Читать онлайн «Фемистокл». Страница 29

Фемистокл ласкал руками знакомые мягкие женские плечи, шелковистую, гибкую спину, чуть вздёрнутые, упругие груди с маленькими острыми сосками. И всё-таки Гермонасса в эти удивительные сладостные мгновения казалась ему какой-то другой, поистине неземной женщиной. Выражение глаз с блестящими белками завораживало Фемистокла, от аромата волос у него слегка кружилась голова. Он обладал Гермонассой с неугасимым пламенем в сердце, содрогаясь от бурного сладострастия, не замечая жёсткости ложа, явно тесноватого для двоих.

Каллин несколько раз приближался к своей каюте и тихонько стучал палкой по деревянному люку, подавая знак любовникам, чтобы они сдерживали свои слишком громкие стоны.

Собственно Элладой древние греки называли ту часть Балканского полуострова, что лежала к югу от Фермопильского прохода.

Этот проход представлял собой узкую дорогу, пролегающую между горами Эты и побережьем Локридского залива.

Этейские горы и примыкающий к ним с северо-запада Пиндский хребет неприступным заслоном отгораживали Элладу от Эпира, Фессалии и Фтиотиды. Эти земли Элладой не считались, хотя их населяли эллинские племена. Живущие к северу от Эпира и Фессалии македонские и иллирийские племена воспринимались эллинами и теми же фессалийцами как варварские.

Объединённое эллинское войско высадилось в фессалийском городе Алосе, который являлся морской гаванью другого, более крупного города - Пагасы. Обширнейший залив между полуостровом Магнесия и побережьем Фтиотиды носил название Пагассейского.

В Пагасах издревле стоял у власти местный аристократический род Алкионидов, богатство которых зиждилось прежде всего на плодородных землях и огромных стадах скота. Алкиониды без колебаний согласились подчиниться Ксерксу, вручив персидским послам землю и воду.

Однако в Пагасах с некоторых пор вошёл в силу торгово-ремесленный люд, который совсем не приветствовал подобную покорность. Узнав, что в Алосе высадились отряды эллинов, собравшихся воевать с персидским царём, вожди местного демоса призвали Фемистокла и Эвенета помочь им свергнуть владычество Алкионидов в Пагасах.

Фемистокл высказался против этого, заявив, что войска Коринфского союза прибыли в Фессалию не для участия в здешних гражданских распрях, но чтобы закрыть Олимпийский проход и не допустить полчища Ксеркса в долину реки Пеней.

С мнением Фемистокла согласился и Эвенет.

Двигаясь на север по фессалийским равнинам, проходя через города и селения, объединённое эллинское войско нигде не встречало ни сочувствия, ни поддержки. Местные жители не только не стремились воевать с персами, но порой даже выражали негодование, что афиняне и спартанцы только озлобят Ксеркса своим намерением задержать персов в Олимпийских теснинах. Гнев персидского владыки, скорее всего, падёт на головы фессалийцев, ибо отряды Коринфской лиги не смогут победить персов и уйдут восвояси.

Примерно в том же духе высказался Форак, правитель города Лариссы, происходивший из знаменитого рода Алевадов.

На предложение Фемистокла присоединить воинство Алевадов к войску Коринфского союза Форак ответил так:

- Друг-афинянин, мне смешно смотреть на ваши потуги выглядеть грозным воинством. У персидского царя рабов-носильщиков больше, чем у вас гоплитов. Вся Азия собралась под знамёнами Ксеркса! Этот могучий вал из племён и народов скоро затопит и Фессалию и Элладу! Только боги могут остановить нашествие Ксеркса, но боги ныне не на вашей стороне.

Фемистокл ушёл смущённый и раздосадованный. Его насторожили последние слова лариссейского тирана. На что он намекал, говоря про богов?

Не менее мрачно был настроен и Эвенет.

- Этот обширный край готов покориться персам без борьбы, - сказал спартанец Фемистоклу. - Чем дальше наше войско удаляется от морского побережья, тем явнее фессалийцы выражают нам свою враждебность!

У реки Пеней к войску Коринфской лиги присоединились отряды Скопадов и их союзников: четыре тысячи всадников и десять тысяч пехоты.

На военном совете тиран Диакторид, владетель города Краннона, с неприкрытой неприязнью отозвался об Алевадах:

- Мне известно, что Алевады тайно посылали послов к персидскому царю, призывая его двинуться в поход на Элладу и обещая свою поддержку. Дело в том, что у них не хватает сил, чтобы победить магнетов и перребов. Вот Алевады и додумались с помощью Ксерксовых полчищ одолеть наконец своих давних врагов.

- Это подлейший род! - вторил Диакториду его брат Диегинид. - Я не удивлюсь, если Алевады за свою помощь потребуют у Ксеркса не только земли магнетов и перребов, но всю Фессалию!

Прямолинейный Эвенет поинтересовался, почему Скопады до сих пор не объединились с перребами и магнетами, чтобы уничтожить Алевадов.

Ответил Диакторид:

- Друг мой, они и наши враги. Однако Скопады привыкли побеждать своих недругов собственными силами.

- Если Скопады помогут магнетам и перребам уничтожить Алевадов, тогда они захватят не только Лариссу, но и всю Темпейскую долину, - вставил Диегинид. - А это нам не выгодно, поскольку в таком случае магнеты и перребы вплотную подступят к нашим владениям.

Фемистокл молчаливым выразительным взглядом предложил Эвенету не пытаться распутывать клубок здешних противоречий и противостояний.

Эвенет заговорил о персах, полчища которых, по слухам, уже вступили в Македонию.

В давние времена горный хребет, отделяющий Фессалию от Македонии, представлял собой единый неприступный массив. В ту пору Фессалия называлась Гемонией, по имени тогдашнего её правителя Гемона, сына Пеласга. И только при Фессале, сыне Гемона, эта страна обрела своё нынешнее название.

При Гемоне же случилось сильнейшее землетрясение, расколовшее горный хребет надвое. В образовавшийся разлом устремились воды огромного озера, находившегося в центральной низменной части страны. Фессалия, отгороженная от моря горными кряжами, после этого землетрясения обрела выход к морю в месте разлома хребта. На месте исчезнувшего гигантского пресного водоёма остались два небольших озера - Нессонида и Бебеида. Со стороны Македонии в горном массиве также образовались узкие ущелья, по которым могли пройти пешие путники и проехать конники и груженные кладью повозки.

По этим-то горным проходам и спустились в низменную Фессалию пришедшие с севера дорийские и эолийские племена, изгнавшие перребов и магнетов с обжитых земель в неприветливые предгорья и болотистые пустоши. Говорят, это случилось больше тысячи лет тому назад. Много людских поколений сменилось с той поры, но вражда из-за плодородных земель как царила, так и царит в Фессалии.

Пройдя Темпейскую долину, эллинское войско углубилось в горы, всё время двигаясь на север, туда, где упиралась в облака укрытая вечными снегами могучая гора Олимп. Возле этой горы пролегали две узкие долины, соединявшие Фессалию с Македонией.

Войско остановилось на горном плато близ верховьев стремительной реки Титаресий. Так реку, впадающую в Пеней, называли живущие в этих местах перребы. Фессалийцы и македоняне называли её Европой. Войско расположилось двумя станами с таким расчётом, чтобы закрыть оба ущелья, ведущие из Македонии в Темпейскую долину.

Эвенет верхом на коне обследовал оба прохода, чтобы определить, где удобнее всего немногочисленному эллинскому войску встретить полчища персидского царя.

На ночь в горных проходах были оставлены конные дозоры.

Вместе с Фемистоклом в шатре жил молодой воин - Аброник, сын Лисикла. Аброник был вестником. В случае надобности Фемистокл посылал его к Эвенету в лагерь пелопоннесцев, расположенный в тридцати стадиях от стана афинян и платейцев. Рядом с пелопоннесцами стояли лагерем и отряды фессалийцев.

Однажды вечером Фемистокл вместе с Аброником обходил караулы.

Неожиданно в тисовой роще на склоне горы из-за дерева выскочил человек в тёмном плаще и бросился на Фемистокла с кинжалом в руке.

Всё произошло так стремительно и внезапно, что он не успел ни осознать опасность, ни схватиться за меч. Этот вечер вполне мог стать последним в жизни Фемистокла, если бы не расторопность Аброника, который храбро вступил в борьбу с таинственным незнакомцем. Фемистокл поспешил на помощь воину. Вдвоём они обезоружили злодея и связали ему руки ремнём.

Фемистокл привёл пленника в свой шатёр и пригрозил смертью, если тот не скажет, по чьему повелению действовал.

Незнакомец признался, что выполнял повеление Геликаона, сына Филоктета.

- Как ты оказался в войске? - спросил Фемистокл. - Ведь ты похож на метеков. Я ни разу не видел тебя в народном собрании.

- Да, я не гражданин Афин, - кивнул незнакомец. - Я нахожусь в обозе, присматриваю за мулами. Это Геликаон пристроил меня в обоз. Я один из его должников.