нам трафаретом, восходящим к Поджо Браччолини: отдаленный труднодоступный монастырь (на этот раз на Востоке), невежественные монахи, таинственные сделки, неуточненные обстоятельства «находки» и т.д.

Н.А. Морозов специально исследовал Синайский кодекс (см. [58], стр. 259—261). По заявлению Н.А. Морозова, удивляет и обращает на себя внимание, что листы пергамента у этого документа совсем не истрепаны, не замусолены и не загрязнены пальцами, как, кажется, должно было бы быть при тысячелетнем пользовании им в богослужении. Это странное обстоятельство «объяснялось» специалистами рукописного отделения Публичной библиотеки тем, что якобы монахи, считая эту книгу за особенно святую, всегда тщательно мыли руки, приступая к ее чтению. Это тщательное мытье рук продолжалось (согласно Тишендорфу) с пятого века до наших дней.

С другой стороны, эта книга носит следы крайне неосторожного обращения с собой. В то время, как все средние листы пергамента абсолютно чисты, все начальные и последние оборваны и даже утрачены. Такой вид получают обычно книги, которые мало читают и употребляют не по назначению (например, в качестве пресса). Тогда книга быстро ветшает снаружи, тогда как внутренние листы под прикрытием верхних остаются совершенно новыми. На фотографиях, изданных сейчас в Англии, страницы этого кодекса кажутся много грязнее, чем в действительности, так как даже и новый пергамент, сфотографированный на снежно–белом фоне глянцевой бумаги, кажется серым и грязным. Но даже и на этих снимках видна прекрасная сохранность листов, весьма подозрительная для книги, возраст которой равен 1500 лет.

По утверждению Н.А. Морозова, листы пергамента прекрасно выделаны, полностью сохранили свою гибкость и не сделались хрупкими, что типично для всех действительно древних списков.

Текст Кодекса написан крупным почерком, отдельными заглавными буквами. Тишендорф заявил, что таким почерком писали только до IX или X в. н.э., после чего якобы стали писать только строчными обычными буквами, но это утверждение никогда никем не было доказано. Более того, ничто не мешает позднесредневековому любителю книг с древней внешностью написать себе совершенно такими же буквами целую книгу.

Все это приводит к мысли, что эта рукопись (если она действительно была написана до XIX века, а не является подделкой Тишендорфа), досталась синайским монахам от какого–то благочестивого любителя древнерелигиозных образцов (в его понимании) уже в то время, когда у самих монахов были в широком употреблении новые образцы, т.е. после X века. После смерти первоначального автора–любителя эту рукопись уже не портили постоянным чтением, вероятно именно потому, что уже отвыкли читать такое письмо и предпочитали иметь дело с современными текстами, написанными привычным, новым письмом. Только вследствие этого рукопись и сохранилась до того момента, когда ее нашел Тишендорф.

Оказывается, что Тишендорф приложил свою руку и к Ватиканскому кодексу. Этот кодекс тоже написан по–гречески на превосходном, сохранившем всю свою гибкость пергаменте, такими же отдельными, но еще более красивыми, мелкими заглавными буквами, в три столбца на странице. Никому неизвестно, когда и как попал этот список в Ватикан. Тишендорф первый возвеличил его, а вместе с: ним и Ватиканское книгохранилище и себя самого, заявив (и опять без всяких доказательств), что список относится к IV в. н.э., а потому является самым древним. Ватикан охотно поверил «авторитетному» заявлению европейского ученого. Все были довольны. Однако через некоторое время эти высказывания Тишендорфа были подвергнуты обоснованной критике, и теперь этот список относится к периоду между VI и XII веками, хотя, повторяем, ничто не мешало любителю красивых книг древнего образца заставить хорошего писца и в XVI веке сделать себе на пергаменте такую копию по древнему способу писания, как его понимали в XVI веке.

Не лучше обстоит дело и с Александрийским кодексом, который хранится сейчас в Британском музее. Он содержит со значительными пробелами книги обоих Заветов и, кроме того, два послания Климента Римского, одно из которых не окончено и признается подложным. Он считается даже теологами за документ не ранее VI века.

К этому же типу документов относится кодекс Безы и кодекс Ефрема Сирина, хранящиеся в Париже. В последнем из них имеются только 4 евангелия и Деяния Апостолов в параллельных греческой и латинской версиях, а ветхозаветные книги только в отрывках. Во многих отношениях эти кодексы интереснее остальных, так как принадлежат к отделу палимпсестов, т.е. вторично восстановленных.

Согласно легенде, в XII или XIII в. некий безвестный писец в одном из парижских монастырей якобы взял старую Библию, старательно стер с нее весь ее текст (между прочим, — адский труд) и на этом пергаменте написал сочинения христианского богослова Ефрема Сирина. В таком виде пергамент находился сначала во Флорентийской библиотеке Медичи, а оттуда попал в Парижскую национальную библиотеку, где консерватор рукописей Гозе химическими средствами «восстановил первоначальный текст». Однако реставрация была сделана почему–то очень неумело, и читать этот «текст» было практически невозможно (см. [40], стр. 270). И тут появился Тишендорф. В 1840 г., находясь в Париже, в возрасте 25 лет, он «прочел» этот текст и издал его с незначительными пропусками как образчик Библии V века. Никаких основании этой датировки приведено не было, да их никто и не требовал.

Таким образом, мы видим, что репутация необъятной древности за указанными библейскими документами создана авторитетом одного и того же лица, Тишендорфа. А его авторитет, при полном отсутствии контроля за его «деятельностью» со стороны доверчивой общественности, наоборот, создан древностью этих самых документов. Достоверная же история этих рукописей прослеживается, как выше сказано, лишь до 1475 г.

Других более или менее полных Библий, написанных по–гречески, в настоящее время неизвестно. Из отдельных же библейских сочинений самыми древними считаются рукопись пророчества «Захария» и рукопись «Малахия», хранящиеся в Гейдельберге. Они написаны на листах папируса и относятся археологами к VII в. н.э. Дата эта является правдоподобной; во всяком случае она не вызывает очевидных возражений, как в перечисленных выше примерах.

Обратим внимание, что все эти кодексы написаны на греческом языке. Что же касается еврейской Библии (Танаха), то никаких еврейских рукописей Библии ранее девятого века не существует, в то время как рукописи более позднего времени, главным образом середины XVIII в., хранятся во многих национальных книгохранилищах. «К середине нашего века наиболее древние из сохранившихся экземпляров древнееврейской Библии были сравнительно «молодыми» по своему происхождению. В Британском музее имеется обрывок кодекса книг Пророков (это самая древняя еврейская рукопись. — Авт.), относящийся к 895 г. н.э. В Ленинградской Публичной библиотеке хранятся две более полные ветхозаветные рукописи почти такой же древности, как рукопись Британского музея. Одна из них относится к 916 г. н.э. и заключает в себе книги Пророков, во второй, датируемой 1008 г. н.э., содержится весь текст Ветхого завета; в международном научном обиходе она носит название Ленинградского кодекса…» ([40], стр. 270). От себя добавим, что первая из этих рукописей, это — старинная еврейская рукопись Библии, содержащая в себе «Исайю» и несколько других пророков, и на ней поставлен ее писцом год: 1228. Там имеется пунктуация над буквами по так называемой «вавилонской системе», вследствие чего она называется Вавилонским кодексом, хотя найдена Фирковичем не в Вавилоне, а у крымских караимов. Ее 1228 год считается почему–то помеченным по «Селевкидской эре», что соответствует 916 г. н.э. Однако никаких серьезных обоснований для такого утверждения никем не приведено, а потому с таким же правом можно счесть 1228 год отмеченным, например, по обычному юлианскому счету.

На чем основана датировка Ленинградского кодекса — 1008 г. н.э., нам неизвестно, но мы очень и очень сомневаемся в ее основательности (скорее всего она не лучше датировок Тишендорфа).

Таким образом, мы видим, что нет никаких первичных документов, удостоверяющих существование хотя бы отдельных книг Библии до кануна нашего тысячелетия. «Даже все цитаты из библейских книг и комментарии к ним, приписываемые средневековым талмудистам и массоретам, представляют из себя лишь рукописи конца средних веков или начала эпохи Возрождения… Защитники древности библейских книг часто утверждали, будто отдельные отрывки из них сохранились от первых веков нашей эры и даже до нее, но утверждения эти всегда страдают одним важным недостатком: никто не может указать, где же именно хранятся такие отрывки?… А когда начнешь добираться до первоисточников подобных утверждений, то всегда находишь, что «сохранившимися отрывками» называют цитаты в сочинениях конца средних веков, голословно приписываемые их авторами различным писателям глубокой древности» ([58], стр. 264—265).