Читать онлайн «Крестовые походы глазами арабов». Страница 46

Саладин в ответ совершил несколько рейдов по землям Рено. Но, несмотря на свою ярость, султан сумел остаться великодушным. Например, в ноябре 1183 года, когда он установил катапульты вокруг крепости Крак и стал бомбардировать её обломками скал, защитники сообщили ему, что в это время внутри крепости проходила княжеская свадьба. И хотя новобрачной была невестка Рено, Саладин попросил осаждённых указать ему дом, предназначенный для молодых супругов, и велел своим людям пощадить этот сектор [44].

Но, увы, подобные жесты никак не могли повлиять на Арната. Временно нейтрализованный мудрым Раймоном, он, по восшествии на престол короля Ги в сентябре 1186 года, вновь мог править балом. Уже через несколько недель, невзирая на перемирие, которое могло бы продолжаться ещё два с половиной года, князь, как хищная птица, набросился на крупный караван арабских паломников и купцов, спокойно шедший по дороге в Мекку. Рено перебил всех вооружённых людей, а остальных увёл в плен в Крак. Когда некоторые из них осмелились напомнить Рено о перемирии, он ответил им презрительно: «Так пусть ваш Магомет придёт и освободит вас!» Когда несколькими неделями позже эти слова были переданы Саладину, он поклялся убить Арната собственными руками.

Но пока что султан сделал паузу. Он послал эмиров к Рено с требованием освободить пленников и на основании договора возместить им ущерб. После того как князь отказался принять послов, те направились в Иерусалим, где с ними встретился король Ги, который был шокирован неблаговидными поступками своего вассала, но не осмелился вступить с ним в конфликт. Послы настаивали: неужели заложники князя Арната будут гнить в подземельях Крака вопреки всем договорам и всем клятвам? Бессильный Ги умыл руки.

Перемирие было прервано. Саладин, хотя и был готов соблюдать договор в течение всего срока, нисколько не опасался возобновления боевых действий. Разослав депеши эмирам Египта, Сирии, Джазиры и других мест с извещением о предательском глумлении франков над их обязательствами, он призвал союзников и вассалов объединить все силы, которыми они располагали, и принять участие в джихаде против захватчиков. Из всех стран ислама в Дамаск потекли тысячи всадников и пеших солдат. Город стал чем-то вроде корабля, сидящего на мели посреди моря колеблемых ветром шатров: маленьких палаток из верблюжьей шерсти, в которых солдаты прятались от ветра и дождя, и обширных княжеских шатров из богато расцвеченных тканей, украшенных старательно вышитыми стихами Корана и поэтическими строками.

Пока продолжалась эта мобилизация, франки погрязали в своих внутренних распрях. Король Ги счёл этот момент особо благоприятным для того, чтобы избавиться от своего соперника Раймона, которого он обвинил в потворстве мусульманам. Армия Иерусалима приготовилась к нападению на Тибериаду, маленький город в Галилее, принадлежавшей жене графа Триполи. Последний, будучи предупреждён, отправился на встречу с Саладином и предложил ему союз, который султан тотчас же принял и послал отряд своих войск, чтобы укрепить гарнизон Тибериады. Армия Иерусалима отступила.

30 апреля 1187 года, когда в Дамаск волна за волной продолжали прибывать арабские, тюркские и курдские воины, Саладин отправил в Тибериаду послание, в котором просил Раймона в подтверждение их союза позволить разведывательному отряду мусульман осуществить рекогносцировку берега Галилейского озера. Граф был смущён, но отказать не мог. Его единственное условие состояло в том, чтобы мусульманские солдаты покинули его территорию до вечера и чтобы им не было разрешено нападать на его подданных и их имущество. Дабы избежать любых инцидентов, он известил все населённые пункты в округе о прохождении мусульманских отрядов и попросил жителей не покидать дома.

На следующий день, в пятницу 1 мая, на рассвете семь тысяч всадников под командованием одного из соратников Саладина прошли под стенами Тибериады. В тот же вечер, возвращаясь тем же путём обратно, они неукоснительно соблюдали требование графа: не нападали ни на деревни, ни на замки, не отбирали ни золото, ни скот, и всё-таки не смогли избежать инцидента. Получилось так, что в одной из местных крепостей накануне, когда гонец Раймона прибыл с извещением о приходе мусульманского отряда, случайно оказались вместе два великих магистра тамплиеров и госпитальеров. Кровь монахов-воинов взыграла. Для них пакт с сарацинами не существовал! Поспешно собрав несколько сотен всадников и пехотинцев, они решили атаковать мусульманскую конницу около городка Саффурия, к северу от Назарета. Франки были уничтожены за несколько минут. Ускользнуть удалось только великому магистру тамплиеров.

Устрашённые этим разгромом, — сообщает Ибн аль-Асир, — франки послали к Раймону своего патриарха, своих священников и монахов, а также много рыцарей. Все они горько упрекали Раймона за его союз с Салахеддином. Они говорили ему: «Ты, верно, принял ислам, иначе бы ты не смог вынести того, что случилось. Ты бы не допустил, чтобы мусульмане прошли по твоей земле, чтобы они перебили тамплиеров и госпитальеров и чтобы они ушли, уводя пленников, не опасаясь, что ты им помешаешь». Собственные солдаты графа из Триполи и Тибериады бросали ему те же упрёки, а патриарх грозил отлучить его от церкви и аннулировать его брак… Испытывая это давление, Раймон испугался. Он покаялся и попросил прощения. Его простили, помирились с ним и потребовали предоставить свои отряды в распоряжение короля и участвовать в сражении с мусульманами. И граф пошёл с ними. Тогда франки объединили свои силы, кавалерию и пехоту около Акры и потом направились к посёлку Саффурия.

В лагере мусульман разгром военно-религиозных орденов, которых одновременно и страшились и ненавидели, создал предвкушение победы. Теперь эмиры и солдаты спешили скрестить оружие с франками. В июне Саладин собрал все свои войска на полпути между Дамаском и Тибериадой: двенадцать тысяч всадников прошли перед ним, не считая пехотинцев и добровольцев. Сидя на своём боевом коне, султан выкрикнул клич, тотчас же повторённый как эхо тысячами восторженных голосов: «Победа над врагами Аллаха!» Вместе со своим командным составом Саладин хладнокровно проанализировал ситуацию: «Нам открывается случай, который может никогда больше не представиться. По моему мнению, армия мусульман должна сразиться с неверными в тесном бою. Нужно решительно вести джихад, пока наши отряды не рассеялись». Главное, чего хотел избежать султан, это чтобы его вассалы и союзники не разошлись со своими отрядами по домам ввиду осеннего окончания военных действий, до того как он сможет одержать решающую победу. Но франки — очень осторожные воины. Что если они захотят избежать сражения, увидев, что мусульмане вновь объединились?

Саладин решил устроить им ловушку и просил Аллаха, чтобы они в неё попались. Он направился к Тибериаде, взял город за одни день, приказал поджечь много домов и приступил к осаде цитадели, где находилась графиня, супруга Раймона, с горсткой защитников.

Мусульманская армия могла бы легко сломить их сопротивление, но султан сдерживал своих людей. Он велел постепенно усиливать давление, делать вид, что идёт подготовка к последнему штурму и ждать ответных действий.

Когда франки узнали, что Салахеддин захватил и сжёг Тибериаду, — рассказывает Ибн аль-Асир, — они собрались на совет. Некоторые предлагали выступить против мусульман, сразиться с ними и помешать им овладеть цитаделью. Но вмешался Раймон: «Тибериада принадлежит мне, сказал он, и в осаде находится моя собственная жена. Но я готов допустить, что крепость будет взята и что моя жена попадёт в плен, если только наступление Саладина на этом остановится. Ибо, клянусь Богом, я видел прежде немало мусульманских армий, и ни одна из них не была столь многочисленной и столь сильной, как та, коей сегодня располагает Саладин. Так что лучше нам уклониться от схватки с ним. Мы всегда сможем потом снова забрать Тибериаду и заплатить выкуп за освобождение наших близких». Но князь Арнат, сеньор Крака, сказал ему: «Ты хочешь внушить нам страх, говоря о силе мусульман, потому что ты их любишь и предпочитаешь их дружбу, иначе бы ты не произносил таких слов. И если ты говоришь мне, что они многочисленны, я отвечаю тебе: огню всё равно, сколько дерева ему придётся сжечь». Тогда граф сказал: «Я — один из вас, я сделаю, как вы захотите, я буду сражаться на вашей стороне, но вы увидите, что из этого получится».

Так в очередной раз у франков возобладала крайняя тенденция. Теперь больше ничто не могло помешать сражению. Армия Саладина была развёрнута на плодородной равнине, покрытой фруктовыми деревьями. Позади простирались пресные воды озера Тибериада, через которое проходит река Иордан, а ещё дальше к северо-востоку виднеются величественные контуры Голанских высот. Около мусульманского лагеря возвышался храм с двумя вершинами, которые называли «рогами Гиттина» по имени находившейся сбоку деревни.