Читать онлайн «Области человеческого бессознательного: данные исследований ЛСД». Страница 15

Совокупный образ наделен рогами быка и ушами осла: эти два животных часто используются как символы глупости Борода, стилизованная в рыбу, предполагая неспособность мужчины утвердить себя вербально в конфронтации с женщиной. В целом же композиция приобретает форму дьявола и выявляет скрытую агрессию пациента.

Рисунок (б) отражает концепцию пациента относительно женской роли.

Красота как существенная характеристика женственности символизируется розой. Острые шипы с капающей кровью и разные опасные твари в околоцветнике, такие, как скорпион, змея и и сколопендра, указывают на опасность, скрытую в этой красоте.

Ретроспективный анализ показал, что главные симптомы возникли на принудительных работах в Германии во время второй мировой войны, когда два нацистских офицера, угрожая оружием, заставили его участвовать в их гомосексуальной практике. Когда война окончилась, он обнаружил, что это испытание утвердило в нем предрасположение к пассивной гомосексуальной роли в сексуальном взаимодействии. Несколько лет спустя он развил типичный фетишизм к черной мужской одежде. Постепенно это перешло в описанное выше мазохистическое стремление, которое и привело его к необходимости лечения.

В серии из пятнадцати психолитических сеансов постепенно была выявлена весьма интересная и важная СКО. Ее поверхностные слои состояли из воспоминаний Петра о травмирующих столкновениях с партнерами-садистами. В нескольких случаях люди, с которыми он контактировал, действительно связывали его веревками, запирали в подвале без воды и пищи, душили и пороли его. Один из партнеров-садистов связал его в лесу, ударил по голове большим камнем и сбежал с его бумажником. Другой подобный субъект обещал Петру запереть его в подвале, который, как предполагалось, был в его лесном домике. Когда они вместе ехали туда, Петр удивился при виде странно выглядевшего объемистого рюкзака своего компаньона. Когда последний вышел из купе в туалет, Петр залез на скамью и исследовал содержимое подозрительного багажа. Он обнаружил там полный набор орудий убийства, включая ружье, огромный нож мясника, хирургическую пилу, используемую при ампутациях, и остро отточенный топор. В панике Петр выпрыгнул из движущегося поезда и получил серьезные повреждения. Однако он был убежден, что этот маневр спас ему жизнь. И эти, и другие драматические эпизоды всплыли в ранних ЛСД-сеансах. Садистские темы были представлены также разнообразием символических форм.

Более глубокие слои той же системы состояли из переживаний Петра во времена третьего рейха. На ЛСД-сеансе, проходившем под влиянием этой части СКО, он вновь детально пережил свои испытания с нацистскими офицерами-гомосексуалистами, включая все те сложные чувства, которые пробудили в нем эти эпизоды. Кроме того, всплыло множество других воспоминаний военных лет, отражавших атмосферу нацистское тирании. У него были видения знамен со свастикой, помпезных эсэсовских военныx парадов, гигантских залов в рейхстаге и зловещих эмблем с орлами, а также истощенных узников концентрационных лагерей, облав гестапо и жертв, выстроенных перед газовыми камерами.

Внутренние переживания той же самой системы относились к детству Петра. На более поздних сеансах он регрессировал в детство и пережил заново те наказания, которым подвергался со стороны родителей. Оказалось, что мать часто запирала его на длительный срок в темном подвале, оставляя без еды, а способ наказания со стороны его деспота-отца состоял в весьма жестокой порке кожаным ремнем. В этом месте пациент понял, что его мазохистические желания были копией совокупных родительских наказаний.

В период оживления этих воспоминаний наблюдались удивительные колебания главной проблемы пациента вместо ее исчезновения. В конце концов Петр вновь пережил агонию своей родовой травмы во всей полноте ее биологической жестокости. Согласно его более позднему комментарию, она включала в себя элементы, ожидавшиеся им от садистского лечения, которого он столь отчаянно добивался: темное закрытое пространство, ограничение всех телесных движений и подверженность крайним физическим и психическим мучениям. В конечном итоге повторное переживание биологического рождения разрешило его сложную симптоматику.

Переживание родовой травмы лежит за пределами области психодинамики, как она обычно понимается в традиционной психотерапии. Ее описание было включено в вышеприведенный случай ради логической завершенности — этот феномен принадлежит к следующему уровню ЛСД-переживания, который будет рассматриваться в следующей главе.

Сравнение предыдущего клинического примера с последующим должно подтвердить тот факт, что, вопреки существенным различиям в содержании, формальные динамические структуры очень схожи между собой. Оказывается, что в каждом отдельном случае подобные травматические события различных периодов жизни запоминаются в тесной связи с самым давним переживанием такой серии, которое и представляет первичную травму. Событие наибольшей давности, формирующее прототипический паттерн, составляет ядро СКО — «центральное переживание» системы. Совокупность более поздних воспоминаний организуется вокруг этого ядра, а вся СКО в целом обычно относится к отдельному аспекту биологического рождения (см. обсуждение перинатальных матрицах, гл. 4).

Рената, тридцати двух лет, домашняя хозяйка, была повторно госпитализирована в психиатрический институт с острой канцерофобией, неврозом навязчивости, глубокими депрессивными проявлениями на грани самоубийства, тенденциями нанести себе увечья и пограничными психотическими симптомами. Хотя она страдала от разных невротических проблем с самого детства, основные симптомы возникли у нее за несколько лет до ее лечения с помощью ЛСД, после того как гинеколог сообщил ей, что у нее изъязвление шейки матки. С того времени ее мучил невыносимый страх перед возможностью возникновения рака, перемежавшийся с ипохондрическими подозрениями и даже уверенностью в том, что у нее действительно рак. Она ходила по амбулаторным клиникам и больницам, требуя невообразимых клинических исследований с такой настойчивостью и постоянством, что стала представлять собой угрозу медицинскому персоналу. На протяжении нескольких лет ее подозрения в отношении рака оставались неизменными, но она предполагала, что местоположение патологических процессов переместилось от половых органов в мозг, затем в ротовую полость, бронхи и легкие и далее в желудок и позвоночный столб. Страхи часто доводили ее до болезненных, опасных вмешательств и манипуляций. Так, когда у нее возникло подозрение, что новообразования могут появиться на слизистой оболочке во рту, она брала ножницы и отрезала кусочки языка или десен, пытаясь удалить «метастазы». Несколько раз это вело к неуправляемому кровотечению, приводившему к вмешательству скорой помощи. В других случаях она умудрялась со свойственными ей озабоченностью и настойчивостью уговорить врачей на проведение ненужного, самопредписанного вмешательства и диагностических процедур. В период, когда она предполагала, что ее легкие поражены раком, она настояла на четырех процедурах непоказанной бронхоскопии (довольно болезненная процедура, во время которой в трахеобронхиальные пути вводится длинная металлическая трубка со встроенной в нее оптической системой).

У Ренаты были серьезные проблемы и в сексуальной жизни. Ей было очень трудно вступить в интимные отношения, и ее опыт с мужчинами был болезненным и приводил ее в замешательство. Преобладали случаи скотского сексуального обращения с ней и попытки изнасилования. Она никогда не испытывала оргазма во время сексуального акта. Сексуальное возбуждение было проникнуто чувством паники, интенсивного страха смерти, а позднее усиливало ее канцерофобию. И наоборот, крайняя тревога, подобная той, что имела место при воздушных налетах в военное время, рискованные ситуации автомобильных гонок и пугающие сцены в фильмах ужасов стимулировали ее сексуальное влечение.

Во время психолитической терапии была вскрыта, пережита повторно и интегрирована в ряде последовательных ЛСД-сеансов) очень сильная и важная СКО, интимно связанная с ее главными психопатологическими проблемами. Основной темой этой СКО являлась идентификация мужского начала как жестокого, садистского и чрезвычайно опасного. В этом контексте прочитывалась глубокая бессознательная связь между сексом и угрозой для жизни, неизлечимыми болезнями (такими, как рак, венерические заболевания и проказа) и смертью.

Самыми поверхностными слоями этой СКО являлись воспоминания о недавних болезненных переживаниях, имевших место в ее семейной и профессиональной жизни. Она была замужем за довольно слабым человеком, очень стеснительным, заторможенным и сексуально неопытным, рядом с которым она чувствовала свое интеллектуальное превосходство. В этих условиях она не находила обстоятельства угрожающими и чувствовала, что держит ситуацию под контролем. Сексуальная жизнь супружеской пары была весьма неустойчивой и полной конфликтов. В свое время потребовалось несколько месяцев, прежде чем они вступили в брачные отношения, а последовавшие за этим сексуальные контакты между Ренатой и ее мужем были нечастыми и нерегулярными. Через несколько лет после женитьбы она совсем отказалась от сексуальных отношений, что совпало с обнаружением изъязвления шейки матки. Муж, не находя выхода своей фрустрированной сексуальности, начал проявлять возрастающее нетерпение в этой ненормальной ситуации. Он досаждал Ренате, а столкнувшись с ее решительным сопротивлением, начал оскорблять ее физически и в конце концов совершил несколько попыток изнасилования. Одновременно похожие события случались с Ренатой и на службе. Несколько ее сотрудников, независимо друг от друга, начали странный флирт с нею. Последовавший в результате }rncn ряд сексуальных домогательств напугал ее, озадачил и вызвал раздражение. Память о нападениях со стороны мужа и сослуживцев сформировала наиболее доступные слои этой СКО.