Читать онлайн «Исповедь гейши». Страница 68

Мысль открыть ресторан или бар нам обоим была не по вкусу. Поэтому мы решили открыть магазин кукол. Мы хотели назвать его К, по начальной букве моего имени Кихару. Возможно, я тем самым пыталась придать смысл своей пустой жизни, состоящей лишь из ожидания, и, таким образом, я занялась изготовлением кукол. К счастью, нам удалось отыскать приемлемые помещения на улице Намики, в седьмом квартале. Моя бабушка, мама и сын жили теперь на втором этаже, внизу же располагался магазин.

Хоть и маленький, но это был чудесный магазин кукол. Милые Айко и Ёсико, дочери стеклодува Ни-симура, который держал свое предприятие в районе Тамура-тё, были красивы (Ёсико своей необыкновенной красотой даже привлекала к нам посетителей). С их помощью я и вела свое дело. Мы показывали, как изготавливаются куклы, а затем их продавали.

У нас даже было много иностранных покупателей, ведь я говорила по-английски, а к тому же у некоторых иностранцев вызывало сочувствие то обстоятельство, что я была вдовой служащего министерства иностранных дел. Короче говоря, посетители у нас не переводились. После разрыва со своим мужем я стыдилась рассказывать посторонним правду. Поэтому и сделала себя вдовой.

К. не нравилось, когда что-то напоминало ему о его детях, и поэтому он выказывал определенное нерасположение к моему сыну. Чтобы мы могли побыть одни, мне всегда приходилось отдавать его под опеку бабушки или мамы, и видеться с сыном удавалось лишь урывками. Но когда я открыла свой магазин, к моей огромной радости, мы стали жить все вместе на втором этаже этого дома.

В магазине всегда было весело, ибо там постоянно толпилась молодежь. Постепенно меня отпустило прежнее желание полного самопожертвования, а так как мы виделись теперь лишь раз в неделю, его жена тоже перестала донимать нас своими ночными звонками. Все обернулось к лучшему.

С Гиндзы исчезли женщины в шароварах, и наступил диктат американской моды. Особенно бросались в глаза кричаще одетые дамы, идущие под руку с американскими солдатами. Японки до сих пор не носили яркие цвета наподобие красного, зеленого, желтого или синего. Теперь же они летом прогуливались по городу столь легко одетыми, словно находились на пляже.

Кроме того, многие молодые пары ходили взявшись за руки, и мне оставалось лишь сожалеть о том, что родилась слишком рано и не могу вкусить всех этих плодов свободы. Когда я перед войной вернулась в Японию с Ота Кадзуо, мы решили засвидетельствовать свое почтение нашему свату. Мы шли, взявшись за руки, через парк храма Мэйдзи, когда к нам обратился полицейский:

— Эй, любезные. Кто вы такие?

— Извините, что такое? — поинтересовались мы.

— Каковы ваши отношения?

— Мы супруги.

— Если вы супруги, то и ведите себя подобающим образом. Виданное ли дело в это тяжкое время расхаживать взявшись за руки? — ругался он. Мы были просто ошеломлены.

Так обстояло дело в ту пору, и, по моему разумению, мир в последние годы стал значительно лучше, потому что теперь можно ходить взявшись за руки. Тогда вошли в Японии в моду свинг и джаз в стиле Гленна Миллера, повсюду танцевали джиттербаг и мамбо, а позже еще рок-н-ролл и ча-ча-ча.

Знаменитостями японского джаза были Джордж Кавагути, Накамура Хатидаи и Мацумото Фумио. Из Америки попали к нам пластинки с Розмари Клуни, Даяной Шоу, Ирзой Китт, Луи Армстронгом по прозвищу Сатчмо, Нат Кинг Коулом и другими. Одновременно показывали в огромном количестве восхитительные цветные американские фильмы.

В ту пору и японское киноискусство достигло определенных вершин. Создавались поразительные черно-белые фильмы таких режиссеров, как Мидзо-гути Кэндзи и Одзу, но появилось и много прекрасных цветных картин постановщика Сугияма Кохэй. Одна американская кинокомпания даже пригласила Сугияма в Америку, чтобы овладеть его приемами.

В плавании Япония опережала всех, а золотого медалиста Фурухаси Хироноси повсюду называли не иначе как «летающей рыбкой Фудзиямы». Хасид-зумэ и Танака завоевали серебряную и бронзовую медали. В их честь были подняты три японских флага, и вся страна ликовала.

К тому времени, когда я открыла магазин кукол, на Гиндзе появился доселе неизвестный род занятий — человек-реклама.

До войны были тиндонъя, которые в броской одежде, под оглушительный аккомпанемент музыкальных инструментов наподобие сямисэна и кларнета, колокольчиков и барабанов ходили по улицам и зазывали народ во вновь открывающиеся торговые заведения. (Даже сегодня можно их встретить.) Они гримировались, подобно артистам, и наряжались, как Тангэ Садзэн и Кусимаки Офудзи или бродячие актеры. Все это напоминало уличный театр.

Их место занял человек-реклама, который нес спереди и сзади плакат, обходя взад-вперед улицы. Порой такие люди раздавали прохожим рекламные листки, но чаще они просто сновали туда-сюда. В ту пору ходили слухи о том, что сын одного адмирала императорского флота бегал в качестве ходячей рекламы, и об этом писали газеты и журналы. У всех на устах был еще человек, который расхаживал с рекламой в костюме Чарли Чаплина и в огромных башмаках.

В Гиндзе была даже женщина-реклама по имени Касута-тян. Я однажды в дождливую погоду одолжила ей зонтик, и мы подружились. Она заносила мне собственноручно испеченные рисовые крекеры.

Ее подругами стали также Аико и Ёсико. Она старалась забежать к нам, чтобы угостить знаменитыми рисовыми крекерами сока.

Была еще забавная нищенка Сиодомэ Охару. Она жила в лачуге позади грузовой железнодорожной станции Сиодомэ и неплохо рисовала. Никто не хотел иметь с ней дела, поскольку она была неопрятной, однако я сохраняла для нее всякие вещи и отдавала ей. Случилось нам с К. идти по улочкам позади Гиндзы, и со мной поздоровалась Охару, которая сидела рядом с мусорной кучей и искала съестное:

— А, это вы, Кихару. Навестите-ка меня, и я угощу вас лучшими съестными отходами, которые только есть в отеле «Дайити».

Конечно, с одной стороны, я обрадовалась встрече, но с другой — была смущена.

— В Гиндзе ты получаешь рисовое печенье от женщины-рекламы, а здесь, в переулке, с тобой заговаривает нищенка. Похоже, ты пользуешься большой популярностью, — смеялся К. В действительности же я просто дружила со всеми.

Сегодня в Нью-Йорке у меня сложились приятельские отношения с темнокожей продавщицей проездных билетов в подземке и с итальянским посыльным. Большинство японцев удивит это, но я полагаю, что такая общительность сохранится во мне до конца моих дней, ведь я такой уродилась.

Как раз напротив моего заведения располагалось издательство журнала «Романсу», где работала исключительно деятельная молодежь. Там были Ёсида Ёсио (месье Ёсида), в дальнейшем редактор «Тюоко-рон», и Харада Отэру, позже вышедшая замуж за главу издательства «Дайити Сюппан Сэнтэру». Поскольку они работали рядом, то часто в обеденный перерыв или после рабочего дня наведывались к нам. Аико и Ёсико шутили с месье Ёсида и другими молодыми редакторами и фотографами.