Читать онлайн «Sonin.ru - Уроки экономики». Страница 10

МАСШТАБНО МЫСЛИЛИ

Сколько потеряли инвесторы на манипуляциях с отчетностью

Поставив дату задним числом, когда уже известно, что акции подорожали, — владелец опциона получает в свое распоряжение ту «машину времени», о которой мечтает любой игрок на бирже, возможность «из прошлого заглянуть в будущее», чтобы узнать, сколько будут стоить такие-то акции. Таким образом он приобретает дополнительный выигрыш, и расплачиваются за это акционеры. Ведь в этом случае опцион должен был бы стоить в момент выдачи ровно столько, сколько он принес в итоге денег. Но акционеры, читающие годовой отчет, думают, что заплатили (с учетом риска) куда меньше12. Просто не повезло.

А настоящей сенсацией гипотеза Ермака стала тогда, когда она подтвердилась. Несколько лет спустя ряду крупных компаний и топ-менеджеров — в их числе Apple и ее легендарному гендиректору Стив Джобс — пришлось признать, что они действительно ставили даты на опционы задним числом, и вернуть часть денег акционерам.

Однако правильная схема мотивации директоров — не единственная забота акционеров. Ведь им нужна не только уверенность в том, что у руля компании стоят добросовестные менеджеры, но и способность предугадать, как пойдут дела у фирмы в будущем и не пора ли продавать свои акции. Оказывается, в этом им может помочь не только информация о том, за что получают деньги директора компаний, но и о том, как и на что они их тратят.

Ермак и Крокер Ли из Университета Аризоны собрали данные о домах практически всех СЕО пятисот крупнейших американских компаний13. Идея исследователей состояла в том, что размер дома, его цена и способ, которым финансировалась покупка, могут дать полезную информацию о будущих показателях компаний. Эта идея полностью оправдалась. Расчеты показали, что, когда директор фирмы покупает дом, оплачивая свою покупку за счет продажи акций этой фирмы или реализации выданных ему опционов, это существенно сказывается на цене компании. Чем дороже дом, тем хуже последствия для компании.

С точки зрения теории агентских отношений покупка нового дома руководителем фирмы может иметь несколько объяснений. Возможно, это сигнал для акционеров и сотрудников о том, что СЕО не собирается покидать компанию — он связывает с ней свое непосредственное будущее. В этом случае покупка дома — хорошая новость для акционеров. Но, возможно, все наоборот: приобретение роскошного дома свидетельствует об излишней уверенности в себе. Такой руководитель и не задумывается о том, что произойдет в случае провального года, — он наверняка знает, что его не уволят. И тогда новости для рынка плохие — тот факт, что излишне защищенные руководители выдают не слишком высокие показатели, хорошо известен.

Чтобы выяснить, в чем дело — в готовности СЕО посвятить ближайшие годы службе на благо компании или же в непоколебимой уверенности в своей незаменимости, — Ермак и Ли предложили посмотреть, как топ-менеджеры финансировали свою покупку. Если менеджер продал принадлежащие ему акции компании или опционы — пусть даже небольшую их долю, — это плохой признак. И, конечно, покупка роскошных вилл оказалась верным признаком того, что дела у компании пойдут плохо.

Нельзя сказать, что «поход Ермака» на топ-менеджеров близок к завершению. Экономист заметил очень устойчивые статистические закономерности, однако он еще очень далек от создания полной картины всего происходящего в сложном мире корпоративного управления. Может быть, есть такие отрасли, в которых лучший СЕО обязательно должен быть изнеженным сибаритом? Это можно проверить, сравнивая фирмы внутри одной отрасли. Однако, если все дело не в специфике рынка, на котором работает предприятие, а в стратегии, которую оно проводит, сравнение провести гораздо труднее.

А может быть, у результатов исследования Ермака и Ли есть другие объяснения. Например, они могут отражать какой-то естественный цикл в жизни компании или в жизни ее менеджеров — после периода первого успеха наступает период приобретения вилл и дворцов? И в этом случае экономисты правильно указывают на связь между ценой дома руководителя и ожидаемыми показателями фирмы, но природа у явления совершенно другая.

У исследователей работы, конечно, непочатый край. От частной жизни директоров они уже переходят к жизни личной. А вдруг количество любовниц или, что еще труднее для подсчета, число незаконнорожденных детей у СЕО сказывается на цене их компаний? Дойдет дело и до незаконнорожденных детей, отвечают экономисты. Разводы и повторные свадьбы, а также рождение детей в браке уже анализируются вовсю. Скоро топ-менеджеры публичных компаний лишатся тайны личной жизни настолько же, насколько лишены ее политики в развитых демократиях.

В России же полемические бои по поводу того, как должно быть устроено вознаграждение топ-менеджеров, до сих пор ведутся на совсем другом фронте. Речь пока даже не идет о том, чтобы раскрывать частные расходы гендиректоров, которые оплачивает фирма. Добиться бы хотя бы того, чтобы было известно, кому какая фирма принадлежит. Когда-то Каха Бендукидзе, владелец группы машиностроительных заводов, говоря от имени многих известных предпринимателей, предлагал, чтобы в Кремль допускались только те крупные бизнесмены, которые владеют своим бизнесом не через длинную цепочку посредников и подставных компаний, а напрямую. До сих пор не получилось: значительная часть владельцев крупнейших компаний по-прежнему остается «в тени».

Впрочем, и в темное царство уже пробиваются лучи света. Например, в 2007 году было объявлено, что предприниматель Алишер Усманов открыто выкупил у компании «Телекоминвест» часть пакета акций «Мегафона», принадлежавшего неизвестно кому — то ли какому-то датскому юристу, то ли члену российского правительства, — за 410 миллионов долларов. Вот только когда речь заходит о России, интересная возникает аналогия. Если у гендиректора появляется дворец на Рублевке, пора продавать акции. А что если дворец завелся у чиновника? Что тогда продавать? Неужели Родину?

Есть рынки, которые не требуют никакого активного вмешательства, — например, рынок подержанных автомобилей. Есть и такие, которые устроены настолько сложно, что не могут существовать без тщательного внимания и надзора со стороны правительства, — например, рынок человеческих органов. Наконец, существуют рынки, в которых государственное регулирование проявляется главным образом в момент, когда этот рынок только создается. Речь идет прежде всего о тех случаях, когда государство продает в частные руки свое имущество или предоставляет права на определенный вид деятельности.