Читать онлайн «Две тысячи лет вместе. Еврейское отношение к христианству». Страница 47

а., >>

В рамках конкурентной «внутривидовой борьбы» за распространение еврейского монотеизма среди полупрозе- литов (см. вводную главу, § 25) эта карикатура говорила читателю: «Не ищи ничего среди тех, кто хочет предложить тебе соблюдение заповедей Торы. Заповеди, особенно частичные, не помогут спастись. Иди к нам, и получишь спасение через веру».

В древности у евреев существовал еще один, последний, пятый шаг в процессе раскаяния: жертвоприношение. Но он возможен только тогда, когда существует Храм; в наше время жертвоприношения невозможны. Согласно еврейскому закону, человек, который физически не в состоянии выполнить ту или иную заповедь, освобождается от нее: Бог не требует ее выполнения. Еще в эпоху Храма пророки предсказывали, что настанут времена, когда Храм будет разрушен, и тогда жертвоприношения будут заменены молитвами. В Библии это выражено в словах пророка Хошеа (Осии): «Возьмите с собою молитвенные слова и обратитесь к Господу; говорите Ему: Отними всякое беззаконие и прими во благо, и мы принесем жертву уст наших вместо тельцов» (стих 14:3). Таким образом, вместо традиционного тельца жертвоприношением будет считаться искренняя молитва Богу. Об этом же говорится и в Книге Притч Соломоновых (21:3): «Соблюдение правды и правосудия более угодно Богу, нежели жертва». Пророк Иона упоминает о том, что Господь простил жителей Ниневии, когда те раскаялись в грехах своих, хотя они и не принесли никакого жертвоприношения Богу. (См. и другие случаи, когда возвращение и раскаяние было принято без жертвоприношений: Левит 26:40, Второзаконие 4:29, Иеремия 10:24, Иезекиил 22:16.) Христиане утверждают, что Бог не может простить людей без жертвоприношения (или даже «не может простить без того, чтобы была пролита кровь»), но Храма сегодня нет, и вот — смерть Иисуса стала этим необходимым жертвоприношением за всех людей на все времена. Однако такое утверждение свидетельствует только о глубочайшем непонимании этими авторами самого смысла жертвоприношений в иудаизме (где в частности, провозглашается, что человеческие жертвы вообще недопустимы и отвратительны Богу) и не имеет ничего общего ни с духом, ни с буквой еврейской Библии.

Все это, разумеется, не означает, что христианская вера мало приводила людей к праведной деятельности. Христианство создало величественную западную цивилизацию, и «горение веры» играло в этом созидании весьма заметную роль — подчеркивая важность праведности, силу духа и преодоление смерти, оно подвигало людей (и продолжает подвигать многих) на великие деяния. Для многих народов мира «спасение через веру в Иисуса» было основой и точкой опоры для рывка из тьмы язычества к свету монотеизма. Идея примата веры над делами стала одной из сил, подтолкнувших развитие западной цивилизации, но она же и ограничила это развитие, приведя в дальнейшем христианскую цивилизацию к кризису — тема, обсуждение которой выходит за рамки нашего исследования.

Т. е. поведение тех, кто «соблюдает заповедь "не убий' на духовном уровне», а физически, реально, ее нарушает, — является чудовищным преступлением. А ведь такое было в историй человечества, более того — в массовых масштабах и неоднократно: достаточно вспомнить инквизицию, которая «любила Бога и ближнего», и на основании этого замучила и казнила многие тысячи людей, исключительно для их же «душевной пользы». На таком же психологическом механизме был основан массовый террор, осуществленный коммунистическими властями во многих странах мира.

Например, рае Авраам — Ицхак Кук, один из самых великих раввинов начала XX века и создатель философии религиозного сионизма, пишет об этом так: «Я люблю все мироздание. Я физически не могу не любить всех людей, все народы, не могу не желать в самой глубине своего сердца блага всему и исправления всего. При этом моя любовь к народу Израиля более сильна, более глубока, более горяча; и любовь ко всему мирозданию распространяется из нее».

См. об этом также выше, в конце гл.4. До Иеремии идею «подставления щеки» мы находим также и у пророка Исайи (50:6).

Отметим, что некоторые христианские философы — например, В. Соловьев и Н. Бердяев — понимали «подставление второй щеки» именно в сформулированном выше еврейском смысле; но такое понимание не является на сегодня мейнстримом христианства.

Опять‑таки, надо оговориться, что такие христианские философы, как В. Соловьев и Н. Бердяев (и также многие протестантские мыслители), считали такое толкование слов Иисуса «вырванным из контекста» и стремились к единству материального и духовного миров. Но в классическом христианстве (и до сих пор — в мейнстриме христианского сознания) эти слова служат основанием для их разделения.

Эта концепция есть и в католицизме, и в православии. Католическую формулировку искупления вины за первородный грех через крещение мы находим, например, в Декретах Тридентского Собора (1545 г.): «Поскольку грехопадение вызвало потерю праведности, впадение в рабство к дьяволу и гнев Божий, и поскольку грех первородный передается по рождению, а не подражанием, — все, что имеет греховную природу, и всякий, являющийся виновным в первородном грехе, может быть искуплен крещением». Подобную концепцию демонстрирует и Православный Богословский Энциклопедический Словарь (СПб, 1992, стр. 1792): «По учению церкви, крещение изглаживает в человеке Первородный грех, унаследованный от прародителей, освобождает человека от вины перед Богом. Несмотря на это, следствия Первородного греха, а именно: наклонность ко злу, болезни, смерть — не могут быть уничтожены таинством крещения. Учением о Первородном грехе обосновывается необходимость Искупления».

В еврейской традиции встречались, очень редко, отдельные мудрецы, которые так всю жизнь и не женились, — ной они сами, и окружающие рассматривали это как личную трагедию и недостаток, и никогда не как «повышенное достоинство».

Цитируется по изд.: Диспут Нахманида. Пер. Б. Хаске- левича. Иерусалим, 1976

Этот последний вопрос уже не обсуждался, так как диспут был прерван по приказу короля.

Скрытая реминисценция из книги Бытия (42:16). Нах- манид иронически предлагает своим оппонентам отправить кого‑нибудь в ад, чтобы проверить, действительно ли Иисус искупил грехи всех смертных.

Реминисценция из книги Иова (34:10): «Не может быть у Бога неправды или у Вседержителя неправосудия».

Иными словами, когда в эпоху Мессии будет воскрешение из мертвых и люди вновь станут бессмертными — только тогда можно сказать, что грех Адама искуплен. Таким образом, это искупление — согласно тому, что сказано в Торе о грехе Адама, — никак не могло быть совершено Иисусом.

Одесную — со стороны десницы, по правую руку.

Большинство комментаторов полагают, что речь здесь идет о народе Израиля в целом. Согласно Агаде, речь идет о Мессии. Связь между этими двумя комментариями проявляется на основании принципа, изложенного у Раши в его комментарии к Торе (Числа 21:21), где он обсуждает, что «при Исходе из Египта Моисей — это Израиль, а Израиль — это Моисей. Писание говорит тебе, что вождь поколения символизирует все поколение…» Аналогично этому, в мессианскую эпоху Мессия олицетворяет собой весь еврейский народ, и поэтому здесь возможны оба понимания.

Протестантизм изначально совсем не был проев- рейским. Например, Лютер — после того, как евреи отказались креститься в созданное им «новое христианство» — развил бурную антиеврейскую деятельность, призывал изгонять евреев отовсюду и т. д. Однако, поскольку в протестантизме сразу возникло много направлений, некоторые из них стали занимать более позитивную позицию по отношению к евреям. Ранние протестантские «сионистские» и проеврейские группы появились еще в XVII веке, но только в конце XIX — начале XX века такой подход начал распространяться достаточно широко.

Катастрофа европейского еврейства во время Второй Мировой войны стала шоком для европейских народов и вызвала кризис их сознания не только по причине невероятной масштабности, но из‑за садисткой систематичности, «немецкой пунктуальности» в ее осуществлении — и, особенно, из‑за того, что это страшное преступление было осуществлено одним из самых культурных и христианских европейских народов, провозглашавшим ранее духовную свободу, «евангельские ценности» и утонченную христианскую философию и теологию.