Читать онлайн «Монгол». Страница 50

Вокруг кипела жестокая, смертельная схватка. Воины почти полностью обезвредили меркитов. Они гнали их перед собой, поторапливая плетьми и кнутами. Среди пленных были мужчины, женщины и дети. Затем пришло время грабежей, из юрт воины вытаскивали наружу тех, кто надеялся там переждать налет. Всех согнали на открытое место, а всадники окружили их тесным кольцом. Темуджин подъехал с Борте, сидящей позади него, и обратился к людям.

Его голос был спокойным и твердым:

— Послушайте вы, меркиты, я приехал сюда не только для того, чтобы мстить. Тот, кто захватил мою жену, умрет, его ждет ужасная смерть! Но я прибыл к вам и как друг и Покоритель народов. С этих пор я буду вами править. А сейчас живо впрягайте волов и быков в повозки, следуйте со своими юртами за мной.

Он взглянул сверху на бледные испуганные лица и улыбнулся. Кругом царила тишина. Ответом ему служили лишь враждебные и упрямые взгляды и слезы. Но Темуджин был доволен.

Когда Темуджин возвращался в свою орду, за ним следовали тысячи пленных, тянулись тучные стада и табуны крепких коней. Тарахтели колеса сотен юрт, где сидели рыдающие женщины и скулящие дети. Воины-меркиты молча следовали за ним, бросая вокруг свирепые взгляды.

Вечером меркит, забравший себе и изнасиловавший Борте, был медленно сожжен заживо. Это должно было послужить уроком для многих воинов.

Темуджин радовался тому, что у него появились первые подданные. Однако радость победителя никак не отражалась на его поведении. Он говорил громким спокойным голосом, сдерживая кипевшие в нем страсти. Рядом с юртой Темуджина стоял шест с девятью черными хвостами яков, гордо развевавшихся на ветру.

Никому не были известны тайные думы Темуджина. Теперь ему стало понятно, как к собственной пользе можно использовать страх и террор. Он вызвал к себе шамана.

Кокчу сразу явился — покорный, но по-прежнему хитрый. Когда он глядел на Темуджина, в его глазах светилось ядовитое уважение, а голос звучал униженно. Шаман низко поклонился молодому хану. Тот небрежно развалился на ложе, рядом с ним лежала Борте. Темуджин, глядя на шамана, перебирал пальцами ее длинные темные волосы.

— Сегодня, Кокчу, у нас будет большой пир в честь моей первой победы. После пира ты должен поговорить с моим народом. Ты расскажешь людям о видении, посетившем тебя прошлой ночью!

Шаман снова поклонился.

— И что же это было за видение, мой господин? — тихо спросил Кокчу, в голосе которого можно было различит насмешку.

Темуджин улыбнулся.

— Что я рожден, чтобы стать Повелителем Гоби! Те, кто последует за мной, будут идти к победам, славе и станут богаты! А те, кто посмеет меня ослушаться, умрут страшной смертью, и духи Вечного Синего Неба проклянут их на века!

— Но я уже говорил людям об этом, — снова улыбнулся Кокчу.

— Скажи им еще раз! Они должны испытывать ужас, страшиться моего взгляда, моего голоса и моей руки. Они должны меня бояться. Привлеки к этому духов!

У Кокчу хитро заблестели глазки:

— Наверно, будет лучше, если я попрошу, чтобы Господин Духов спустился на землю сам и обо всем рассказал людям!

Он взглянул на улыбающуюся Борте и кивнул в ее сторону, а потом быстро поклонился и покинул юрту. Темуджин захохотал:

— Если человека поддерживают священники, ему некого бояться!

Он начал страстно целовать Борте, и она возвращала ему ласки. Но между ними не исчезла темная тень… Луна стала полной, а потом уменьшилась и полностью исчезла, и Борте поняла, что ждет ребенка, и Темуджину стало об этом известно, однако никто не смог бы сказать, был ли этот ребенок зачат от Темуджина. И тогда и позже Темуджин пытался себя уговорить, что ему это не так уж важно знать. Монголы любили детей, они были доказательством силы клана. Во время набегов и военных действий за детьми охотились так же старательно, как за стадами и табунами. Дети представляли собой один из главных призов войны. Темуджин часто повторял, что люди важнее, чем сундуки с золотом. И все-таки, когда он сжимал Борте в своих объятиях и вспоминал, что ее также держал в руках другой человек в черной горячей близости ночи, его сердце горело в жгучем пламени, которое обжигало его плоть. С течением времени все стало не таким острым и обидным. Он любил Борте. Она его забавляла и волновала, и ему нравился не только ее ум, но даже хитрость и расчетливость, и он обожал ее красивое молодое тело. Темуджин даже не подозревал, до какой степени она на него действовала, и ведь он всегда любил женщин.

До похищения ее меркитами она надеялась, что ребенок поможет сделать сильнее ее власть над Темуджином и ей станет легче им управлять. Но сейчас происхождение ребенка оставалось спорным. Борте обладала мудростью старой женщины, и поэтому, скрыв горечь, она решила ждать. Она понимала, что ей придется дождаться другого ребенка, отцом которого будет Темуджин, и в этом никто не посмеет сомневаться. А тем временем она осторожно, без излишнего нажима пыталась направлять Темуджина по нужному ей пути.

Ей удалось завоевать уважение Субодая, заставив его восхищаться своей верностью Темуджину. Субодай часто заходил в юрту Темуджина, и если там была Борте с мужем, нежно посматривал на молодую женщину своими прекрасными спокойными глазами, его смешили ее шутки, а она, скрывая вожделение, скромно опускала взгляд.

Борте требовались выдержка и утешение, потому что Оэлун так и не простила сына за убийство Бектора и нанесенное ей оскорбление, и она делала все, что было в ее силах, резко и постоянно осаживала молодую женщину, отчего у той жизнь была невыносимой. Оэлун понимала, что молодая женщина должна ей подчиняться, выказывать знаки уважения, и вела себя с Борте холодно и строго. Казалось, что она на ней пыталась выместить обиду за все свои унижения и горе. Только после того, как стало ясно, что Борте ждет ребенка, Оэлун отказалась от хлыста, которым воспитывала невестку и била всякий раз, когда ей казалось, что Борте ее ослушалась.

Темуджин, одержав первую победу, мучился от сомнений, о которых никто не должен был догадаться, ведь он сам выбрал себе дорогу и должен ее одолеть до конца, и ничто ему не помешает.

Меркитам пришлось примириться с новым господином, потому что в Гоби царил один закон — закон выживания, а выживал самый сильный. Это был закон природы, и люди не могли ему сопротивляться, они поверили, что Темуджин обеспечит их безопасность и у них будут хорошие пастбища. А это было их самое главное желание. Оказавшись под властью сильного господина, они честно ему служили и оставались ему верными. С Темуджином теперь были воины-караиты, которых ему прислал Тогрул-хан, Тогрул, приказавший, чтобы к ним присоединились и их жены с детьми и юртами. Он также прислал сундук, полный сверкающих золотых монет, и кибитку с мечами, кинжалами, щитами и копьями. Спустя пару дней он пожаловал Темуджину еще один подарок: двадцать самых лучших кобыл с жеребятами и отару жирных овец.

Получив эти дары, Темуджин лишь мрачно усмехнулся. Однако вскоре мимо его лагеря проследовал караван, присланный купцами вестник повторил их похвалы в адрес Темуджина и передал ему сундук побольше, наполненный серебряными монетами и драгоценными камнями. Темуджин в знак благодарности послал сотню лучших воинов, чтобы те сопровождали караван по самым опасным местам Гоби. Отрядом командовал Шепе Нойон, умный и изворотливый. На него можно было положиться — богатый караван будет в безопасности и с таким сопровождением спокойно доберется до места назначения.

Впоследствии Шепе с усиленными отрядами воинов постоянно сопровождал караваны. Ни один караван не проходил мимо, не прислав богатые подарки Темуджину. Вместе с подарками ему передавали слова благодарности и обещания в будущем оказать поддержку. Иногда в качестве подарка присылали искусных рабов, умеющих выделывать кожи, мастерить седла и уздечки, были среди рабов плотники и кузнецы, ткачи и оружейники.

Темуджин организовал отряды нокудов, в них входили лучшие воины, умелые всадники, среди которых были умные, храбрые и преданные люди. Кюрелен одобрительно наблюдал за деятельностью племянника.

Темуджин потребовал, чтобы каждый нокуд присягал лично ему, он постарался довести до сознания каждого воина тот факт, что лояльность по отношению к Хану — превыше всего. Выше верности клану, семье, жене, ребенку, другу. Нокуды были свободны и не трудились, как это делали рабы. Это были чистой воды военные люди, командиры, организаторы, под чьей командой служили остальные воины. Они гордились своей властью. Темуджин мудро не вмешивался в их методы обучения и командования, требовал лишь полного подчинения и верности себе. Нокуды служили ему, как служат Богу, и без колебаний пожертвовали бы своей жизнью за него. Они первыми получали плоды грабежей, имели самых красивых женщин и крепких коней. Отряды нокудов были гибкими, но дисциплинированными, дикими и верными, наглыми и послушными, воины этих отрядов стали первой военной кастой пустынь и степей. Темуджину удалось пробудить в нокудах удивительное восхищение и любовь к себе. Он никогда не нарушал своего слова, говоря, что настоящий лидер должен всегда держать слово — это для него является первейшим законом. Все это в одинаковой степени касалось и наград и наказаний.