Читать онлайн «Учение древних ариев». Страница 47

В своих надписях Ксеркс представляется убежденным зороастрийцем, он многократно упоминает имя Ахура-Мазды: «Великий Бог Ахура-Мазда, что сотворил эту землю, что сотворил человека, что сотворил мир для человека, что сделал Ксеркса царем, одного царя над многими, одного владыку над многими. То, что я сделал, все сделал благодаря покровительству Ахура-Мазды, Ахура-Мазда помогал мне, пока я не завершил начатое».

Надписи Ксеркса, основной смысл которых сводится к следующей: «Ахура-Мазда и другие боги покровительствуют мне и моей империи и тому, что я создал» вполне соответствуют духу надписей его отца Дария. Внучатый племянник Кира, пришедший к власти в результате дворцового переворота, в своих надписях всячески подчеркивает свое происхождение из рода Ахеменидов, словно пытаясь убедить в этом сомневающихся, при этом делает акцент на помощь высших сил в лице Ахура-Мазды. «Ахура-Мазда оказал мне помощь и другие боги, которые есть… То, что я сделал, я сделал в согласии с волей Ахура-Мазды в один и тот же год».

Упоминание Ахура-Мазды в надписях персидских царей, исповедовавших зороастризм, вполне объяснимо. Но есть одно странное обстоятельство, обращающее на себя внимание многих исследователей истории религии. Ни один из персидских скипетродержцев не упомянул в своих надписях имя основателя религии пророка Заратуштры. Упоминались помимо Ахура-Мазды и иные божества дозороастрийского пантеона иранцев: «пусть Ахура-Мазда, Анахита и Митра защитят меня и мой дворец от всякого зла!» — писал Артаксеркс. Но и этот шахиншах ни словом не обмолвился о Заратуштре. В чем причина столь прохладного отношения царей династии Ахеменидов к личности основоположника религии? Почему рядом с именем верховного Бога Ахура-Мазды ни разу не стоит имя его пророка? Поиск ответа на этот вопрос ставит исследователей в тупик.

Некоторые апологеты христианства на основании отсутствия наскальных надписей Ахеменидов с упоминанием имени Заратуштры делают глубокомысленные выводы о вымышленности фигуры легендарного Заратуштры. Действительно, что может быть проще? Нет человека — нет проблемы.

Однако история не знает примеров возникновения серьезной религиозной доктрины без личного вклада пророка-основателя в рождение и развитие этого учения. Более того, Гаты (религиозные гимны) Заратуштры, датируемые современными лингвистами началом II тысячелетия до н. э., сами по себе возникнуть также не могли. Авторство их принадлежит одному человеку (в этом мнении сходятся все исследователи авестийского языка). Историческая личность, создавшая сие философско-религиозное произведение, вне всякого сомнения, помимо поэтического дара обладала глубоким философским умом, поскольку образный язык Гат оперирует такими понятиями, как «истина», «наилучший распорядок», «святое благочестие» и т. д. К Богу-создателю воплощенного и невоплощенного миров Заратуштра, автор Гат, обращается как к Владыке Мудрости (ахура — «господин», «владыка», мазда — «мудрость», «знание»). Исследователи считают Гаты Заратуштры первым в истории религии вдохновенным религиозно-философским произведением, проникнутым духом монотеизма. Посему нападки некоторых представителей иных вероисповеданий на личность пророка единого Господа можно считать абсолютно беспочвенными.

Ко времени основания Киром могучей Персидской империи зороастризму было уже более 1000 лет. И тем не менее ни один из Ахеменидов не счел необходимым упомянуть имя пророка в собственных наскальных надписях. Имя Заратуштры впервые начинает появляться в надписях первосвященника Кирдера и царей династии Сасанидов через пятьсот с лишним лет после падения империи Ахеменидов под ударами македонян и греков, движимых на восток неудержимым Александром. Цари же, ведущие свой род от Кира — основателя Персидской державы, словно никогда не слышали имени пророка религии, приверженцами которой они себя считали. Получается странная нестыковка — персы нигде не упоминают Заратуштру, при этом исповедуя его религию, в то время как греки (заклятые враги персов) о Заратуштре, главе магов, говорят в самых разных сочинениях. Греческому миру имя Заратуштры было известно в V веке до нашей эры (время расцвета империи Ахеменидов), и более того, Аристотель и Платон считали, что Заратуштра был величайшим звездочетом. Совсем неслучайно они назвали его Зороастром (это имя означает «сын звезд»).

Маг и звездочет — понятия столь родственные, что между ними многие ставят знак тождества, не зная, что маги — историческое мидийское племя, выполнявшее роль жреческого сословия в государстве Киаксара и его предшественников. Исповедуемая ими религия Зервана подразумевала изучение звезд и исчисление времени. В силу исторических обстоятельств эта религия оказалась предметом забвения во времена Персидской империи Ахеменидов, поскольку маги, ее носители, оказались в самом центре политической борьбы.

В истории Персидской империи есть мрачная страница геноцида мидийских магов, связанного с приходом на царский трон Дария, не являвшегося прямым потомком Кира Великого. Речь идет о государственном перевороте и узурпации власти харизматическим лидером, в результате чего история Персидского государства пошла в совершенно ином русле, нежели при веротерпимом Куруше — основателе империи Ахеменидов.

После смерти Кира Великого, подчинившего своей власти огромные территории, на трон взошел его сын Камбиз, присоединивший к Персии часть Малой Азии и Египет. По греческим источникам, Камбиз отличался крайне дурным нравом и даже убил своего младшего брата Бардию, возможного претендента на престол. Тайна смерти Бардии, которого греки называли Смердисом, породила волнения и недовольства, вылившиеся, в конечном итоге, в государственный переворот.

На время египетской военной кампании Камбиз оставил смотрителем царского дворца в Сузах мидянина Патизифа, зарекомендовавшего себя с хорошей стороны еще во время службы Киру Великому. Патизиф принадлежал к касте мидийских магов, которые со дня завоевания Мидии Киром мечтали о восстановлении независимости. По версии Геродота, Патизифу стало известно об убийстве младшего брата Камбиза Бардии, смерть которого хранилась в строгом секрете, и он решился воспользоваться этим обстоятельством для достижения своих планов. Патизиф якобы выдал своего брата Гаумату за царевича Смердиса-Бардию, а народ его якобы признал за такового. Более того, нового царя признали в Сузах, Вавилонии, Мидии и Лидии. Таким образом, на персидском троне в отсутствие Камбиза, по официальной версии «отца истории» Геродота, оказался Лжесмердис-Гаумата, опиравшийся на поддержку клана мидийских магов. Возвращаясь из Египта в Персию, Камбиз странным образом умирает, так же неожиданно и загадочно, как до него умирает его младший брат Бардия. И тут на сцене мировой истории появляется Дарий — спаситель империи, будущий царь и вообще всадник на белом коне.

По сообщению Геродота, будущий властитель огромной империи Дарий, сын Гистаспа, собрав вокруг себя верных людей, тайно завладел телом Камбиза и направился в Персию, в Пасаргады, где намеревался предать останки царя земле (заметим, что персы не предавали умерших земле и не кремировали усопших, дабы не осквернить благих стихий). Не совсем понятна мотивация поступка Дария, если не предположить его возможного отношения к кончине Камбиза и прямой заинтересованности в восшествии на освободившийся царский престол. Дарий происходил из рода Ахеменидов и приходился Камбизу троюродным братом. Судя по амбициозным надписям царя-реформатора, гласящим: «Я — Дарий, сын Гистаспа, Ахеменид!», этот шахиншах всячески старался убедить потомков в правомочности своего восшествия на царский престол.

Появившись в Сузах во главе группы заговорщиков, Дарий, являясь несомненным харизматическим лидером, осуществил дворцовый переворот, в результате которого мидийские маги, якобы узурпировавшие власть, были казнены. Не будем строить далеко идущих догадок, но все-таки странным остается тот факт, что маг Гаумата был признан Сузами, Вавилоном, Мидией и другими сатрапиями, а против правления Дария восстала практически вся страна. Не углубляясь в детали политической истории Ахеменидского Ирана, обратим лишь внимание на то, какие последствия для религиозной жизни страны имел государственный переворот Дария. Геродот пишет об этом событии: «Истребив магов и отрубив им головы, они оставили раненых там, где они были… Другие пятеро схватили головы магов и побежали с криками и шумом, призывая всех персов на помощь, рассказывая о том, что они совершили, и показывая головы; при этом они убивали каждого мага, кого они встречали на своем пути. Персы, когда они услышали о том, что сделано, и как маги обманули их, посчитали правильным последовать этому примеру, извлекли свои кинжалы и стали убивать всех магов, каких смогли найти; и если бы не наступила ночь, то они не оставили бы в живых ни одного мага. Этот день почитается всеми персами как величайший священный день, в который они отмечают великий праздник, называемый «Избиение магов». Во время праздника ни один маг не может пройти свободно, но в этот день они остаются в своих домах».