Читать онлайн «Области человеческого бессознательного: данные исследований ЛСД». Страница 16

Более глубокие слои той же системы были связаны с ее девическими и несколько более поздними переживаниями. В этот период у нее было несколько случаев эротических взаимоотношений, строившихся по одной и той же жесткой схеме. Всякий раз возникала сильная эмоциональная привязанность к мужчине. Рената имела склонность идеализировать своих партнеров, ей нравились долгие прогулки, разговоры на отвлеченные темы и обмен поверхностными, ни к чему не обязывающими выражениями симпатии. Однако, если молодой человек проявлял даже самое невинное сексуальное желание, выражавшееся в прикосновении, объятиях или поцелуе, ее охватывал ужас. Когда это происходило, ей казалось, что ее друг буквально изменяется физически, а черты его лица принимают животное выражение. Каждый раз в таких ситуациях она убегала в панической тревоге и никогда больше не хотела видеться с этим человеком. Эпизоды подобного рода снова и снова всплывали во время ЛСД-сеансов вместе с деталями физического окружения, включая телесные ощущения и эмоции.

После долгой борьбы и эмоциональных мучений Рената в конце концов преодолела свое неимоверное сопротивление, справилась с собственными защитными механизмами и встала лицом к лицу с центральным переживанием системы. Это происходило на протяжении многих последовательных сеансов некоторым «мозаичным» образом: различные фрагменты и грани ее сложной истории вставали в ее памяти по отдельности и лишь затем собирались воедино в одно осмысленное целое. Согласно окончательной реконструкции, ядро переживаний состояло из следующих событий. Когда Ренате было семь или восемь лет, мать ушла из дому в субботу вечером, чтобы вместе с родственницей пойти в театр. Рената осталась дома со своим отчимом, которого она очень любила. Во время игр они входили в тесное физическое соприкосновение. Отчим женился на матери Ренаты поздно (пятидесяти пяти лет), после того как оставил полную риска и приключений жизнь человека, много поездившего по свету. Между ними была большая разница в возрасте. Согласно воспоминаниям, всплывшим во время ЛСД-сеанса, в тот критический день отчим находился в ванной комнате, где должен был зарезать гуся к праздничному обеду. Во время этой кровавой процедуры в нем проснулись садистские наклонности, и он возбудился сексуально. Позвав Ренату ксебе в ванную, отчим начал вести себя довольно странно. Он раздел ее, трогал и сосал различные части ее тела, стимулировал руками ее гениталии и дефлорировал ее пальцем. Потом он растегнул брюки и вложил ей в рот свой пенис. Попросил ее сосать и лизать его, обещая, что тот вырастет и станет твердым. Рената предполагает, что в результате она стала свидетельницей извержения семени, что окончательно смутило ее. Важным аспектом этой сцены явилось изменение облика отчима. Он выглядел совсем не таким, каким она привыкла его видеть: глаза приобрели лихорадочный блеск, а лицо как будто приобрело животное выражение. Некоторые элементы этого центрального переживания прослеживались до более раннего эпизода, имевшего место, когда ей было четыре года. Они с отчимом играли в кровати, и тот переместил ее к своей тазовой области, где она обнаружила пенис в состоянии эрекции.

Согласно всплывшим воспоминаниям, это травмирующее событие имело сложное продолжение. Предполагается, что отчим затащил Ренату в подвал, бил ее и угрожал, заставляя держать в тайне сцену в ванной. Он заставил ее поклясться, что она не расскажет матери о случившемся. Наказание в случае нарушения клятвы должно было состоять в том, что ее навсегда запрут в темный подвал, отрежут язык или убьют.

Когда описанная СКО была редуцирована и повторно пережита в серии сеансов ЛСД, Рената сначала должна была проработать недавние болезненные сцены со своим мужем и сослуживцами, затем эпизоды с несколькими своими юными поклонниками и, в конце концов, различные аспекты самого ядра переживаний. Основная тема СКО также была представлена на ЛСД-сеансах в многообразии символических метафор и намеков на книги, фильмы, картины и мифы, связанных с насилием, изнасилованием, сексом и смертью, сексуальными убийствами, оскорблениями детей, беременностью и венерическими болезнями. Когда травмирующее переживание было восстановлено и интегрировано, Рената поняла, насколько глубокая связь существовала между ее невротической симптоматикой, иррациональным поведением и ядром переживаний. Она отыскала параллели между своей канцерофобией и детской концепцией беременности, которую ожидала и боялась после сцены в ванной. Ипохондрические ощущения в различных органах, которые она интерпретировала как рак, оказалось возможным проследить до ощущений, связанных с манипуляциями ее отчима. Раздевание и прощупывание во время физического обследования, манипуляции пальцами в области гениталий во время гинекологических проверок, исследования в темных закрытых рентгеновских кабинетах и намеренное введение фаллического инструмента во время бронхоскопии — все это включает элементы сцены в ванной и в подвале в более или менее замаскированной форме. Рената поняла также, насколько важную роль она сама играла в более поздних травмировавших ее столкновениях с мужчинами. Это была необычная комбинация флирта и соблазнительного поведения с сопротивлением и отверженцем, которая оказывала мощный стимулирующий эффект на ее мужа и сослуживцев и в конечном итоге толкала их к преследованию и посягательствам. Несмотря на то, что симптомы у Ренаты в значительной степени модифицировались и смягчились, они не исчезли после оживления переживаний СКО и ее ядра. Подобно Петру в предыдущем примере, Рената обнаружила более глубокий источник своей психопатологии в лежащих в ее основании разрушительных энергиях, связанных с травмой рождения. Основные аспекты ее симптомов — паническая тревога, боязнь телесных повреждений, агрессия, направленная внутрь и наружу, трудности с дыханием (которые она испытывала в связи с ее «раком легких» и во время бронхоскопии), многие странные соматические ощущения, а также смешение сексуальных и агрессивных чувств, секса и смерти — являются общей частью переживания при рождении. Когда Рената смогла проникнуть в этот слой, она обнаружила, что детальное содержание и динамика ее канцерофобии, появившейся позднее как непосредственная производная ее столкновения с отчимом, были также весьма логичны и объяснимы в связи с событиями на перинатальном уровне.

Картина символического видения, показывающая тесную связь между сексом и смертью в бессознательном Ренаты. Она изображает знаменитую колонну в Праге, воздвигнутую в качестве магической защиты против эпидемии чумы. Здесь она обвита струящимися сперматозоидами. Пациентка интерпретирует чуму, так же как и проказу, рак и венерические болезни, как наказание за сексуальные действия.

Видение фантастического животного в одном из ЛСД-сеансов Ренаты как символическое представление ее канцерофобии. Анализ показывает, что это был сложный образ с интересной структурой; все его живописные детали были в действительности обусловлены символическими ссылками на травматические переживания Ренаты со своим отчимом, определяющие психогенез этого симптома.

Последний клинический пример указывает на те, что СКО вовсе не обязательно состоят только из воспоминаний о травмах, пережитых в межличностных отношениях и ситуациях, связанных с людьми. Иногда в СКО могут оказаться включенными и играть весьма важную роль травмирующие события, связанные с животными и другими объектами, повреждения и раны, причиненные самому себе, а также болезни и другие ситуации, угрожавшие жизни и целостности организма.

Ричард, студент двадцати шести лет, страдал на протяжении ряда лет от острой непрекращающейся депрессии, приведшей к шести попыткам самоубийства. В одной из них он принял крысиный яд, который, согласно его словам, отражал его чувства к себе и весьма низкую самооценку. Вдобавок у него бывали частые приступы интенсивной неоправданной тревоги, мучительных головных болей, сердечных недомоганий и острой бессонницы. Сам пациент связывал большинство своих недомоганий с нарушениями его сексуальной жизни. Хотя у него было много дружеских встреч с женщинами, сексуальные отношения не складывались, и он не мог создать ситуации, способствующей половому сношению. Он пытался снизить свое чрезмерное сексуальное напряжение с помощью интенсивной мастурбации, но за этим неизменно следовало глубокое чувство вины. Через нерегулярные промежутки времени он оказывался вовлеченным в гомосексуальные отношения, в которых всегда играл пассивную роль. Здесь ему удавалось достигать временного удовлетворения, но следующие затем чувство вины и угрызения совести оказывались еще сильнее тех, что были связаны с мастурбацией. В состоянии крайнего отчаяния, вызванного неспособностью взять под контроль свои сексуальные желания, он попытался кастрировать себя, приняв большую дозу эстрагонных гормонов. Психолитическое лечение он начал после долгого безуспешного лечения рядом обычных методов.