Читать онлайн «Руководство по истории Русской Церкви». Страница 53

Участие мирян в церковных делах.

Важнейшей особенностью в этом управлении было весьма близкое участие в церковных делах мирян — народа и православных панов, в которых православная церковь, при указанном отношении к ней правительства и ослаблении своей собственной иерархии, находила для себя единственную поддержку. Они следили за употреблением и целостью церковных имуществ и за самым церковным управлением, протестовали против злоупотреблений владык и других духовных лиц и защищали церковные интересы перед правительством. В своих обширных имениях православные паны имели такое же право патроната над всеми церквами и монастырями, как король в имениях королевских и коронных, и поддерживали их против всяких покушений со стороны католиков. Такой же патронат имели свободные городские общины над своими приходскими церквами и над монастырями своей постройки. Это участие мирян в церковных делах заменяло здесь такое же отношение к церковным делам правительства в Московской Руси. Иерархия, впрочем, сильно им тяготилась и была всегда против него. Нельзя сказать, чтобы у нее не было в этом случае достаточных резонов: и общинный, и панский патронаты могли приносить церкви большую пользу, давая ей сильную опору в борьбе с ее врагами, но могли быть и очень для нее вредными, потому что, с одной стороны, патронами были не одни православные, но и католические паны, да и православные часто слишком злоупотребляли правом патроната, с другой стороны — влияние мирян на церковные дела стесняло власть не одних дурных иерархов, которых следовало ограничивать в их действиях, а одинаково с ними и вполне благонадежных. Но, занявшись исключительно развитием своей власти, выпрашивая у королей грамоты о независимости своего суда и управления от мирского вмешательства, иерархия не разбирала при этом полезного участия мирян в церковных делах от вредного, хотела одинаково устранить от этих дел и католических, и православных патронов и городские братства, оттого обособляясь от мирян, делалась одинокой и бессильной. Короли охотно давали просимые грамоты, потому что такое отделение иерархии от народа развивало над нею их собственную королевскую власть.

Состояние православия при Александре и Сигизмунде.

Фанатичнее других Ягеллонов оказался преемник Казимира (с 1492 года) Александр. На кафедру митрополита воссел при нем ревнитель Флорентийской унии Иосиф Болгаринович и вместе с ним поднял открытое гонение на православие, как при Ягелле. Стеснена была в своем исповедании отеческой веры даже супруга Александра Елена, дочь Иоанна III, вопреки нарочитым пунктам о вере в ее свадебном договоре: католическое духовенство отняло у нее православного духовника и никак не соглашалось на то, чтобы у нее во дворце устроена была домовая церковь. Но такой открытый фанатизм правительства стоил Литве очень дорого: на защиту православия в литовских владениях выступил сильный великий князь московский, и поднялась тяжелая война с Москвой, кончившаяся для Литвы потерей нескольких православных княжеских родов с их землями. Потери эти продолжались и при следующем короле Сигизмунде I (1506-1548) — в 1514 году к Москве отошел от Литвы Смоленск. Может быть, вследствие таких тяжких потерь правление Сигизмунда было одним из самых терпимых для православия в Литве. Но зато этот король слишком усердно, более всех предшественников, пользовался во вред православию своим правом продавания духовных должностей. Ему деятельно помогала в этом корыстолюбивая королева Бона, наперебой с королем бравшая взятки с разных искателей «духовных хлебов». Важнейшие духовные места замещались людьми недостойными, которые только унижали и обессиливали православную иерархию. В Галиции, непосредственно связанной с Польшей, где давно уже упразднилась бывшая Галицкая епархия, церковными делами и имениями управлял «справца» или наместник киевского митрополита. В 1509 году король отдал право назначать этого наместника львовскому католическому архиепископу. Галичане воспротивились этому, выбрали своего справца, и из-за этой должности возникла долгая тридцатилетняя борьба между католиками и православными посредством взяток королю и королеве. Восторжествовал православный справца Макарий Тучапский, поставленный в 1539 году в епископа восстановленной Галицкой епархии; в том же году он издал грамоту о восстановлении клироса в своей епархии, замечательную по изображению прав и обязанностей членов этого клироса, состоявшего из соборных и некоторых приходских священников города.

Виленский собор, 1509 года.

На первых порах правления Сигизмунда, при митрополите Иосифе Солтане, православные, составив в декабре 1509 года собор в Вильне, провели было на нем несколько определений, рассчитанных на то, чтобы дать православной церкви в Литве более свободы от вмешательства в ее дела мирян, в том числе и короля; но определения эти мало имели силы на практике. Определено было: на церковные должности ставить людей только достойных, по избранию владык и панов греческого закона (греческой веры, т. е. православных — прим. ред.); недостойных не ставить, хотя бы их прислал сам король; священника, служащего при церкви без благословения архиерея, по воле одного пана, лишать сана; патрону не отнимать у священника церкви без ведома архиерея, а последнему до исследования дела не назначать к ней нового священника; к церкви, пустующей свыше трех месяцев, епископу назначать священника от себя, без приходского выбора; мирянам, под страхом отлучения, не держать у себя Кормчей, так как, изучив церковные правила, они пастырей своих презирают и сами себе закон бывают; вдовых священнослужителей, не постригающихся в монашество, отлучать от служения. Есть основание полагать, что при митрополите Иосифе Солтане были и другие соборы. По своему благочестию, просвещению и ревности ко благу церкви это был вообще достойнейший из киевских митрополитов XVI века, уважаемый и королем, и знатными панами; особенно дружен был он с князем Конст. Ив. Острожским, содействовавшим ему в охранении прав Церкви. Чрез полтора года после Виленского собора митрополит испросил у короля подтверждение старинных прав православной иерархии, постоянно, впрочем, нарушавшихся и после того. При Иосифе же началось дело о восстановлении прав митрополичьего наместника в Галиции; с согласия короля, он первый из митрополитов принял титул киевского и галицкого. Заботился он и о православных монастырях, например, в союзе с благочестивым ктитором Супрасльского монастыря Александром Ходкевичем поднял внешнее и внутреннее благоустройство этой замечательной по книжным собраниям обители и дал ей общежительный устав.

Состояние церкви при Сигизмунде II.

Преемник Сигизмунда I, последний из Ягеллонов, Сигизмунд II Август (1548-1572), находясь под влиянием усилившегося в Польше протестантства, относился к вероисповедным разностям между своими подданными либеральнее и дал всем христианским вероисповеданиям полную свободу. В 1563 году отменено было и Городельское постановление, ограничивавшее государственные права православных. Но при том же либеральном короле явились и печальные предвестия новых бедствий для православной Церкви, еще более тяжких, чем испытанные ею доселе; такими предвестиями были: Люблинская уния и призвание в Польшу и Литву иезуитов. В 1569 году на Люблинском сейме окончено было дело, над которым работали все Ягеллоны, — соединение Литвы и Польши в одно государство. После этого поляки-католики стали свободно проникать во все литовские и русские земли, завладевать здесь должностями, имениями, представительством на сеймах и развивать свое влияние в явный ущерб интересам местной народности и народной православной веры. Гражданская уния рано или поздно должна была повлечь за собою и унию религиозную, тем более что бездетный Сигизмунд II был последним королем из родной для Литвы династии. Через три года после Люблинского сейма он умер, и на польский престол, сделавшийся избирательным, стали восходить короли-иноземцы, чуждые литовских интересов — Генрих французский и Стефан Баторий, преданные Польше, а не Литве, при самом избрании своем обязывавшиеся поддерживать в соединенном государстве не иные какие вероисповедания, а именно польское католичество.

Распространение в Польше и Литве протестанства, появление и деятельность иезуитов.

Призвание в Польшу и Литву братьев-иезуитов было прямым следствием распространения здесь протестанства, так как иезуиты были специальными против него борцами повсюду, где оно появлялось. К учению протестантов охотно прислушивался сам король Сигизмунд Август, за что Лютер почтил его посвящением своей Библии, а Кальвин — своего толкования на Послание апостола Павла к евреям. Особенно рьяным и влиятельным покровителем исповедников протестантства в Литве был князь Николай Черный Радзивил, владевший чуть не половиной Литвы и неограниченно господствовавший при дворе через королеву Варвару Радзивил — свою двоюродную сестру, страстно любимую королем. Под его покровительством протестантские проповедники заполонили всю Польшу и Литву, строили здесь свои кирхи, заводили школы и типографии. Особенный успех между ними имели кальвинисты и социниане или антитринитарии. В 1550-х годах в Польше учил сам Социн. К социнианам пристали и известные московские беглецы Феодосий Косой и Игнатий. Из местных учителей кальвинизма известен особенно Симон Будный, в 1562 году напечатавший в Несвиже на литовско-русском языке кальвинский катехизис. Протестантский соблазн в Польше и Литве был так силен, что им увлекались целые приходы и даже католическое духовенство. Монахи и монахини покидали свои монастыри; ушел в протестантство и женился один бискуп — Николай Пац киевский. В знатных польских семействах на протестантство появилась какая-то мода; много людей ушло в него и из православных знатных родов. Среди таких опасностей для католичества в подмогу обессилевшим местным борцам против новых учителей в 1560-х годах и вызван был орден иезуитов. Иезуиты явились на первых порах скромными и самоотверженными иноками, благотворителями несчастных, благочестивыми и учеными проповедниками и бескорыстными наставниками юношества, для которого всюду заводили бесплатные школы; их проповеди, школьные и публичные диспуты, торжественные богослужения, пышные религиозные процессии, самоотверженное служение больным и разные благотворения привлекали к ним толпы народа и все были направлены к возвеличению и торжеству католичества, а иезуитские школы воспитывали в своих стенах самых горячих ревнителей последнего. Сначала иезуиты действовали исключительно против протестантства, но едва только успели несколько ослабить этого главного врага католичества, как принялись и за православие.