Читать онлайн «Теософические архивы (сборник)». Страница 50

Лишь одна вещь является действительно «оригинальной» и «новой» в «Фаллицизме»: отмечая и подчеркивая наиболее непристойные ритуалы, связанные с фаллическим культом у всех «языческих» народов, автор идеализирует аналогические ритуалы христиан, набрасывая на них покров из самой мистической ткани. И в то же время, автор принимает библейскую хронологию и настаивает на ней. Так, он приписывает Вавилонской башне халдеев, «этому огромному, величественному, вертикально стоящему, вызывающему фаллосу», как он ее называет, возраст «вскоре после Потопа»; а пирамидам – «время немногим позже основания египетской монархии Мицраимом, сыном Хама, в 2188 до н. э.». Хронологические взгляды автора «Розенкрейцеров», по-видимому, сильно изменились впоследствии. Есть некая тайна в отношении этой книги, трудная, но все же отчасти доступная для понимания, что может быть выражено словами графа де Гаспарина, сказанными им о трудах маркиза де Мирвиля о Сатане: «Но все идет к тому, чтобы показать работу, являющуюся, по существу, поступком, и имеющую значение коллективного труда». Но все это не имеет значения для теософов. То, что имеет реальное значение, – это его ошибочное утверждение, для обоснования которого он ссылается на авторитет Уилфорда, о том, что легендарная война, начавшаяся в Индии и распространившаяся по всему земному шару, была вызвана различием мнений об относительном «превосходстве мужского или женского символа… в идолопоклонническом магическом культе… Эти физиологические диспуты, которые привели к сильному расколу в религии и даже к кровопролитным опустошающим войнам, многократно наблюдались в истории… или же от них не осталось ничего, кроме традиции».

Это решительно отрицается посвященными брахманами.

Если вышесказанное основано на авторитете полковника Уилфорда, то выбор автора «Фаллицизма» не был счастливым. Читатель должен лишь обратиться к «Науке религии» Макса Мюллера и найти там подробную историю того, как полковник Уилфорд стал жертвой брахманической мистификации в отношении мнимого присутствия в Пуранах Сима, Хама и Иафета, во что он искренне уверовал. Истинная история распространения и причин великой войны хорошо известна посвященным брахманам, однако они не будут говорить об этом, поскольку это могло бы быть направлено против них самих и их верховенства над теми, кто верит в личного Бога или богов. Совершенно верно, что происхождение каждой религии основано на двух силах абстрактной природы, мужской и женской, которые, в свою очередь, являются эманациями бесконечного, абсолютного, бесполого Принципа, Единого, который исповедуют в духе, а не при помощи ритуала; чьи вечные законы не могут быть изменены словами или жертвами молящихся, и чье влияние, светлое или темное, благоприятное или неблагоприятное, чье благоволение или проклятие в форме кармы могут определяться только действиями всецело преданного ему человека, а не пустыми мольбами. Такова была религия, единая Вера всего первобытного человечества и «Сыновей Бога», Б'не Элохим, прежних времен. Эта вера гарантировала своим последователям полное обладание трансцендентальными психическими силами, истинно божественной магией. Позже, когда человечество пало и, в ходе естественной эволюции, вступило «в череду поколений», то есть, в последовательность рождений и порождений, перенеся происходящие в природе процессы из духовной плоскости в материальную, оно, в своем эгоизме и животном восхищении самим собой, сделало Богом человеческий организм, и стало поклоняться себе в виде объективного, личного божества, – вот тогда и возникла черная магия. Эта магия, или колдовство, основана целиком на эгоистических импульсах, из них она возникает и им обязана своей жизнью и душой; таким образом постепенно развилась идея личного Бога. Первый «столб из необработанного камня», впервые явившийся как «знак и свидетельство о Боге», творящем и порождающем, «Отце людей», стал архетипом и предшественником длинной серии мужских (вертикаль) и женских (горизонталь) божеств, в виде колонн и конусов. Антропоморфизм в религии является непосредственным источником и стимулом для занятий черной магией (магией левой руки). Опять-таки чувство национальной исключительности (даже не патриотизм), гордости и самовосхваления перед всеми другими народами привело Исаию к тому, чтобы увидеть разницу между одним живым Богом и идолами соседних народов. В день великой «перемены», карма, вызываемая личным или безличным провидением, не заметит разницы между теми, кто устраивает алтарь (горизонталь) Богу посреди Египетской земли и столб на ее границе (Исаия 19:19), и теми, «кто поклоняется идолам, волшебникам, семейным духам и чародеям», ибо все это – человеческое, а значит – дьявольская черная магия.

Именно эта магия вместе с антропоморфическим культом привела к «Великой Войне» и послужила причиной «Великого Потопа», погубившего Атлантиду; поэтому Посвященные, которые остались верными первоначальному Откровению, сплотились в обособленные общины, хранящие свою магию и религиозные ритуалы в глубочайшей тайне. От тех дней происходит каста браминов, потомков «рожденных в духе Риши и Сыновей Брахмы», а также их «мистерии».

Естественные науки, археология, теология, философия, – все они соединились в «Тайной Доктрине», чтобы дать доказательства в поддержку изложенных в ней учений. Vox audita perit; litera scripta manet (услышанный голос исчезнет; написанная буква останется, лат.). Опубликованные откровения не могут быть опровергнуты никем, даже оппонентом: они доказали свою состоятельность. Если бы я действовала по-другому, «Тайная Доктрина», с первой до последней главы, состояла бы из неподтвержденных личных заявлений. Ученые, благодаря некоторым из последних открытий в различных областях науки, могли бы проверить те гипотезы, которые кажутся среднему читателю нелепыми и основанными на непроверенных утверждениях, и разъяснить разумность этих гипотез. Оккультное учение будет, в конце концов, исследовано с точки зрения науки, как физической, так и духовной.

Упоминание имени Калиостро производит двойной эффект. Одних людей оно наводит на воспоминание обо всей череде удивительных событий, произошедших с самых древних времен; у других, современных потомков чересчур реалистического века, имя Алессандро, графа Калиостро, вызывает удивление, если не презрение. Люди неспособны понять, как этот «чародей и маг» (читай «шарлатан») мог когда-то законно производить такое воздействие, какое он оказывал на своих современников. Это дает нам ключ к пониманию посмертной репутации сицилийца, известного как Джозеф Бальзамо, той репутации, которая заставила верящего в него брата-масона сказать, что (подобно принцу Бисмарку и некоторым теософам) «Калиостро мог бы быть назван самым оскорбляемым и ненавидимым человеком в Европе». Тем не менее, и невзирая на моду наделять его ругательными и оскорбительными именами, никто не должен забывать о том, что среди его горячих поклонников были Шиллер и Гете, и они оставались таковыми до самой своей смерти. Гете во время своего путешествия на Сицилию потратил много сил и времени, собирая информацию о «Джузеппе Бальзамо» на его предполагаемой родине; именно на основе этих многочисленных записей создатель «Фауста» написал свою пьесу «Великий Кофта».

Почему же этому удивительному человеку оказывается столь мало чести в Англии? Благодаря Карлейлю. Самый бесстрашный и правдивый историк своего века, который ненавидел ложь в любом обличье, закрепил imprimatur [ «печатью», лат. ] своего честного и знаменитого имени, и таким образом освятил наиболее неправедную из исторических несправедливостей, совершенных благодаря предрассудкам и фанатизму. Это произошло из-за ложных сообщений, подавляющее большинство которых исходило от того класса людей, которых он ненавидел не меньше чем неправду, а именно от иезуитов, или – воплощенной лжи.

Само имя Джузеппе Бальзамо, преобразованное при помощи каббалистических методов, означает: «Тот, кто был послан», или «Данный», а также «Господин Солнца», – показывает, что оно не было его истинным родовым именем. Как отмечает Кеннет Р. Х. Макензи,[126] член Теософского общества, к концу прошлого столетия среди некоторых теософских профессоров того времени установилась мода транслитерировать в восточной форме любое имя, которое давалось оккультными братствами своим ученикам, предназначенным для работы в миру. И кто бы ни был отцом Калиостро, его звали не «Бальзамо». Во всяком случае, в этом можно быть уверенным. Кроме того, поскольку известно, что в юности он жил вместе с человеком, которого называли, предположительно, Алтотом, или «великим герметическим мудрецом», или, другими словами, адептом, и получал от него наставления, нетрудно поверить преданию о том, что именно этот последний и дал Калиостро его символическое имя. Но что еще более очевидно, так это то уважение, которым он пользовался у некоторых наиболее ученых и прославленных людей своего времени. Во Франции мы обнаруживаем, что Калиостро – который был до этого личным другом и помощником химика в лаборатории Пинто, гроссмейстера Мальтийского ордена – стал другом и протеже кардинала де Рогана. Его почтил своей поддержкой и дружбой некий высокородный сицилийский принц, как и многие другие титулованные лица. «Возможно ли тогда», – задает вполне уместный вопрос м-р Макензи, – «чтобы человек со столь обаятельными манерами мог быть лживым обманщиком, как это пытались доказать его враги?»