Читать онлайн «Выход из кризиса есть!». Страница 15

Глава 3. Момент Мински

В апреле 2011 года Институт нового экономического мышления – организация, созданная после финансового кризиса 2008 года для пропаганды этого самого нового экономического мышления, – проводил конференцию в Бреттон-Вудсе (штат Нью-Гемпшир), месте знаменитого совещания 1944 года, заложившего основы послевоенной мировой монетаристской системы. Один из участников конференции, Марк Тома из Орегонского университета, автор влиятельного блога «Economist’s View», после прослушивания нескольких экспертных групп пошутил, что новое экономическое мышление заключается в чтении старых книг.

Остальные не замедлили признать его правоту, однако у того факта, что старые книги снова оказались востребованы, есть веская причина. Конечно, после финансового кризиса экономисты предложили некоторые новые идеи, но, похоже, самым важным изменением в мышлении, по крайней мере среди тех специалистов, которые вообще стремятся пересмотреть свои взгляды в свете продолжающегося бедствия, – меньшей по численности группы, чем можно было надеяться, стало возвращение к идеям, высказанным в прошлом. Один из них, разумеется, Джон Мейнард Кейнс: мы явно живем в мире, описанном этим человеком. Вспоминаем мы и о двух других экономистах прошлого, идеи которых снова, причем вполне заслуженно, стали популярны. Это современник Кейнса Ирвинг Фишер и недавно ушедший от нас Хайман Мински. В новой волне интереса к идеям Мински примечателен тот факт, что при его жизни они находились вне основного русла экономической мысли. Почему же столь много экономистов, включая, как следует из цитаты, предваряющей эту главу, руководителей Федеральной резервной системы, сейчас вспоминают его имя?

Задолго до кризиса 2008 года Хайман Мински предупреждал экономистов, в большинстве своем сохранявших спокойствие, что подобное нынешней катастрофе не только может произойти – обязательно произойдет.

В то время к нему прислушивались немногие. Мински, который преподавал в Университете Вашингтона в Сент-Луисе, всю свою профессиональную жизнь был в стороне от основных направлений экономической мысли. Он умер в 1996 году, так и оставшись маргиналом, то есть в данном контексте человеком, чье мировоззрение не вписывается в общие понятия – оно резко индивидуально, отличается от общепринятой стратегии. Откровенно говоря, неортодоксальность взглядов Мински стала не единственной причиной его игнорирования со стороны представителей преобладающего направления в экономике. Книги Мински не очень, если не сказать больше, легко читать, редкие самородки блестящих идей разбросаны там по гектарам напыщенных фраз и совершенно необязательной алгебры. Кроме того, он слишком часто поднимал ложную тревогу. Перефразируя старую шутку Пола Самуэльсона [11] , можно сказать, что Мински предсказал примерно девять из трех последних крупных финансовых кризисов.

Тем не менее сегодня многие экономисты, в том числе ваш покорный слуга, признают значение гипотезы финансовой нестабильности Мински. И те из нас, опять-таки включая вашего покорного слугу, кто познакомился с его работами совсем недавно, жалеют, что не знали о них раньше.

Главная идея Мински состоит в необходимости сосредоточиться на леверидже – соотношении вложений капитала в ценные бумаги с фиксированным доходом (облигации, привилегированные акции) и в ценные бумаги с нефиксированным доходом (обыкновенные акции). Другими словами, это накопление долга по отношению к активам или доходам. Периоды экономической стабильности, утверждал он, ведут к росту левериджа, поскольку все перестают беспокоиться о том, что заемщики не смогут выплатить долги. Но такой рост в конечном счете приводит к экономической нестабильности. Этот процесс готовит почву для финансового и экономического кризиса.

Попробуем разобраться.

Во-первых, долг – очень полезная вещь. Наше общество было бы гораздо беднее, если бы каждый, кто хочет приобрести дом, был вынужден платить наличные, если бы каждому владельцу малого бизнеса, желающему расширить дело, приходилось платить за это из собственного кармана или приглашать нежелательных партнеров. Долг – это выход для тех, кто в данный момент не может найти применение своим деньгам, заставить их работать, причем не просто так, а на благо тех, кто знает, как их использовать.

Кроме того, хотя на первый взгляд сие может показаться странным, долг не делает беднее общество в целом. Долг одного – это актив другого, и совокупное богатство не зависит от величины долга. Строго говоря, это справедливо только для мировой экономики в целом, а не для каждой страны, и существуют государства, у которых внешняя задолженность гораздо больше зарубежных активов. Однако, несмотря на все, что вы могли слышать о займах у Китая и обо всем прочем, Соединенные Штаты Америки не относятся к данной категории: наша чистая международная инвестиционная позиция, или разница между зарубежными активами и внешней задолженностью, ушла в минус только на 2,5 триллиона долларов. Казалось бы, сумма большая, но по отношению к экономике, которая каждый год производит товаров и услуг на 15 триллионов долларов, не очень. С 1980 года долг США увеличивался быстрыми темпами, однако его стремительный рост не поставил нас в глубокую зависимость от остального мира.

Тем не менее долг сделал нас уязвимыми перед той разновидностью кризиса, которая разразилась в 2008 году.