Читать онлайн «За пределами мозга». Страница 39

При психоневрозах нарушение нормальной сексуальной функции объяснялось психологическими факторами. В этой связи тревога рассматривалась как продукт подавления либидо. Эта теория не принимала в расчет объективную тревожность, проявляющуюся в ответ на реальную опасность. Кроме того, она строилась на порочном круге в рассуждении: тревога объяснялась с точки зрения подавления полового влечения; а подавление, в свою очередь, рассматривалось как результат невыносимых переживаний, среди которых была, конечно, и тревога.

В новой теории Фрейд проводил различие между настоящей тревожностью и невротической, причем и та и другая возникают при угрозе организму. При настоящей тревоге угроза исходит от конкретного внешнего источника, при невротической источник неизвестен. В младенческом и детском возрасте она возникает в результате чрезмерного возбуждения инстинктов; позднее она появляется в ожидании опасности, а не как реакция на опасность. Тревожный сигнал мобилизует меры защиты — механизмы, направленные на то, чтобы избежать реальной или вымышленной внешней угрозы, или психологическую защиту, нейтрализующую повышенное возбуждение инстинктов. Таким образом, неврозы развиваются вследствие частичного отказа системы защиты; более тяжелое расстройство механизмов защиты приводит к заболеваниям психотического характера, которым свойственна значительная деформация Эго и восприятия реальности.

Психоаналитическая концепция лечения и практические терапевтические методы отражают столь же сильное влияние принципов ньютоно-картезианской механики, как и чистая теория Фрейда. Основные условия терапии, когда пациент лежит на кушетке, а невидимый беспристрастный врач сидит в изголовье, воплощают идеал "объективного наблюдателя". В этом отразилась глубоко укоренившаяся уверенность механистической науки в том, что можно Делать научные наблюдения без вмешательства в исследуемый процесс и без взаимодействия с изучаемым предметом.

Прямое отражение декартовского разделения ума от тела обнаруживается в исключительном внимании психоаналитиков-практиков к психическим процессам. Физиологические проявления рассматриваются в психоанализе как отражение психологических событий или, наоборот, как пусковой механизм психологических реакций. Однако сам метод не предусматривает прямого физического вмешательства, а на любой телесный контакт с пациентом наложено фактически строгое табу. Некоторые из психоаналитиков даже воздерживаются от рукопожатия с ним из опасения какого-то взаимного влияния.

Разделение ума и тела в психоанализе Фрейда усугубляется жестким отсечением проблемы от среды ее возникновения — межличностной, социальной и космической. Психоаналитики обычно отказываются от общения с супругом (супругой) пациента или с членами его семьи и никак не вовлекают их в процесс лечения; большую часть социальных факторов заболевания они игнорируют. Никто из них не готов по-настоящему признать роль трансперсональных и духовных факторов в динамике эмоциональных расстройств. Динамической основой видимых явлений внешнего мира являются для них инстинктивные порывы, стремящиеся к разрядке, и различные противодействующие им и нейтрализующие их силы. Усилия психотерапевта направлены на устранение препятствий, которые не позволяют этим силам выразиться в более непосредственной форме. При анализе противодействия терапевт вынужден полагаться только на вербальные средства.

Перед терапевтом стоит задача воссоздать из данных конкретных проявлений группу сил, которая вызывает симптомы, придать этим силам новое направление в ходе терапевтического лечения и при помощи анализа переноса освободить изначально подавленные детские сексуальные стремления — превратить их в сексуальность взрослого человека и тем самым дать им возможность участвовать в развитии личности.

На психоаналитическом сеансе пациенту отведена пассивная, подчиненная и крайне невыгодная роль. Он лежит на кушетке и не видит терапевта, сидящего в изголовье, ожидается, что у него возникнут свободные ассоциации и не будет вопросов. Психоаналитик полностью контролирует ситуацию и редко отвечает на вопросы; он может молчать или интерпретировать, а любое несогласие пациента склонен рассматривать как сопротивление.[34] Интерпретация психоаналитика, основанная на теории Фрейда, явно или неявно управляет всем процессом, держит его в узких рамках, не оставляя возможности для исследования новых территорий. Предполагается, что терапевт будет безучастен, объективен, безразличен, невосприимчив и станет внимательно следить за любыми признаками "обратного переноса".

От пациента требуются только свободные ассоциации, предполагается, что только терапевт и его интерпретация способствует лечению. Терапевт считается зрелым здоровым специалистом, владеющим всеми необходимыми познаниями и терапевтическими приемами. Таким образом, медицинская модель оказывает явное и очень мощное влияние на отношения между психотерапевтом и пациентом, несмотря на то, что психоанализ — это психологический, а не медицинский подход к эмоциональным расстройствам.

Первостепенное внимание психоанализ уделяет реконструкции травматического события в прошлом и его повторению в динамике переноса в настоящем; следовательно, он основывается на строго детерминированной исторической модели. В представлении Фрейда, улучшение вполне механистично — основной расчет делается на высвобождение подавленной энергии и ее использование для конструктивных целей (сублимацию). Цель терапии, по недвусмысленному определению самого Фрейда, действительно весьма скромна, особенно с учетом невероятно больших затрат времени, денег и энергии: "превратить чрезмерные страдания невроза в нормальные, обыкновенные невзгоды повседневности".

Обзор базовых концепций классического психоанализа и его теоретических и практических характеристик дает нам основание для обсуждения ценности системы Фрейда в свете данных глубинной эмпирической психотерапии, в частности исследований при помощи ЛСД. Вообще говоря, психоанализ является почти идеальной концептуальной системой — до тех пор, пока сеансы сосредоточиваются на биографическом уровне бессознательного. Если бы опыт анализа воспоминаний был единственным, что принимается в расчет в этом контексте, ЛСД-психотерапия могла бы рассматриваться в качестве почти лабораторного метода подтверждения основных психоаналитических предпосылок.

Психосексуальная динамика и фундаментальные конфликты человеческой психики, в том виде, в каком их описывал Фрейд, необыкновенно ясно проявляются даже при рабою с наивными людьми, которые никогда не встречались с психоанализом, не читали психоаналитических книги не подвергались ни открытому, ни скрытому внушению каких-либо идей. Под действием ЛСД они переживают опыт детства и даже раннего детства, возвращаются к психосексуальным травмам и сложным ощущениям, связанным с младенческой сексуальностью, сталкиваются с энергетическими конфликтами в различных эрогенных зонах. Им приходится прорабатывать фундаментальные психологические проблемы, описанные в психоанализе, например комплекс Эдипа или Электры, травму отнятия от груди, страх кастрации, зависть по поводу пениса и конфликты приучения к туалету. Сеансы с ЛСД подтверждают также разработанную Фрейдом динамическую картографию психоневрозов и психосоматических расстройств, их специфические связи с эрогенными зонами и стадиями развития Эго.

Для объяснения некоторых важных переживаний, часто встречающихся на биографическом уровне бессознательного, концептуальную систему Фрейда следует модифицировать двумя значительными поправками. Первая — это концепция динамических управляющих систем в психике, которые организуют эмоционально близкие воспоминания; я назвал их "системами конденсированного опыта", СКО (краткое описание их приведено в главе второй; в моей книге "Области бессознательного" (Grof, 1975) они обсуждены подробно). Вторая поправка связана с огромным значением физических травм (операций, болезней или повреждений), которые фрейдовской психологией не признаются. Воспоминания их играют важную роль в развитии различных эмоциональных и психосоматических симптомов и сами по себе и в качестве связующего звена при переходе к соответствующим элементам перинатального уровня.

Впрочем, эти небольшие проблемы легко поддаются коррекции. Фундаментальная ошибка психоанализа состоит в том, что главное внимание направляется на биологические события и индивидуальное бессознательное. Делается попытка распространить данные, полученные в одной поверхностной и очень узкой полосе сознания, на другие уровни сознания и на человеческую психику вообще. Поэтому главным недостатком этой теории является то, что в ней нет подлинного признания перинатального и трансперсонального уровней бессознательного. Как считал Фрейд, этиологию и динамику эмоциональных расстройств можно почти целиком объяснить исходя из последовательности послеродовых событии.